Александра Мурри - Трофеи берсерков (СИ)

Ада пропускала окружающие разговоры мимо ушей. Со злой иронией корила свою наивность, вспоминала порывы подойти и попробовать поговорить с берсерком, спросить, объяснить самой. Сказать, вернее, выпалить, набрав полные легкие воздуха, что действуй он в той пещере медленней, без ярости и агрессии, скажи хоть слово о своих чувствах, если они конечно были, то Ада не испугалась бы и скорее всего не оттолкнула. Она боялась тогда не Дениса и даже уже не своей тяги к нему, ей руководил опыт всей предыдущей жизни. Страхи и тени, что до сих пор не хотели отпускать.

Но берсерка, как видно, есть кому утешить.

— Ну что, встретила братика?

Вопрос, заданный мягким вкрадчивым тоном, вырвал Аду из раздумий и заставил резко остановится посреди дороги, так что идущая следом Нелет врезалась ей в спину.

— Мам, он ничего не рассказывает, как всегда. Отмалчивается и отшучивается, — отвечала Дина.

— И что нам с ним делать? — Скорее причитание нежели вопрос.

Седая высокая женщина поднялась со скамьи под раскидистым дубом и с улыбкой на загорелом лице, медленно приближалась к Дену.

— Кормить! Пытки едой! Его любимые булочки… — выпалила Дина и еще раз, напоследок прижавшись к брату, побежала в замок. — Пойду распоряжусь на кухне! — крикнула не оборачиваясь.

Седая женщина в свою очередь прижала Дениса к себе, хоть и значительно уступала сыну в росте. А тот стоял согнувшись и молча, с виду смиренно, терпел мамины нежности.

Ада же во все глаза, забыв скрываться, пялилась на удаляющуюся фигурку Дины. Сестра?! Губы непроизвольно растянулись в широкую улыбку, которая, однако, почти сразу сникла. Стоило только осознать все родственные связи и понять, что перед ней мать Дениса.

— Мама, позаботишся о девушках? — спросил Дмитрий.

— Идите уже, — махнула та рукой и тохо добавила, — отца сильно не тревожте.

Она проводила взглядом своих сыновей и их друзей. Братья сильные, красивые и умные. Добрые и справедливые, оба. Ей с мужем есть чем гордиться. Но отчего‑то улыбка на смуглом лице вышла грустной.

Аде показалось, что женщина сильно чем‑то подавлена, даже измотана. И хотя она улыбалась и говорила, делала, что нужно и как нужно, весь ее облик излучал какую‑то обреченность.

— Извините нас за такой прием, за невнимательность, — обратилась к замершим на месте девушкам. Окинула внимательными и вполне дружелюбным взглядом. — Добро пожаловать в Йонви! Зовите меня Злата.

Она развернулась и пошла к деревянной двери, к той самой, в которой минутами раньше исчезла сестра Дена. Кивком пригласила следовать за ней. Если бы кто‑нибудь из прибывших девушек знал, что Злата жена правителя беров, то очень удивились бы такому простому обращению и поведению.

Каждой из пятерки предложили отдельную комнату, небольшую, только с самой необходимой мебелью — кроватью, столом и двумя стульями. Злата, проводившая девушек к их спальням, снова извинилась за столь скромную обстановку, но заверила, что это временно. В голубых глазах на миг мелькнуло озорство и женщина как бы между прочим добавила, что в гостевых спальнях им жить не долго, до Выбора.

Конечно, она понимала, что затронула самый важный, животрепещущий вопрос.

— А… — открыла было рот Ханна, но Злата ее перебила.

— Через несколько часов вам все расскажут, не волнуйтесь. Выбирайте комнаты, устраивайтесь, мойтесь, отдыхайте. Здесь вас никто не обидит.

Ей хотелось верить.

Ада устало опустилась на край кровати. Она не собиралась спать, в голове крутилось столько мыслей, вопросов и желаний. Всю свою жизнь Ада считала себя отстраненной и холодной, с закаленной душой, несмотря на то, что целитель. Окружение, в котором жила, вынуждало прятать чувства и сердце за высокими, толстенными стенами. Но сейчас, сидя неподвижно, с гудящими от усталости ногами, чувствовала, что внутри буквально кипят эмоции и желания. Стремления, требующие реализации, сию минуту, немедленно, без обдумывания.

Девушка глубоко вздохнула и повалилась на спину. Три вдоха — выдоха, она смежит веки на три вздоха и сразу поднимется. Надо идти. Посмотреть как устроились в соседних комнатах лисички… Проведать Клыка, умыться, поесть, переодеться. Найти Дениса.

Увы, великим планам помешал сморивший сон, три вздоха затянулись до позднего вечера. Правда, сны Ада видела необычайно живые и красочные, такие ей раньше не снились. Все то, о чем думала и что хотела сделать наяву, смело, чувственно и откровенно воплотилось по ту сторону яви. Все, кроме одного намерения, — поговорить. Во сне не прозвучало слов.

А снился Денис, они вдвоем у водопада, куда их отвели беры в ночь их встречи. И во сне Ада не отступила, не отвела взгляд и не воспользовалась возможностью спрятаться. Она сделала шаг навстречу.

Разбудили вбежавшие в спальню запыхавшиеся сестры лисички. Они, в компании с Нелет, заходили и раньше, но увидев распластанную на кровати и сопящую в обе дырочки подругу, пожалели и не стали будить.

Но сейчас Несса не церемонясь плюхнулась поперек матраса, от чего Аду подбросило на месте и она распахнула ошалелые глаза, хватая ртом воздух. Во сне, в это же мгновение, она как раз ушла вслед за Денисом с головой под воду.

Лучи заходящего солнца больше не разгоняли полумрак комнаты. Выходило, Ада проспала не менее трех часов.

— У тебя пол часа, соня. — Ханна деловито взяла валявшийся в углу рюкзак и вопросительно посмотрела на Аду, спрашивая разрешение. — Одежда поприличнее есть? Платье какое‑нибудь, юбка?

Ада ничего не соображала, ошеломленная тем, что видела и чувствовала. Она еще не отошла от сна, показавшимся настолько реальным, что по коже пробегали волны мурашек. Поэтому на вопрос Ханны только растерянно хлопала глазами, пытаясь вникнуть, что от нее требуется.

— Хотя бы просто чистая сменная одежда у тебя должна быть, — не дождавшись ответа, решила лиса. И с нахмуренными бровями, бубня под нос что‑то о несобранных рысенках и наглых берах, запустила пальцы в тощие недра походного мешка.

— Пойдем быстро, покажу где купальня. Пока ты дрыхла, мы здесь все… почти все, облазили, — теребила Аду Несса.

По пустым темным коридорам, спустившись по винтовой лестнице на два этажа, девушки вошли в отделанную светлым камнем и деревом купальню с высоким потолком и гулким эхом. Ада быстро, машинально выполняла все требуемые действия, — разделась, с наслаждением нырнула в прохладную воду, приняла протянутый Нессой кусок мыла и мочалку. В голове же царило еще большее смятение чем до пресловутого внепланового отдыха. Перед глазами снова и снова возникали картинки сновидения, заставляющие щеки гореть.

Несса достала из стопки большую чистую простынь. На основательную сушку волос времени не оставалось, о грибе — полевике никто не вспомнил, и подобно маленькому дрожащему призраку, закутанная от макушки до пят в простынь, Ада направилась обратно в комнату.