Марьяна Сурикова - Практика жизни

— Дурак ты! А по кому она тоскует тогда здесь, ты не подумал?

— Да чего она тоскует? Нормально с ней все.

— Нормально. Идиот ты и есть! Ничего в женском сердце разглядеть не можешь. Нельзя ее здесь оставлять и точка, не нашего она круга. Уж не знаю, что ее держит, но коли оставим, сломается в этих условиях. Девочка сильная, но и ей защитник нужен.

— Я ее защищаю. Намедни вон как раз Ворону говорил, чтобы и глядеть в ее сторону не вздумал. А он все соловьем разливается: «Какая она ровненькая, ладная. Какие волосы блестящие и кожа чистая!» Никак втюхался в элиту нашу.

— Втюхался? Да твоему Ворону только одного и надо! — В голосе Энн явственно послышалась тревога. — Чтобы не вздумал больше тянуть! Сегодня же весточку Тени отправишь, иначе я этого неуловимого сама сюда за уши притащу, пусть девчонку вытаскивает, коли она его метку имеет.

— Да я ж как лучше хотел!

— Весточку отнесешь, понял?

— Понял.

— И попробуй только солгать, вмиг узнаю, и не поздоровится тебе.

Я развернулась и ушла наверх, так и не сказав потом ни слова об этом происшествии.

— Эй, Фиалка. — Взволнованный Тед прибежал на кухню, где я как раз мыла посуду. — Погляди, погляди, есть ответ! Тень ответил! Вечером отведу тебя в городской сад, в тайное местечко. Изложишь ему наконец свое дело.

Я едва не выпустила из рук тарелку еще при слове «ответ», а сердце взволнованно и тревожно забилось в груди. Мне вдруг страшно стало встречаться с предводителем. Вспомнились все те мысли, что не давали покоя раньше, слухи о нем, о страшном духе, все, что я сама вычитала в библиотеке про эфиальта.

— Чего не радуешься-то?

— Радуюсь. Я растеряна немного, он так долго не отвечал.

Тед только широко осклабился:

— Ну так ответил же. Теперь на лад дело пойдет, а то Энн едва со свету белого меня не сжила с этой весточкой.

— А он… А это безопасно?

— Ты об чем? — не понял мужчина.

— Безопасно встречаться с ним одной?

— С Тенью?

— Да.

— А чего он тебе сделает?

— Не знаю.

— Нет, ну если б ты еще чего сотворила, напортачила где, тогда бы и боялась, а так чего трусишь?

— Нет, я не боюсь, немного переживаю, как он отнесется к моей просьбе.

— А чего просить станешь?

Я промолчала, не желая удовлетворять любопытство Теда. Все-таки метка — это мое личное дело.

— Не боись! — хлопнул по плечу мужчина. — Девку не пришибет ни за что, это точно.

Слабое утешение, но, кажется, Тед успокоил, как мог. Я вновь повернулась к раковине, взяла новую тарелку, уговаривая себя, что все будет в полном порядке и бояться абсолютно нечего.

Тед вел меня по дорожкам городского парка, держась подальше от освещенных аллей. В этом самом парке я когда-то ездила по утрам верхом на Вихре, однако ни разу не добиралась до подобных уголков, известных только определенному кругу заинтересованных личностей.

— Вон туда.

— Что?

— Вперед проходи, через кусты, там это место. Я тебя здесь ждать буду. Как поговорите, поворачивай назад.

— Хорошо. — Я замерла, боясь сделать шаг, и Тед подтолкнул меня в спину.

— Чего встала?

Пробежав вперед от его толчка, я все же набралась решимости пройти сквозь кусты и остановилась посередине небольшого пятачка, со всех сторон окруженного густыми зарослями. В центре лежал огромный валун, который сгодился бы вместо скамейки. Я колебалась, стоит ли присесть на него или лучше остаться стоять, чтобы легче было унести отсюда нога.

Где же этот Тень? Сказал, придет, а самого нигде не видно. Нервы были натянуты до предела. Может, спросить у Теда? Я посмотрела в сторону, откуда пришла, когда за спиной послышался шорох кустов. Резко обернулась и медленно опустилась на валун, потому что ноги вдруг отказались держать меня. Он! Это Он!

— Добрый вечер, — раздался приятный голос, а я открыла и закрыла рот, не в силах издать ни звука. Человеческая речь была мне недоступна в этот момент. О духи! Или дух? Это ведь тот мужчина, что приходил ко мне во сне. — Мне сообщили, что ты желаешь встретиться со мной. Я тебя слушаю.

Я тоже слушала. Слушала, как он говорит. От этого слегка хрипловатого и очень чувственного голоса мурашки пробегали по коже, в груди так сладко ныло, а все тело готово было расплавиться и растечься по камню жарким растопленным воском.

Тень замолчал и сложил руки на груди, глядя прямо на меня. В сумраке, царящем в этой части парка, я не могла разглядеть его лица в подробностях, но поскольку пятачок был слишком мал, а мужчина стоял очень близко, то заметить невероятное сходство этого облика с тем миражом из сна не представляло трудности. Я не видела, какого цвета его глаза, сейчас они казались черными, но смотрел Тень так, что мое сердце позабыло, как ему полагается биться. И дышать я тоже разучилась.

— Все в порядке? — Он склонился ближе, а я сделала судорожный вдох и на выдохе прошептала:

— Да.

— Чем я могу помочь?

— Я… Мы н-не встречались раньше?

— Раньше?

— Да.

— Все может быть. — Он улыбнулся и…

О духи! Что со мной происходит? Я ощутила себя маленьким котенком, которого почесал за ушками ласковый хозяин. Так и захотелось выгнуться, прижаться пушистым боком к хозяйской руке, вымаливая еще ласки. Как может быть, чтобы от простой улыбки все мысли разом вылетали из головы?

— Что ты делаешь здесь?

— Я… пришла встретиться с вами.

— Я имею в виду, что ты делаешь в компании Теда? Почему живешь у них?

Ах, он о том, что я здесь явно не к месту. Я ведь даже не виерка, чтобы звать предводителя и обращаться к нему с вопросами. Хотя, с одной стороны, все-таки немного виерка…

— Желаешь, чтобы я в чем-то помог тебе?

Тень пытался разговорить меня, задавая наводящие вопросы. И я потихоньку собирала разбежавшиеся мысли в единое целое, призывала себя вступить в диалог. Постепенно овладела чувствами настолько, что удалось спросить:

— Вас зовут Адриан Мирас?

Вопрос вышел не тот, который я собиралась задать на самом деле, но я уже позабыла о прежних намерениях.

— Меня так не называли очень давно, но ты права. Это имя было дано мне при рождении.

— Я искала вас.

— Можно обращаться ко мне на «ты», Виолетта.

О духи! Как сладко он произносит мое имя.

— Я искала тебя. У меня твоя метка. — Я попыталась произнести любое подходящее заклинание, но, как всегда в минуту сильнейшего волнения, на ум ничего не приходило. Единственное, что вдруг вспомнилось, это формула по изменению цвета кожи, когда-то выученная наизусть из-за слишком частого применения (еще до того, как я нашла антизаклинание в виерской библиотеке). Заклинание сработало, кисть вдруг окрасилась в зеленый цвет, но метка ярко засияла. Сейчас боль была очень слабой, раньше мне казалось, что она уменьшается раз от разу, но теперь я ясно видела разницу — морозный рисунок на ладони почти не болел.