Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Издевается. Подонок.

– Доброе утро, – эльф с соседней кровати ответил как ни в чём не бывало. А только что посапывал тут, уткнувшись в подушку. – Простите, что мы доставили Вам столько хлопот.

Пошёл закручивать свои многоэтажные вежливые словоформы.

Тенки чуть приоткрыл веки, подглядывая из-под ресниц.

– Ничего-ничего, – целитель принял поданный помощником табурет, ловко поставил его меж кроватями, уселся. – Вам ещё успеют отодрать уши.

Приподнимаясь – притворяться спящим больше не было смысла, – Тенки поморщился. Правая рука слушалась плохо, будто отлёжанная. Щеки горели. За ночь лицо покрылось словно засохшей коркой, отзывавшейся болью при каждой гримасе.

– Какие вы у меня красавцы, – целитель по очереди посмотрел на обоих. – Особенно ты, – кивнул он Тенки, – хоть прямо сейчас жени.

– Не надо, – Тенки неуклюже усмехнулся, – мне ваши эльфийки не нравятся.

Сказал и осёкся – отвесил грубость? Сейчас этот бешеный с соседней кровати как накинется на него с кулаками, а желания сражаться у нинъе сейчас не больше, чем у снятой с тигра шкуры.

Однако тот молчал, а целитель и вовсе даже рассмеялся, подхватил:

– Гляньте-ка на него, наши девушки ему не по нраву. А каких ты тогда предпочитаешь?

– Ну, наших, – неразборчиво буркнул мальчишка – разговор стремительно улетал куда-то в тартарары, – нинъеских, типа. – «Они понятнее», – добавило сознание.

– Вот как? А чего тогда из-за элхеских девочек в драку лезть? – льноволосый мужчина на табурете посмеивался, но в строгих глазах плавала суровость.

– А?

– Простите? – ученики среагировали в один голос.

– Я слышал, дуэль вы устроили из-за элхеской девочки? – повторил целитель, и в голосе его появилась неуверенность.

Неудачливые дуэлянты переглянулись.

– Э-э, собственно, – начал было Тенки, но короткоухий его перебил.

– У нас были другие причины. Скорее вызванные внутренними, а не внешними факторами.

– Факторами, – усмехнулся целитель. – Внутренними, говорите? Ну-ну.

Тенки не совсем сообразил, что рассмешило врача, но тот, словно посчитав беседу оконченной, придвинулся к нинъе и тонкими прохладными пальцами стал ощупывать корку, в которую превратилось лицо.

– Простите, – не выдержал снова эльф, следящий за манипуляциями врача.

– Да?

– Я предполагал, что, возможно, частью наказания явится непредоставление нам целительского лечения?

Тенки сглотнул. Ходить с маской на роже добрых полмесяца, а правой рукой шевелить только в самых необходимых случаях? Огонь на язык этому эльфу, а если сейчас целитель уйдёт?

– Ну что ты, друг мой, – кажется, однако, тревоги Тенки беспочвенны, – совет Королевской школы – не звери какие. Мы вылечим вас на славу. Так, чтобы члены комиссии, побереги Огонь, не позволили бы вкрасться в свои сердца преступной жалости. Нет, вы будете стоять перед ними навытяжку, целенькие и здоровенькие, – тут врач усмехнулся поистине погано.

– Комиссия... – голос нинъе вдруг охрип.

– Комиссия, друг мой, – подтвердил целитель. – Вот там вам и придётся рассказать обо всех ваших факторах и всех мотивах, и внешних, и внутренних. А теперь помолчи-ка. Халлиэ, подай мне сумку.

***

Созыва комиссии не пришлось ждать долго.

После трёх дней в больничном крыле, перемежаемых визитами целителя и чтением библиотечных книг – каждая из них виделась теперь последним в жизни сокровищем, один из зелёно-голубых помощников объявил ученикам, что завтра в девять утра их ждут в главной экзаменационной аудитории.

«Плохо дело», – подумал Тенки, взглянул на темноволосого элхе. «Плохо дело», – читалось отражением в чужих чёрно-голубых глазах.

За несколько дней в палате никто, кроме целителя и его подчинённых, не появился. То ли посещение малолетних нарушителей запрещалось советом, то ли все разъехались на каникулы – ведь близился конец апреля, то ли по ещё какой причине, но дни летели однообразно, и бывшим противникам пришлось свыкаться с постоянным обществом друг друга.

Тенки не мог заглянуть в разум темноволосого, но – как ни удивительно – для него самого пребывание в одной комнате с элхе не стало нестерпимым.

– Слышь, ты что будешь делать, если из школы вытурят? – оторвавшись от книги, Тенки взглянул на пол.

Благодаря усилиям целителя, пусть при лечении порядочно цокавшего языком и проклинавшего «безумную магию безумного нинъе», чувствительность в руках темноволосого элхе восстановилась. И теперь, радуясь вернувшейся силе, тот не упускал момента заняться физическими упражнениями. Вот и сейчас он, старательно пыхтя, отжимался на тесном пространстве между двумя кроватями. Всё бы ничего, если бы при этом он не напевал – на однообразный мотив, помогающий не сбиться со счёта.

Обращённый к нему вопрос темноволосый словно не услышал, продолжал ритмично опускать тело вниз и вновь выпрямлять руки, подкидывая вверх.

Тенки прислушался к песенке, послышалось что-то вроде: «шесть десятин восемь... семь десятин...»

Похоже, ненормальный эльф пошёл до ста. Не иначе, выёживается.

Закончив, темноволосый привалился к стенке. Лицо его вспотело, покрылось крупными каплями. Тенки следил за ним поверх книги, не скрывая язвительности во взоре. Подумаешь, сто отжиманий.

– Прости, что ты спросил? – вежливо отозвался элхе, придя в себя.

– Да не, я уже понял. Готовишься идти в гладиаторы.

– Гладиаторов уже много столетий как нет.

– Не волнуйся, ты восстановишь древнюю традицию, – успокоил Тенки ненормального.

– Мне скучно лежать целыми днями в постели, – эльф пожал плечами. – Тебя и впрямь ничего не интересовало?

– Я спрашивал, что ты будешь делать, если нас отсюда вытурят, – неохотно повторил Тенки и сделал вид, будто уткнулся в книгу.

Эльф вздохнул. Довольно тяжко.

– Не знаю, – раздалось с пола. В словах слышались нотки отчаяния. – Не представляю себя кем-то иным, помимо боевого мага.

– Хм-м... – задумчиво протянул мальчишка, переворачивая страницу.

– Не знаю, какого пламени я с тобой так откровенен, – раздражённо вымолвил темноволосый.

– Хм, может быть, потому, что мы с тобой в одинаковом положении? – откликнулся Тенки, по-прежнему не глядя на собеседника.

– И позволяю тебе обращаться ко мне, как к равному! – продолжалось бухтение внизу.

– Ну так вызови меня опять и прикончи.

– И прикончил бы, – эльф поднялся. – Если бы ты стоял смирно.

– Смирно – это не для меня. Не в тех случаях, когда меня пытаются убить.

– А жаль, тогда убить тебя было бы так просто, – в интонациях собеседника безошибочно чувствовался слабый привкус сожаления.

– Завтра в девять утра, – вспомнил Тенки слова целительского помощника. – Аж целую комиссию ради нас созовут. Сегодня мне точно будут кошмары сниться.