Робинзон - Под покровом тайны

Проводив его взглядом я ушла в избушку и закрыла за собой дверь на хлипкую заложку.

Кинув на пол старую медвежью шкуру, улеглась на нее и дала волю слезам.

Было обидно до ужаса.

Оказывается, этому мальчишке было наплевать на мои чувства, его беспокоило только одно, что я не девственница. А сам то он кто? Уж очень ловко пристроился ко мне, после того, как посадил на стол.

— Наверняка, переспал с половиной девок в деревне, — окончательно пришла я к окончательному выводу. — А передо мной строит из себя не знаю кого .

Потихоньку мои рыдания утихли. Я встала с пола и начала размышлять, что делать дальше. Только сейчас заметила, как неуютно и темно стало в моем жилище. Видимо, короткий зимний день подошел к концу, пока мы тут развлекались. Делать ничего не хотелось. Особенно топить плиту.

Однако вскоре в животе подозрительно забурчало.

— Сходить что ли к родным, а заодно и поужинать, — подумала я. Взяла, лежащего около двери зайца, и открыла портал домой.

Первой меня увидела бабушка, улыбнувшись, она сказала:

— Что уже соскучилась, решила нас навестить? Смотри, еще и зайца по дороге словила! Варька! — обратилась она к маме. — Глянь, Ленка дичь принесла!

Мама, в это время сидела в кресле около гудевшей печи и что-то читала.

Она внимательно посмотрела на меня и тревожно спросила:

— Лена, у тебя что-то случилось?

Честно, мне совсем не хотелось делиться своими переживаниями. Но тут в домашней спокойной обстановке слезы снова сами потекли из глаз.

— Чего ревешь белугой? — запричитала бабуля, — злишься, что я тебя на выселки отправила? Так ведь то для твоей же пользы.

— Не… бабуля, не из-за этого, — всхлипывая, ответила я. — Мы с Тимом поссорились.

Мама с бабушкой переглянулись, и на их лицах явственно нарисовалось облегчение.

— Ну, как поссорились, так и помиритесь, — успокаивающе сообщила бабуля. — А не помиритесь и ладно, у тебя таких Тимов, может, еще сто штук будет. Вон ты у нас какая краса-девица выросла. Скоро парней у дома штабелями складывать будем.

Но тут она неожиданно встревожилась.

— Может, он тебя обидел чем? Говори! Я с ним быстро разберусь, охальником эдаким.

— Нее, не обидел, — проблеяла я. — Мы просто поругались и все.

— Поругались, говоришь? — подозрительно спросила бабушка, — а ну, подойди ко мне правнучка.

В животе похолодело от страха. Я прекрасно знала, что стоит бабушке взять меня за руку, она сразу поймет, чем мы занимались.

— Не, бабушка, не сейчас. — торопливо затараторила я, — мне просто надо было зайти по-быстрому, кое что из одежды забрать, в избушке тоже плита топится. Давай, завтра поговорим.

Я ринулась к своей кровати, схватила висевшую на спинке одежду. Потом сняла с вешалки пальто и, сунув подмышку ботики, нырнула в открывшийся портал.

После комнаты, освещенной керосиновой лампой, темнота в избушке показалась непроницаемой. Однако через пару секунд я четко увидела все окружающее в черно серебристых тонах.

Положив утащенную одежду на стол, уселась на скамью и задумалась. Сна не было ни в одном глазу. После сегодняшних событий хотелось просто погулять, подумать о случившемся сегодня. Никогда бы не подумала, что такое событие произойдет так буднично и закончится ссорой. Но куда пойдешь гулять по занесенному снегом лесу?

— А не отправиться ли в Москву 2015 года ? — пришла неожиданное решение. Откинув в стороны мысли о том, что одета не так, как принято и что в кармане нет ни копейки, начала лихорадочно одеваться.

Легко припомнив заклятие, открыла портал в узкий простенок перед автомобильной стоянкой, где всего лишь неделю назад первый раз появилась с Сашей в этом мире.

Назвав в мыслях столетнего оборотня, Сашей, посмеялась над своей наивностью и решительно шагнула вперед.

Висевшие неподалеку часы показывали половину девятого вечера, когда я неспешно пошла по ярко освещенной улице. В окнах роскошных магазинов светились разноцветные гирлянды. По проезжей части неслись тысячи автомобилей. Периодически они сигналили, от чего я вздрагивала. Навстречу шло множество людей, не обращавших на старомодно одетую девчонку никакого внимания.

На какое-то время стало грустно и тоскливо. Решение спрятаться в Заповедье от своих проблем показалось глупым и смешным. Сидеть в глухой деревушке, отрезанной от мира, когда можно было бы жить и радоваться жизни среди людей, общаться, учиться. — Нужно было перебраться вместе с мамой и бабушкой сюда, — подумала с раскаянием. — Я бы смогла найти деньги, мы сняли квартиру и жили спокойно. Саша же сказал, что здесь теперь капитализм, а при нем за деньги можно сделать все, что хочешь, так ведь говорили нам учителя.

Но затем перед глазами снова появилась картина расстрела оборотней в новогоднюю ночь, и очарование вечерней Москвы сразу померкло.

Размышляя о том, что спокойно думаю о краже денег, улыбнулась. Ведь еще месяц назад подобная мысль не могла придти в мою голову.

Поглощенная своими мыслями, я свернула на боковую улицу. Сколько прошла по ней не знаю, но, в конце концов, уперлась в огромное окно, в котором крутилась роскошная елка, рядом с ней стояли манекены, наряженные снегурочками, Среди них одиноко возвышался дед Мороз.

Я, раскрыв рот, разглядывала эту красоту, когда сзади чуть слышно скрипнули тормоза.

Чувство опасности легкими мурашками пробежало по спине. Неожиданно, подошедший сзади мужчина, от которого тянуло, непривычно сладковатым куревом, схватил меня в охапку и потащил в машину.

Для приличия, я тихонько крикнула однако редкие прохожие, отворачивались, делая вид, что не замечают, как меня тащат к машине. Ни один из них даже не попытался что-либо сделать.

— А у нас такого бы никогда не было, — успела подумать я, перед тем, как меня кинули на заднее сиденье.

— Сиды тихо твар, — с акцентом сказал, схвативший меня парень. — Не бойся, ничэго тэбе нэ сдэелаем. Понэла? Ночь с нами провэдешь и отпустым, дэнга многа дадим.

Я боязливо кивнула. Удовлетворенный моим молчанием, парень заговорил на незнакомом языке с двумя приятелями. Это продолжалось несколько минут, потом они громко засмеялись, и машина тронулась.

Страшно не было. Я знала, что в любой момент могу убить их всех. Но меня одолевало любопытство. Мир будущего открывался опять с какой-то новой, неизвестной стороны.

— Неужели в столице нашей Родины можно безнаказанно похищать людей? — такие мысли вертелись у меня в голове, пока мы мчались по освещенным московским улицам. На одном из перекрестков на дорогу выбежал милиционер с жезлом, но, вглядевшись в машину, показал, что можно проезжать. Парни презрительно засмеялись и начали оживленно переговариваться.