Александра Плотникова - Колесо судьбы. Канон равновесия (СИ)

— Потому что гайсем даже они не выдерживают, поганец Рино живет на озерах, Меф — в пустыне, где их нечем кормить. Йиррь утверждает, что своими ногами коня запросто обгонит, а Тирелю боевые скакуны не нужны вовсе.

Девушка не удержалась и захихикала, почуяв, что сейчас и здесь думать о подобающем поведении и субординации не просто не нужно, даже вредно — он вполне может и обидеться.

— А дрейгам лошади зачем? Вон какие маха… Крылья есть, — тотчас поправилась она. Дразнить дрейга в его собственном логове все же не стоило — вдруг решит изжарить на этом же самом месте?

— Так ведь молодняк-то летать покуда не умеет, — усмехнулся он. Альнейрис выдохнула — пронесло. — Да и не всегда возможно взлететь. К тому же, азарт скачки — дело такое…

Он потянулся и распустил крылья, почти тут же сложив их обратно.

Альнейрис громко ахнула и села где стояла. Они были не просто хороши… Два громадных черных полотнища, покрытых мельчайшими чешуйками с легким золотистым отливом, с крупной узорной чешуей на руках и пальцах.

— Ух ты! Какая красота, — поднявшись на ноги под хохот крылатого, ифенхи принялась оправлять гвардейский китель, пытаясь скрыть неподобающее желание вцепиться в крылья, чтобы рассмотреть поближе.

— Что, нравлюсь? — спросил он, смахнув невольно выступившие слезы и свернув «вторые руки» обратно.

— Не меньше, чем твои красавцы, — с жаром закивала ифенхи. Только в глазах крылатого от этих слов почему-то промелькнула мрачная горечь.

— Давненько я последний раз кому-то нравился, — вздохнул он. — ты первая, если не считать сестры, за последние несколько веков.

— Почему? Такой красивый… — Альнейрис охнула и зажала рот ладонью, смутившись. Что он сейчас скажет… А вдруг решит, что с ним заигрывают? Кто их, этих кхаэлей, разберет… — И необидчивый, это тоже важно! — тут же нашлась она.

Крылатый фыркнул и изобразил на лице кривое подобие улыбки одним уголком рта. Конь ткнулся мордой ему в плечо, выпрашивая ласку и морковку. Кхаэль машинально погладил жеребца, почесал когтем мягкий храп.

— Потому что я Хранитель Смерти. И мои обиды… чреваты последствиями для мира, — буркнул он еще мрачнее, давая понять, что продолжать этот разговор не желает.

— Хранитель… — Альнейрис мучительно пыталась вспомнить все, что об этом знала. К сожалению, знаний оказалось слишком мало для того, чтоб найти нужные слова. — Ну и тем более хорошо, — наконец, нашлась она. — С тобой… почему-то легко.

Вот тут у него округлились глаза, а уши встали торчком. Кхаэль надолго замолчал, не зная, что на это ответить. Гладил конскую морду, скармливая вороному соленое печенье. Альнейрис совсем уж было собралась отойти в сторонку, чтобы не мешать, как вдруг он склонил голову набок, взглянул на нее одним глазом и поинтересовался:

— Не хочешь со мной прогуляться, поболтать?

Ифенхи не посмела отказаться — до нее постепенно начало доходить, с кем угораздило столкнуться в дворцовых конюшнях. А если верить слухам, правая рука Владыки Света наделен не меньшей властью, чем сам Кетар. И потом, он брат Эль-Тари… Отказать, значило бы обидеть его неуважением, а его и так обижают страхом.

«Но ведь незаслуженно же!» — искренне возмущалась про себя девушка, старательно пряча мысли за щитом. «Вот глупые люди!»

Интересно, о чем он хочет поговорить? Альнейрис так и этак прикидывала нить разговора, пока князь неспешным шагом вел ее на самый верх цитадели, к башне, в которой располагались его покои. Она даже успела здорово струхнуть — а вдруг ее, как дома в Тореадриме, решат обвинить в какой-нибудь пакостной шуточке? Нет, она, вроде бы, еще ничего подозрительного не успела совершить даже по незнанию. Коридоры и лестницы все тянулись и тянулись, доблестная Айвариан ухитрилась раззадорить саму себя до нервной дрожи. Потом махнуть на все рукой, потом заскучать и под конец выдохнуться так, что на последнем пролете лестницы перед дверью в княжьи покои еле стояла на ногах, держась за стену.

«Понастроили тут…»

Утешало только то, что Рейдан, кажется, тоже задыхался, хоть и не подавал виду.

Войдя в кабинет, Альнейрис первым делом огляделась. Очень хотелось плюхнуться в ближайшее кресло и отдышаться, но воспитание не позволяло.

Наверное, Эль-Тару Ваэрден и князь Дрейпада были братьями по духу. В этом поистине огромном чертоге, почти не было мебели, если не считать нескольких стеллажей с книгами, огромного письменного чудовища и двух глубоких кресел. Но ступить оказалось решительно некуда — весь пол покрывали кипы документов. Горы свитков, расстеленные карты с пометками и флажками, покосившиеся стопки отчетов изредка перемежались с раскрытыми фолиантами. Тут и там валялись перья и кисти для письма, неограненные самоцветы, от которых фонило Силой, по укрытым гобеленами и шкурами стенам было развешано самое разное оружие… И весь кабинет был залит светом — две смежных стены от пола до потолка представляли собой одно огромное окно, сейчас бархатно-черное, а под сводчатым потолком мягко светилась целая гроздь шаргофанитовых кристаллов.

Ифенхи выдохнула и все-таки отправилась в поход до кресла, молясь всем духам сразу, чтобы по дороге не своротить случайно ничего важного. Слава Стихиям, обошлось.

Хозяин кабинета тем временем прошелся туда-сюда, поправил несколько особо опасно накренившихся бумажных горок, а потом снял со стены оружие. Альнейрис затаила дыхание.

Кхаэль держал в руках копье, больше напоминавшее огромный шинковочный нож или косу с двумя поставленными вертикально широкими клинками. По древку черного дерева и плоскостям клинков вился замысловатый узор непонятных письмен. Выглядело оружие зловеще. Рейдан уложил его девушке на колени и заставил сомкнуть пальцы на странно холодном древке.

— Что-нибудь чувствуешь? — спросил он, внимательно вглядываясь ей в глаза.

Альнейрис его не услышала, только отмахнулась от назойливого жужжания на границе сознания. Когда держишь в руках такое оружие — не до разговоров.

Оно было живым. Оно пело. Оно рассказывало свою историю.

Зима. Осажденный Тореадрим. Копье танцует и ткет незримый узор Смерти в руках Рейдана. Интересно, когда это было, промелькивает мимолетная мысль. Наверное, задолго до рождения самой Альнейрис… Вот снова танец кхаэля, и копье пробивает грудь странного чешуйчатого существа. Неужели, это алден? Менялись перед глазами силуэты хозяев копья, мелькали лица их жертв. Люди, вемпари, алден, какие-то твари, даже дрейги слились для девушки в одну бешеную карусель образов. Бесконечная цепь сражений, вой и рев сотен тысяч теней, холодная серая хмарь и тени.

Круг Девяти. Их лиц не разглядеть, очертания тел скрывают ритуальные балахоны. И только крылья — перепончатые, пернатые, а у кого-то и вовсе зыбкое марево чистой силы, — делают их непохожими друг на друга. Тот, что замер в центре, сжимая в руках посох, искрится осязаемым могуществом, первозданным сиянием Изначальной Тьмы, от которого больно глазам.