Робинзон - Под покровом тайны

Я дико завизжала и ринулась в лес. Бабушка что-то крикнула вдогонку. Ноги заплелись, и я с размаху упала на мягкую мшистую почву.

— Ну, что же ты трусиха такая, Фили испугалась, — укоризненно сказала бабуля, легко подняв меня за руку.

Ушастая птица на ее плече, что-то проскрипела в ответ.

— Сымай халат и сандалии, — сказала прабабушка.

Я испуганно посмотрела по сторонам.

— Давай-давай, — бабуля, не дождавшись, сама начала расстегивать пуговицы, — нету тут никого окромя нас.

Пока она сворачивала халат, я послушно сняла сандалии и встала, прижав руки к груди и озираясь по сторонам. От страха побежали мурашки по всему телу.

Бабушка, увидев это, хмыкнула, вытащила из своей торбочки лыковую кисточку и поллитровую банку с какой-то жидкостью и начала разрисовывать меня узорами с ног до головы. От жидкости несло самогонкой.

— Она и есть, — подтвердила бабуля, — только трав в ней без счету настоено.

Закончив с рисованием, она сложила все в свою сумку и начала опять читать заговор.

Что-то тяжелое навалилось на плечи и пригнуло к земле. Я хотела закричать, но горло перехватила судорога. Неуклюже упав на правый бок, скрючилась в неудобной позе. В висках щелкнуло, и я почувствовала, как зубы начинают выползать из челюстей и заостряться. С тихим шорохом полезли белые волосы на руках, острая боль пронзила позвоночник, Я заскребла острыми когтями по земле, собирая мох в кучки, и потеряла сознание,

Мне снился удивительный сон. Я мчалась, прыгая с ветки на ветку по ночному лесу, залитому лунным светом. Мое гибкое тело легко взлетало в воздух и летело вперед до встречи с очередным деревом, намертво впиваясь в него когтями. Иногда от меня в панике бросались в стороны мелкие тени. Но мне было не до них. Непонятный зов звал вперед и вперед. Это было так здорово! Высоко над землей, мчаться, не думая ни о чем, и полностью отдаться наслаждению бегом.

Но вот где-то в отдалении на краю слышимости в голове появился голос. Он становился все сильней, а тот зов, что неосознанно гнал меня все дальше и дальше в сумрак леса, вдруг исчез.

— Бабуля зовет, — разочарованно поняла я, и хотела продолжить свой бег. Но, нет, тело не подчинилось моим приказам и послушно повернуло в обратную сторону.

Как только я подчинилась приказу прабабушки, замершее тело рыси вновь обрело гибкость и стремительно помчалось на ее зов.

Когда я последним прыжком оказалась на поляне, то обнаружила, что бабушки там нет. Зато в избушке тускло светился желтоватый огонек, и пахло дымом.

Я мягко прокралась к дверям и тут услышала в траве шевеление. Прыжок и в моей лапе оказалась жирная полевка. Еще секунда и я пережевываю восхитительно пахнущий травой и кровью кусочек мяса.

Осознание того, что сделала, пришло слишком поздно, когда пища уже проглочена. Единственное, что раздражает сейчас — мышиный запах. Нужно срочно от него избавиться.

Когда бабуля, привлеченная шумом, вышла на порог, она увидела, как я, сидя на траве, тщательно вылизываю свои лапы.

— Ага, ты уже здесь! — добродушно сказала она, — а я никак не пойму, где ты могла застрять? Смотрю, ты добычу словила. Это хорошо, а то у нас тут кроме чая пустого ничего нет.

— Ну, хватит умываться, пошли в дом, и смотри на Филю не кидайся. Он тебе глаза живо выклюет, — предупредила она.

Я согласно мурлыкнула и пошла вслед за ней в дом.

В избушке, места было совсем немного, в углу была железная печка, в которой сейчас потрескивали горящие дрова, на ней шумел черный закопченный чайник. Остальное пространство занимали две широкие лавки с наброшенными на них шкурами и между ними стол, представлявший собой разрезанный пополам древесный нарост. Я никогда не думала, что кап может быть такого размера, чтобы сделать из него стол. К стене была прибита лестница, которая вела на чердак. На этой лестнице сидел филин и подозрительно смотрел в мою сторону.

Я наморщила нос и зашипела. Прабабушка сразу закричала:

— Но-но, я кому сказала, Филю не трогать!

Филин заерзал на перекладине и неожиданно, раскрыв крылья, вылетел в открытую дверь.

— Ну, вот спугнула птицу, — укоризненно сказала бабушка и пошла к закипевшему чайнику. Поставила его на стол и тяжело уселась на лавку.

— Садись рядком, — предложила мне она. Я легко вспрыгнула на лавку и недовольно зафыркала. От шкур лежащих не ней шел незнакомый тяжелый запах.

— Не фыркай! — сказала бабуля, — не барыня, потерпишь. Лучше перекинься, сейчас чаю попьем из местной водички, да домой начнем собираться.

Я жалобно мяукнула, намекая, что не понимаю, как начать превращение.

— Да, что тут непонятного, — пробурчала бабушка, — вот зеркало тебе на стол ставлю, смотри в него и начинай меняться.

Я уставилась в мутноватое, выщербленное от старости зеркало и, страшась предстоящей боли, начала вспоминать свой облик.

Какое-то время ничего не изменялось, затем отражение огромной белой рыси как бы расплылось в воздухе, и на лавке появилась моя худенькая фигурка.

— Бабушка, мне сейчас совсем не больно было, — воскликнула я радостно, — не, как в первый раз.

— Так, всегда бывает, — ответила та, — теперь сможешь превращаться, когда захочешь, хоть днем, хоть ночью. Повезло тебе правнучка! Эх, как я плакала, когда так и не смогла оборотиться. Деда тогда тоже расстроился напрочь. Только когда я ведуньей стала, тогда он немного отошел, сказал хорошо, что хоть такое наследство мне оставил.

— Бабуля, — спросила я, — как ты думаешь, почему у меня получилось оборачиваться.

Та посмотрела на меня, как бы думая, стоит мне рассказывать об этом.

— Думала я уже об этом, — призналась она, — и решила, что из-за отца твоего все это произошло. Так Господь видно решил, чтобы встретился он с внучкой моей Варькой. Помнишь, тебе флаконы давала нюхать. Эти флаконы еще от прадедов наших лежат. Десять родов оборотней на Руси жило, десять запахов во флаконах хранится. А ты ни одного не признала. Значит мальчишка твой — оборотень, не наших родов. Не понимаю, откуда он взялся. Сколько лет на свете живу, ни одного кроме деда и тебя не видела. Хотя он мог мальчишкой только внешне быть, а на самом деле, может, еще постарше меня будет.

— Так, что ты думаешь, у моего папы в предках тоже оборотни были? — для уверенности переспросила я.

В первый раз я видела, что бабушка засомневалась.

— Ну, вроде так, получается, — подтвердила она, — когда Варька мне тебя в пеленках понянчить дала, я по запаху сразу поняла, что оборотня в руках держу.

Тут я обратила внимание, что до сих пор веду беседу, сидя голышом. Поняв причину моего замешательства, прабабушка протянула мне халат.

— На будущее, ежели одежу хочешь сберечь, не забудь раздеться перед тем, как в рысь перекинуться, а то все на тряпки пойдет, — сказала она и пошла смотреть чайник.