Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Никому не хочется вторжения в личные эмоции, но, похоже, считаться с этим новый учитель не намерен. Небрежный, словно бабочка, порхающий с предмета на предмет взгляд Виллемиса как будто вслух всем обещал: своё право на сокрытие информации адептам придётся защищать.

– О, Ацу! – Тардис заглянул в общую комнату. За его спиной маячил Тенки. – Что делаешь?

Темноволосый элхе неопределённо качнул головой, выпрямляясь. Тардис продолжил, перемежая слова смехом:

– А мы сейчас, представь, думали, как хорошо бы на дверь поставить ведро с мыльной водой!

– На дверь?

– Ага, перед началом урока! – соученик захихикал. – А Виллемис зайдёт, а ведро бац! И наш чистюля станет в два раза чище! Потом ещё и спасибо должен сказать!

Застрявшего у порога Дени-эльви обошёл Тенки, присел на подлокотник соседнего кресла, уставился на Ацу, подперев рукой подбородок. От этого нагловато-задумчивого взгляда элхе слегка поёжился.

– Вам не надоело ещё с ним воевать? – попробовал он узнать у Тенки.

– Что ты, мы вовсе не воюем, – благодушно улыбнулся тот. – По-моему, так мы с ним в восторге друг от друга.

– Мне он сразу не понравился, – Тардис присоединился к соученикам, старательно закрыв за собой дверь: ещё не хватало попасться на глаза надзирателем во время перемывания косточек Небесному. – Сразу-сразу, как только появился. Вы вообще видели, во что он одевается?

Ацу не сообразил – разве Виллемис одевался как-то неприлично? Вовсе наоборот, перед каждым уроком новый преподаватель, должно быть, тратил немало усилий, чтобы выглядеть идеально: его зачёсанные назад бело-голубые волосы лежали волосок к волоску, чистая кожа чуть ли не сияла, серьги в ушах были скромны и не вызывали нареканий, да и отвороты шёлковой рубашки торчали тщательно отглаженными уголками.

– Ага, – подтвердил Тенки резким кивком, – выёживается.

– Франтит, – согласился Тардис. – И вообще, меня достало, что он лезет в мои личные дела.

Отвлечённо Ацу отметил, что Тардис явно поддаётся влиянию Тенки – подхватил, похоже, его стиль выражать мысли. Однако поразмышлять над пагубным воздействием общения с нинъе Ацу не дали.

– Ну вот как он может читать чужие мысли, скажите мне? – риторически вопрошал Тардис.

– Но он же не мысли читает, – поправил сокурсника Ацу. – Он улавливает общий фон, он же сам объяснял на прошлой неделе.

– Общий фон?! Какого пламени он тогда понял, о ком... – щингеец замялся.

– Облако? – усмехнулся Тенки.

Дени-эльви посерьёзнел, возмущение сменилось угрюмостью.

– С Облаком всё кончено, – отрезал он, глянув на Ацу.

– Как? – не сдержался тот, вырвалось изумлённое.

– Вот так, – отрезал Тардис. И тут же прибавил, чтобы смягчить ответ: – Ну, мы... не сошлись характерами.

Мурасе-Ито вопросительно глянул на Тенки. Нинъе, как ни в чём не бывало, пожал плечами, мол, кто знает этого щингейца.

Повисла неловкая тишина: сам Тардис ничего рассказывать не собирался, Ацу не умел спросить, а единственный среди них человек, которого не беспокоили приличия, Тенки, казалось, темой ничуть не интересовался.

– Ну я пойду, – двинулся к двери Дени-эльви.

Пытается избежать расспросов? Неужели случилось что-то, о чём неудобно рассказывать? Быть может, это Облако дала желторотому ухажёру отставку?

Ацу проводил взглядом сокурсника, так и не придав размышлениям словесную форму. За Тардисом закрылась дверь.

– Чешется в одном месте, да? – ухмыльнулся нинъе. Он так и остался сидеть на подлокотнике кресла, водрузив одну ногу на сиденье, а другой покачивая в воздухе.

– Прости? – холодно осведомился Ацу: когда этот невежа научится говорить нормально?

– Прощу, так и быть. Любопытно, ага? Прям огоньки в глазах бегают, – Тенки не переставал покачивать ногой и нагло ухмыляться. Бесцеремонный нахал.

Ацу нахмурился, глянул неодобрительно и поднялся с кресла, отошёл к окну. Солнце уходило к западу, косыми лучами било в оконные стёкла, приходилось щуриться, выглядывая наружу.

– Она же нария, – философски обронил нинъе за спиной. – Это было, как в книжках пишут, предрешено.

– Что именно? – себе Ацу лгать не стал: отношения Тардиса с Облаком его и впрямь интересовали. Самую малость.

– Ну, насколько мне известно от нашего лохматого друга, она нашла себе покровителя.

Тардис не такой лохматый, автоматически хотело возразить сознание. Поморщившись, элхе прогнал несвоевременную мысль. Вот как, Облако нашла покровителя. Неудивительно, что Тардис как на иголках, и неудивительно, что так легко реагирует на мелкие раздражители.

– И порвала с ним отношения?

Сзади зашевелились, видимо, нинъе устраивался поудобнее.

– Поссорились они вроде.

– Отчего?

– Как обычно, – Тенки словно ничуть не волновало то, о чём он рассказывал, – деньги.

Элхе обернулся. Освещённый жёлто-оранжевым уходящим солнцем, привольно раскинувшийся в кресле нинъе вдруг показался не просто взрослым – пожилым мужчиной, многое повидавшим в жизни.

– С какой лёгкостью ты говоришь об этом, – против воли Ацу допустил упрёк прозвучать в голосе.

– А что же делать? – соученик пожал плечами. – Деньги крутят миром. И любовью-тра-ля-ля в том числе. Или вам, богатеньким, это для понимания недоступно?

Тенки не пытался затеять ссору, как не хотел и оскорбить собеседника – Ацу это понимал. Да и в интонациях его не читалось намерения напасть, нинъе скорее размышлял, особо не задумываясь над оформлением фраз.

– Я же говорил тебе, быть рождённым в обладающей определённой материальной независимостью семье не означает наличия неограниченного доступа к средствам оной семьи.

– Повтори для дураков, – с ленцой отозвался Тенки.

– Когда ты выучишь элхеский? – вопросил Ацу с лёгким раздражением.

– Твой элхеский даже Тардис не всегда понимает. Никогда не пробовал обходиться словечками попроще?

– Я хотел сказать, что, скажем, даже будучи сыном Мурасе-Ито, я не обладаю возможностью сорить деньгами. Отец никогда не допустит сына к семейному бюджету, пока не докажешь ему, что в состоянии сам зарабатывать на жизнь. Даже Сора-дии только недавно стал пользоваться доверием. А мне ещё до выпуска три года...

– Ну да, и Тардис это знает. Поэтому он к тебе и не обратился.

– Облако требовала денег? – торчать у окна под жарким солнцем Ацу наскучило, он опустил плотные тёмно-зелёные шторы. В комнату вполз искусственный полумрак.

– Не то чтобы требовала, настолько мне известно, – нинъе развернулся на сиденье, чтобы оставаться лицом к собеседнику, когда Ацу вернулся к покинутому креслу. – Это скорее сам Тардис вбил себе в голову, что должен делать ей подарки и часто навещать, ну и всё такое прочее.

– То есть у него не было денег на подарки?