Терри Брукс - Джарка Руус

Он искал другие способы избавиться от нее, но не находил ничего подходящего. Совершенно логичным было бы воспользоваться другой магией, которая сможет одолеть ее собственную магию, но он ничего не знал о подобной магии и о том, кто ею обладает. Также приемлемым решением было бы найти союзника, который бы действовал вместо него, но со смертью Моргавра и образованием Третьего Совета Друидов у него больше не было прямых сношений с обладателями магии за исключением той, кого он хотел уничтожить.

Но помощь пришла из неожиданного источника, не более года назад, и он заполучил не только союзника, но и шпиона в лагере друидов. Этот шпион предоставил ему пару ушей и глаз, так необходимых для наблюдения за передвижениями Ард Рис. Рано или поздно, верил он, найдется также и способ обойти ее защиту.

И вот теперь он, наконец, нашел этот способ. Сегодня ночью он проверит его — без какого–либо риска для себя, без какой–либо опасности быть раскрытым. Если он сработает, то Грайанна Омсфорд больше не будет проблемой. Утром мир станет совершенно другим.

Однако ему было неспокойно, он не до конца верил, что это произойдет, опасаясь, что его соучастие в смерти тех людей от рук Моргавра каким–то образом скажется этой ночью и уничтожит его. Возможность того, что это может произойти, не казалась смешной; это казалось почти неизбежным. За то, что он сделал, следовало заплатить свою цену, и рано или поздно появится кто–нибудь, чтобы ее потребовать.

Он размышлял над этим, когда стена напротив него бесшумно скользнула в сторону, открыв проход, и в комнату шагнула Шейди а'Ру.

Грайанна Омсфорд сидела за письменным столом в своем кабинете, делая пометки перед своей встречей с Сеном Дансиданом и готовясь к предстоящим переговорам. С Премьер—Министром всегда приходилось торговаться — сколько она будет готова дать против того, сколько он попытается забрать. За прошедшие годы он некоторым образом изменился, однако во время переговоров по–прежнему стремился заполучить больше, чем другая сторона была готова отдать. Будучи политиком до мозга костей, он внешне оставался откровенным и доброжелательным, в то время как внутренне непрестанно думал о том, как разорвать оппоненту горло.

В ее случае, буквально.

Она знала, что он о ней думал. Для него она по–прежнему была Ведьмой Ильзе и это невозможно было изменить. Он боялся ее, как бы она ни старалась убедить его, что ее существование, как создания Моргавра, закончилось. Она могла быть Ард Рис Третьего Совета Друидов, однако он так не считал. Потому что он не мог изменить свои привычки, и его мышлением, как она знала, правил страх. А это означало, что он будет искать способ устранить ее.

Ее это нисколько не волновало. Он всегда выискивал возможность избавиться от нее, с того самого момента, когда они заключили свой первый союз, примерно двадцать пять лет назад. Именно так Сен Дансидан поступал со своими союзниками и врагами; он использовал их по полной, пока это не становилось неэффективным, что очень часто означало их устранение после того, как они выполняли свою работу. С другими ему сопутствовал успех, но для нее он никогда не представлял угрозы. Он не обладал инструментами, чтобы причинить ей ущерб, не имея ни магии, ни союзников для доведения такого дела до конца. В одиночку он ничего не мог сделать.

Кроме того, он являлся наименьшей из ее забот. У нее были другие, более опасные враги, с которыми нужно было справиться, у которых были более сильные мотивы избавиться от нее, которые жили гораздо ближе к ней.

Ей не хотелось об этом думать. Столько напряженных трудов ушло на восстановление ордена друидов, а теперь он оказался змеиным гнездом. Не таким она видела его и не так намеревалась его создать, но вышло именно так. Кермадек был прав. Ее положение с каждым днем становилось все более хрупким и если подрыв ее власти продолжится, то она полностью потеряет контроль. Если подобное случится, то она потерпит неудачу, ей было невыносимо даже просто думать об этом.

Она обратила свои мысли к Сен Дансидану и более насущным вопросам завтрашней встречи. Она добивалась перемирия в сражении на Преккендорране между Федерацией и свободнорожденными, что привело бы к отводу от линии фронта обеих армий.

А это может привести к постепенному снижению напряженности и шансу заключить мир. Однако ни одна из сторон не проявляла особого интереса к этой идее, хотя после почти пятидесяти лет конфликта ей казалось почти невероятным, что они могли думать о чем–то еще. Большинство людей, которые начали эту борьбу, умерли. Остались только их наследники, мужчины и женщины, у которых, вероятно, нет никаких реальных представлений о тех обстоятельствах, которые вызвали эту войну.

О чем никто из них не заботился, мрачно подумала она. Война часто была сама оправданием себе.

Стук в дверь объявил о прибытии Тагвена. Она пригласила его войти. Дворф сгибался под тяжестью книг и бумаг, которые он положил сбоку рабочего стола, чтобы она смогла до них дотянуться. Это были осколки ее предыдущих усилий убедить Сена Дансидана и Федерацию прислушаться к ней. Тагвен пару мгновений молча изучал эту стопку, затем взглянул на нее.

— Он устроился в своей комнате? — спросила она.

— Вполне комфортно. Должно быть. У него самые лучшие апартаменты в Крепости. — Тагвену не нравился Сен Дансидан, чего он от нее и не скрывал, хотя тщательно прятал это от остальных. — Я оставил его с элем и размышлениями. Больше первого, меньше вторых, если я не ошибаюсь.

Она непроизвольно улыбнулась, затем встала и потянулась:

— Всем сообщили о завтрашних заседаниях?

Он кивнул:

— Вы в частном порядке после завтрака встречаетесь с Премьер—Министром, затем он обращается ко всему совету, потом встречается с избранными — вы всех их знаете, а они знают друг друга — а после этого вы садитесь за стол переговоров, которые в очередной раз, вероятно, не приведут ни к какому значимому результату.

Она смерила его тяжелым взглядом:

— Благодарю за твой оптимизм. Что бы я без него делала?

— Я предпочитаю реальность фантазиям, — произнес он, пыхтя в бороду и не отводя от нее глаз. — Было бы лучше, чтобы и вы время от времени делали то же самое. И я не говорю о вашей встрече с Премьер—Министром.

— Ты снова обменялся мнениями с Кермадеком?

— Матурен видит вещи гораздо яснее, чем некоторые люди. Он не тратит время на поиск способов сгладить острые углы, если видит, что это всего лишь пустая трата усилий. Вам следует прислушаться к нему.

Она кивнула:

— Я стараюсь. Но не всегда могу следовать его советам. Я не в том положении, чтобы сделать это. Ты знаешь.