Сергей Мельник - Попаданец (Барон Ульрих) (СИ)

— Прошу извинить меня ваше благородие, но вас ожидает господин Гербельт, я так понимаю у вас назначено. — Он склонил учтиво голову.

— Подгоняйте экипаж. — Я вытер со лба холодный пот. — В предыдущей карете, где-то в ее обломках остались мои бумаги, подряди солдат собрать их.

— Будет исполнено. — Он молодцевато развернулся, уносясь выполнять распоряжение, а я по прежнему стоял не в силах отлепиться от стены и отвести свой взгляд от уводимой и связанной по рукам и ногам девушки, по чьему лицу текли вполне натуральные полосы-дорожки горьких слез.

Как-то жалко и мерзко смотрелись ее крики, мол что за произвол, я не я, это какая-то ошибка, что здесь вообще происходит? Она пыталась разыграть комедию в стиле: «Я вообще не понимаю, как здесь оказалась».

«Мертвец ушел» — Тихим перезвоном и игрой полупрозрачных теней пронеслась Адель в моей голове.

— Что? — Переспросил я вслух, изначально даже не поняв, кто со мной говорит.

«Жди, он обещал тебе вернуться». — Произнесла тень, растворяясь в сером мареве дождливого дня.

— Я все же настаиваю на том, что мы излишне нагнетаем обстановку. — Фенгель Вард командующий корпусом армии короны вещал перед королевским собранием министров и самых влиятельных герцогов Финора, под предводительством Митсвела Первого. — Моя разведка не раз и не два, я хочу это подчеркнуть, проникала на территорию предполагаемого противника, по-прежнему фиксируя местоположение всех корпусов и дивизионов империи на своих местах, согласно мирного договора!

— А я настаиваю, что имперцы готовятся к войне и для этого у меня есть веские основания! — Не слишком любезно прерывал его своими выкриками Ганс Гербельт.

— Где они вши основания? — Взвинчивал себя Вард. — Сбор слухов с городских улиц? — Смешно сударь! Мои люди день и ночь контролируют армию!

Совещание шло уже битый час с попеременным успехом, в общих чертах собрание раскололось на две части, одна из которых с настороженностью воспринимала весть о готовящемся вторжении имперцев, вторая же всячески пыталась наплевать на это мотивируя тем, что миру уже под сотню лет и воевать не выгодно как Финору так и злополучной империи.

Де Кервье начинала нервничать, от чего петли на ее рукоделии ложились кривовато и уже во второй раз приходилось распускать две последние дорожки шарфа. Что за проклятие? Где же мальчишка, что могло его задержать? Она гневно фыркнула очередной тираде из выступающих и слишком горластых мужиков. Ну, в самом деле как дети! При ее правлении подобных выкриков не допускалось, а уж о том, что бы заявится к королевской особе, с трех дневной щетиной вообще никто помыслить и не мечтал. Распустил их сынок, распустил. Старушка печально покачала головой.

— Где ты запропастился и почему перемазан с ног до головы? — Не поднимая взгляда от своих трудов, произнесла старушка, когда слуги посадили рядом с ней усталого и грязного мальчика с несколькими толстыми папками для бумаг и двумя большими тубусами видимо для рисунков.

— На меня напали. — Он порылся в карманах, извлекая кружевной платок и вытирая им лицо. — Имперцы.

— Ты плохо выглядишь. — Она смерила его тяжелым взглядом. — Вижу устал, сможешь выступить?

— Смогу. — Мальчик кивнул, поправляя свои бумаги. — Правда, нужно будет закрыть рты всем желающим покричать, чисто по человечески, нет сил перекрикивать это собрание.

— Не подведи. — Бабушка, тяжело вздохнув, поднялась со своего места, бочком обходя ряд министров и высокопоставленных вельмож, так как, увы, теперь ее место было далеко от трона.

Было ли сомнение в ее сердце? Было и даже больше, сердце сжимал страх и собственная беспомощность перед грядущим. Она не была уверена в Ульрихе, она не была уверена в верности своего решения, а так же она не была уверена в своем сыне и завтрашнем дне. Все было слишком зыбким и ненадежным, ей даже казалось что сама земля раскачивается под ее ногами.

— Сынок. — Произнесла она, заходя за спину короля, низко склоняясь и шепча ему на ухо.

— Мам перестань! — Сквозь сжатые зубы прошептал он. — Это, в конце концов, смешно и нелепо давать слово какому-то худородному барону, когда здесь весь свет короны и весь сбор министров!

— Сынок поверь мне, он знамение. — Де Кервье было очень не по себе.

— Мама прошу тебя, одумайся. — Король милостиво кивнул очередному оратору как бы показывая, что продолжает его слушать. — Что скажут люди?

— Сынок прошу об одолжении. — Она сжала за спиной свои сухие кулачки. — Обещаю, я отстану от тебя, и более не буду приставать с просьбами, если его слова станут пустым и никчемным трепом.

— Проклятье, мама! — Митсвел Первый тяжело вздохнул. — Я сделаю это, но клянусь в последний раз я потакаю твоим протеже!

Кервье покачнулась отходя от трона, слишком много нервов и переживаний, слишком много лет тяжким бременем на плечах. Устала, она очень устала жить в последние годы, лишь на тупом упрямстве заставляя себя вставать каждый день с постели.

— Господа! — Король хлопнул в ладоши, тем самым беря паузу среди ораторов. — Прошу всех отнестись с понимание и снисхождением, но по личной просьбе и протекту госпожи Кервье, вызываю в центр зала барона Ульриха фон Рингмар-Когдейр, дабы предоставить симу юноше слово, а вам немного отдохнуть и возможно почерпнуть из его доклада, что либо пользительное для всех нас, ибо воистину говорят устами младенца глаголет истина.

В зале раздались вялые смешки и по рядам пошел легкий ропот, в последнее время все воспринимали подобные выходки королевы с явным неодобрение, при всем при этом, стараясь не слишком громко показывать свое «фи» из-за сами знаете чего.

— День вам добрый господа. — Я поднялся со своего места, передавая расторопному слуге свои бумаги и показывая жестом, что бы он внес приготовленную подставку для моих рисунков. — Заранее прошу у вас прощения за свой вид, но это, увы, издержки нашей с вами сегодняшней темы разговора.

Протолкнувшись через пару рядов я неспешно выступил в центр зала под неодобрительный ропот и косые взгляды.

— Что за издержки? — Король с гримасой недовольства оглядел меня перемазанного грязью подворотни.

— О. — Я улыбнулся. — Думаю уже через пару часов вы все здесь присутствующие будете с жаром обсуждать случившееся, пока лишь скажу вам, что по пути на сегодняшнее совещание на меня было совершенно вероломное нападение имперской подпольной группы дабы я не смог в срок донести до вас печальную весть.

Зал словно накрыли огромным пуховым одеялом, люди недоуменно пересматриваясь глядели друг на дружку словно вопрошая, ты тоже это слышал? Не показалось ли мне?

— Да-да господа! — Я медленно повернулся и так, и эдак, демонстрируя свой плачевный вид. — Пока корона в сомнении пытает себя правдивостью слухов, враг уже в столице и спокойно творит бесчинства, позволяя себе безнаказанно совершать подобные кровавые разборки у нас под носом!