Дарья Кузнецова - Я выбираю свободу!

— Обязательно, — проворчала и завозилась, пытаясь самостоятельно сесть и оглядеться. Хаосит помог мне воплотить задуманное, придерживая обеими руками за плечи, и только после этого, удостоверившись, что я не падаю, убрал ладони.

Мы вшестером находились внутри ритуального круга, от целителя не осталось даже одежды, как будто его здесь не было вовсе. За невидимой чертой толпились свидетели ритуала, я опознала в первом ряду шестерых знакомых целителей. Встретилась взглядом с Валлендором — и тот вздохнул с явным облегчением, а симпатичное лицо озарила искренняя и немного шальная улыбка.

Таналиор со мной на руках находился в центре, рядом на коленях стоял менталист. Не менее злой и мрачный, чем до обряда, а сейчас еще и бледный, какой-то осунувшийся Фель также сидел рядом на корточках, разглядывая меня с отстраненным интересом, а молоденький вещевик и угрюмый пространственник, стоящие за спиной менталиста, нависали сверху.

— Так. А почему мы в круге, и сюда еще не добрались целители с проверкой? — уточнила я. Спрашивала скорее у себя, но ответил хаосит:

— Остаточный фон, некоторое время в этот участок пространства ничто не сможет попасть извне и ничто не сможет выскользнуть наружу. Это ненадолго.

— Да, действительно, — пробормотала я, энергично растирая обеими руками лицо. — Слушай, раз ты такой умный, объясни, почему при равном с ним резерве ты бодр и полон сил, а мы тут все выжаты до капли? — Я красноречиво кивнула на стихийника, да и едва успевшие восстановиться крохи моей силы выпил круг. Тем удивительней было неплохое в целом самочувствие.

Впрочем, чему удивляться? Если мы живы, если ритуал прошел удачно, значит, боги одобрили наши действия и расчет оказался верен. А если так, богам не составило большого труда поддержать нас крохой силы. И в связи с этим мне стало крайне любопытно, чем им так не понравился старик, которого пришлось заменить мной? Решили, раз я это придумала, так мне и расхлебывать, и нечего валить с больной головы на здоровую? Или все-таки случайное совпадение?

Когда какое-то дело напрямую связано с богами, в возможность случайностей сложно поверить.

— Потому что в отличие от вас всех, — с довольной ухмылкой ответил хаосит, — я разбираюсь в ритуальной магии, регулярно практикую и отношусь к ней с большой симпатией.

— А, ну да. Черная Ель. Кого спрашиваю, в самом деле, — усмехнулась я, а маг удовлетворенно кивнул:

— Именно. Поэтому — прими мое восхищение, ты очень грамотно сработала. Не сориентировалась бы, и нас всех размазало бы… по очень большой площади, так, что опознавать было бы некого. И некому.

— Я старалась, — нервно хмыкнула я и предприняла вполне успешную попытку подняться на ноги. Правда, с посильной мужской помощью — хаосита и, к удивлению, Феля, подхватившего меня под другой локоть. — Спасибо, мальчики, — пробормотала, пережидая дурноту и черные мушки перед глазами.

Бельфенор Намиаль Маальт-эль

из корней Серебряного Дуба

Рисунок ритуала напоминал пиявку. Жирную, здоровенную, ненасытную пиявку, которая жадно тянула все доступные силы. Сосредоточенный на борьбе с этим процессом и на попытках хоть как-то контролировать отток магии, я не замечал, что происходило вокруг, и сумел оглядеться только тогда, когда все закончилось. Меня пошатывало от слабости — давно я не чувствовал себя настолько истощенным, но Грань пока не звала, и это внушало некоторый оптимизм. Весьма жалкий, к слову, и совсем не помогающий встречать перемены не то что радостно — просто спокойно. Стоило вспомнить, что это был за ритуал и каковы его последствия лично для меня, и радость от собственного присутствия в мире живых заметно померкла.

Пока менталист приводил в сознание вырубившуюся Тилль, Тай успел с огромным удовольствием присесть нам на уши и толкнуть подробную лекцию о действе, в котором присутствующим довелось поучаствовать и посчастливилось выжить. Обычно раздражающие менторские наклонности друга, которые тот почему-то не спешил применять по назначению (в смысле, заниматься воспитанием детей — что своих, что чужих), в этот раз оказались весьма кстати. В отличие от всех нас, этот маньяк от магической науки был полон энтузиазма, искренне восхищен последними событиями и буквально фонтанировал жаждой деятельности, а во время ритуала не только отчаянно цеплялся за реальность, но все делал вполне осознанно.

Надо ли говорить, как раздражала его довольная физиономия и полная силы аура на фоне собственного полуживого состояния! Причем для разнообразия раздражала всех, за исключением, пожалуй, мальчишки-вещевика, который был напуган еще сильнее, чем до ритуала, и ни на что, кроме собственного страха, отвлечься не мог. По-моему, он думал, что во время ритуала нас всех должны убить с особой жестокостью, и до сих пор не мог поверить, что это не так.

Впрочем, ничего принципиально нового Тай из ритуала не вынес, просто подтвердил изначальные предположения. Да, мы привязаны к этой земле. Да, покинуть ее не можем, и действительно умрем на границе. Смерть эта ничего не изменит: стена как стояла, так и будет стоять. Насколько ее хватит, спрогнозировать хаосит не мог, требовались, как он выразился, «более предметные исследования», но был уверен, что срок измеряется веками, если не тысячелетиями. Просто потому, что стену возводили не наши скромные персоны, а боги, к которым обращался ритуал. Ну или магические первоосновы мира, грань там очень тонкая.

Пространственник даже вскользь заметил, что, если сосредоточится, может эту стену почуять. Далеко и смутно, но прежде такого точно не было.

Объяснил нам Таналиор и причину обморока Тилль. Признаться, первой в голову пришла мысль, что Владыка подсунул нам издыхающего целителя с тонким расчетом, не учтя только участия в ритуале сестры по силе. Но своим присутствием он опровергал это предположение, зато вызывал новый вопрос: а не хотел ли некто подобным образом устранить именно его? Способ, правда, очень уж сложный, можно придумать и попроще, но… вдруг попроще не сработает? И доказать ничего нельзя, несчастный случай, а живых свидетелей нет.

Даже жалко, что ничего не получилось. Нет, я понимаю, что я бы в случае успеха позлорадствовать не смог, но все равно — жалко.

Вокруг очерченного остаточной магией круга собралась встревоженная толпа, причем я готов был отдать правую руку или даже голову на отсечение, что беспокоило их всех единственное существо в нашей компании — лежащая в обмороке женщина. Но испытывать по этому поводу неудовольствие казалось по меньшей мере глупым и невежливым: мы все-таки враги, с чего бы им о нас волноваться?

Тилль, к слову, во вторую нашу встречу выглядела заметно приличней, чем в первую. То ли подготовилась к официальному мероприятию, то ли вчерашний внешний вид имел какие-то весомые причины, но сегодня на оборванку она уже не походила. Хотя выглядела все равно странно, а ноги по-прежнему оставались босыми. Из всего наряда безоговорочное одобрение вызывал только глубокий вырез блузы, а вот режущая глаз яркая пестрота раздражала. Впрочем, последнюю местные, похоже, любили все без исключения, а покрой наряда был общепринятым и… видимо, все-таки парадно-выходным: большинство женщин вокруг оделось подобным образом. Очевидно, принарядились к празднику. И я уже сомневался — а лучше ли это аляпистое пестроцветье прежней серой обшарпанности?