Екатерина Лесина - Наират-1. Смерть ничего не решает

Всполошено захлопав крыльями, поднялся слева глухарь, и возница, выныривая из полусна, замахнулся хлыстом, заорал:

— Э-ге-гей! А ну пошли!

Кони послушно взяли в галоп, свистнула, подгоняя каракового жеребчика, Ласка, подтянулся и Орин, а Бельт медлил. Может, и вправду нужно было уехать? В Вольные города, или в Кхарн, пусть он и по-кхарнски не болтает? Хотя вон и здесь службу найти можно…

Бельт оглянулся: сквозь белую мглу снегопада еще проглядывал черный силуэт Мельши. Издали замок не казался ни старым, ни разваленным, скорее уж таким, каким был на кубках. И стены, и башни, и даже дрожащий воздух там, где должен находиться понорок.

Видимо, на самом деле все иначе, чем кажется.

Еще за несколько дней пути до долины Гаррах дорога влилась мелкой жилкой в Красный тракт. И ожила. Первыми появились крестьянские подводы. Ехали целыми семьями на набитых шерстью мешках, притыкали промеж клетей с курами мешки и колыбели, устраивая с одинаковым удобством поросят на продажу и детей. Люди кутались в рванье, глядя с обреченностью и злостью, а завидев карету да конников, поспешно съезжали в сугробы при обочине. Чуть позже появились возки бродячих артистов; крашеные охрой да убранные тряпичными флажками фургоны шлюх, солидные купеческие сани, каковые, прикрываясь нанятой охраной, занимали центр тракта, и тогда Бельту приходилось орать:

— Дороги!

Уступали редко, но Бельт старательно драл горло, надвигая на самые брови шапку с красно-желтым султанчиком. Жалко, что под плащом не видно куртки в тех же цветах, говорящих, что не сброд по дороге едет, а охрана уважаемого человека.

Впрочем, слишком много было у Хэбу Ум-Пан в прошлом и слишком мало в настоящем, чтобы его уважали по-настоящему.

До Гарраха не дошли, хотя оставалась самая малость — с полдня пути вверх по речке Смеле. Но Хэбу по одному ему ведомым резонам решил остановиться в Охришках — деревушке небольшой, хозяйств на двадцать, но зато с собственным молельным домом. Имелся тут и постоялый двор, которым, правда, наир побрезговали. Вместо этого Хэбу выбрал дом почище, выкупив во временное пользование двор. Покорно и сноровисто хозяин вместе с сыновьями собрал остовы шатра, поверх которых натянули сначала шкуры, потом раскатали поверху толстое войлочное полотно, каковое накрыли еще одним слоем шкур и снова — войлока, и только тогда накинули красно-желтый шелковый чехол. Когда же стали разгружать карету, Бельт окончательно уверился — стоять им в Охришках долго. Ну стоять — не бегать, так что особого недовольства этот факт у него не вызвал, в отличие от Майне, которой деревенька явно пришлась не по вкусу. Видать, не такого ждала она от выезда.

Скучно было в Охришках. Тоскливо. Ревела по утрам скотина, лаяли собаки, дымили трубы, суетились люди, изо всех сил стараясь не замечать неудобных гостей. А количество таковых росло. И вскорости растянулись вдоль тракта костры, собирая сброд самый разномастный, из тех, кому в саму долину путь заказан. Правда, против Бельтовых опасений, неприятностей подобное соседство не приносило. Видно, цветной шатер Хэбу да копье с девятью подрезанными конскими хвостами в серебре сами по себе отпугивали голытьбу, вынуждая искать добычу попроще.

И вот тогда Бельт совершил ошибку, за которую впоследствии неоднократно себе пенял. Нет, он не расслабился, не потерял осторожность, скорее уж целиком сосредоточил внимание на Орине, опасаясь, что тот ввяжется в игру или в драку пьяную. А случилось иное: пропали Ласка и Майне.

Хотя нет, говорить следовало иначе: пропала Майне, а с нею и Ласка. И это, более чем странное совпадение вызывало мысли совсем уж нехорошие.

— Сука! — Это было первое слово, сказанное Орином, когда стало понятно, что Майне нет ни в шатре деда, ни в доме, ни в сарае, где ей точно делать было совершенно нечего, ни в поставленной за домом карете.

Младший хозяйский сын, заикаясь и запинаясь, рассказал, что самолично видел, как «поутряни госпожа за вароты вышла, да не сама-сь, а с охраною в однером человеки». Видела парочку и старуха-гадальщица, которая уже три дня как обосновалась неподалеку с кубком, набором каменных вороньих глазок да несколькими амулетами «на достаток». Чуть позже «благородственную даму, обнимавшуюся со стражником» приметили бродячие артисты, которые, правда, были крепко пьяны и горазды присочинить. На том след и оборвался.

— Это она, это Ласка! — Орин мерил шагами двор, стараясь не смотреть на Бельта. — С-сука! Я к ней… Я простил, а она… Исподтишка! По самому дорогому. А ты, ты ведь обещал! Ай, ладно.

— Куда они могли пойти? — Хэбу Ум-Пан был гораздо более сдержан, но побледневшее, разом осунувшееся лицо свидетельствовало, что судьба внучки ему весьма не безразлична. — Куда? Ведь лошадей не взяли.

Вот именно, что не взяли. А Ласка не настолько дура, чтоб рассчитывать вернуться. Тогда почему она оставила жеребца, седельные сумки, в которые — тут Бельт не сомневался — было чего спрятать, серую жилетку из козьей шерсти, выменянную у хозяйки на моток шелкового шнура, и даже лук с колчаном.

— Я ее убью! Если хоть волос упал, если она осмелилась, если… Найду и… — Орин врезал по стене кулаком.

— Найди сначала. — Бельт поднялся.

В стенаниях и размышлениях особого смысла не было, равно как и в ожидании. Артистов нужно трясти, и тех, кто с ними у одного костра кормится. Или у соседнего. Или еще через один. Много, конечно, но милостью Всевидящего вдруг да повезет?

Может, не поздно еще вытащить одну глупую наир из очередной кучи дерьма, в которую та вляпалась. Вытащить и выпороть.

— Девочку мою найдите, — тихо сказал Хэбу. — Обещайте, лгите, угрожайте, убивайте, в конце концов, но найдите Майне. Без нее многое теряет смысл.

Кто бы спорил.

А служба, похоже, приобретает характерные очертания. Разумеется, Бельт весьма ценил стабильность, но никак не в нынешнем виде.

— И еще одно. — Старик провел руками по лицу. — Все, что будете делать, делайте тихо. Сейчас мы не можем позволить себе привлечь внимание. И поторопитесь. Проблема должна быть улажена до встречи. Тот, кого мы ждем, не захочет ввязываться еще и в это.

«В кратчайшие сроки получить новый отчет от агента Возничий. В случае отсутствия такового получить любую информацию с подотчетного ему объекта иными способами. Вторичная задача: установить причины затянувшегося молчания Возничего.

И Кумшан, засунь свои оправдания поглубже в задницу. Заодно и подготовишься. Или ты прекращаешь крутить хвостом и исправляешь ошибку, или отправляешься на кол».

Пытаясь отвлечься от грядущей встречи, Лылах прокручивал в голове служебную записку, что отправил с полчаса назад. Поздно, очень поздно. Нужно было много раньше. Неприятные мысли снова полезли в голову, делая ожидание еще более тягостным.