Сергей Мельник - Попаданец (Барон Ульрих) (СИ)

— Ну-у-у… — Гербельт подмигнул своему собеседнику заговорщицки. — Мы ведь с тобой не будем кокетничать и делать вид, что оснований у них для этого нет?

— Да иди ты! — Маг фыркнул, улыбнувшись в ответ. — Они все там шизойды и сами не понимают что несут.

— Ладно. — Ганс Гербельт так же поднялся со своего места, протягивая руку магу на прощание. — За ними я пригляжу, мне главное, что бы ты потом в обиде на меня не остался и был в курсе событий.

— Ну, спасибо! — Ваггет насмешливо улыбнулся, обходя толстяка и открывая дверь кабинета. — Рад был повидаться Ганс.

— И тебе не хворать Ваггет. — Кивнул ему глава стражи королевства и уже практически в закрытую дверь окликнул своего гостя. — Нильс?

— Что? — Тот задержался, еще не успев захлопнуть дверь.

— Слушай, а если они не руками собираю, то чем? — Гербельт задумчиво почесал нос.

— Что?! — Непонимающе и изумленно переспросил маг.

— Ну, ты сказал, девственницы чай собирают не руками, вот мне и подумалось, чем еще можно отщипывать листочки? — Толстяк склонил голову, разглядывая оставленный ему в подарок мешочек трав. — Будучи голыми…

— О боги Ганс! Я тебя умоляю! Старый пес, а мысли в голове… — Остального страж короны уже не расслышал так как маг закрыл дверь, уходя прочь, по коридору.

— И ничего я не старый. — Гербельт попытался втянуть живот, помогая при этом себе руками. — Я просто любознательный от природы.

— Кастлер! — Через какое-то время крикнул он своего доверенного, что наверняка стоял все это время за дверью в ожидании. — Шли письмо Альве Шернье, пригласи командора в гости!

Дождавшись, когда стихнут удаляющиеся шаги помощника, он подошел к окну, задумчиво сложив руки за спиной и покачиваясь на носках своих раздутых сапог.

— Ртом. — Произнес он через какое-то время. — Наверняка они отщипывают листочки ртом…В противном случае, я родился не в том месте, не в той стране и занимался всю свою жизнь полной ерундой.

— Что ты топотишь? — Милана Хенгельман тяжело охнув, схватилась за поясницу.

— Я не топочу, это ты топотишь. — Рядышком «поохивала» ее сморщенная копия, сестра Априя.

— Нет, ты определенно топотишь. — Милана с прищуром оглядела пройденный ими густой подлесок и с сожалением оглядела подол юбки, увешанный сухим с зимы репейником.

— Определенно не топочу. — Хмыкнула Априя. — А вот ты зудишь.

— Я не зудю, это ты зудишь. — Первая старушка вновь нехотя полезла напролом через кусты.

Две бабульки подтрунивая друг дружку уже пол дня выписывали круги по пригороду наматывая километры пути меж особняков, редких холмов и впадин с завидным упрямством выискивая тающий и практически неощутимый след.

— Вот сучка. — Априя сплюнула в сторону, хвостиком пристраиваясь за сестрой.

— Сама такая! — Не поворачиваясь бросила Мила.

— Я может, и такая…была…лет семьдесят назад, но твоя барбосинка редкостная засранка. — Рассмеялась Априя. — Сама-то мать, поди в городе не скучала? Ну-ка сознавайся, где тут у тебя еще дедки гожие хоть на что-нибудь припрятаны?

— Да на что они гожие? — Милана с сомнением оглядела живописную полянку, на которую они выбрались, с трудом перевалившись через старое поваленное дерево.

— Вот ты мне и скажи. — Априя тяжело дыша, стала рядышком с сестрицей.

— Беда у мужиков в том, что они хотят всегда, да вот могут по факту изредка. — Старушка, порывшись в своей переметной сумке, извлекла на свет небольшой металлический цилиндр, увитый таинственными письменами, состоящий из наборных подвижных колец. — А наша женская доля, быть готовыми всегда, да вот хотеть изредка.

— Ага-ага. — Покивала Априя, извлекая из своей сумки целый ворох связанных тесемкой костей. — Помню я как ты изредка в Милтенкраусе. От тебя тогда даже моряки убегали.

— Ну, так уж и убегали… — Милана ловко меняла градации на своем цилиндре, периодически поглядывая на костяной набор сестры. — Им просто в рейс нужно было уходить.

— Ага, посреди ночи, в безветренную погоду, гребли так, что пену на море взбивали. — Априя задумчиво оглядела полянку. — Чуешь?

— Да. — Кивнула сестра. — Здесь она была, здесь, только вот не пойму, почему истаивает след?

— Пойдем, глянем. — Пожала плечами Мила, пряча обратно свой прибор.

Две бабульки, придерживая друг дружку, по колено в траве пересекли поляну, вновь входя в густой кустарник, за которым совершенно неожиданно прятался каменный завал вперемешку с уже слежавшейся землей.

— Ого, какая дырка! — Покачала Априя головой, остановившись перед уходящим под землю тоннелем.

— Это у тебя там дырка. — Пакостливо хихикнула Мила, склонившись у находки. — А это лаз!

— Это у тебя как раз лаз. — Не осталась в долгу сестра. — А это вход.

— Тьфу. — Милана Хенгельман сплюнула в темный зев прохода. — Сладенько то, как гнильцой тянет.

— Тряхнем стариной? — Молодцевато подбоченившись, спросила Априя, вскинув бровь.

— А у тебя еще есть чем потрясти? — Милана с сомнение оглядела сестру.

— Уведу. — Предупредительно и с вызовом, ответила та, открывая свои кошели и сумку что бы извлечь из них целую кучу всевозможных ингредиентов.

— Кого? — Милана так же принялась извлекать свои запасы.

— Деда твоего. — Априя зазубренным ножом прямо по дерну принялась выводить многолучевую звезду. — Найду и уведу, сознавайся сразу, это пекарь с четвертой улицы?

— Да какой он пекарь? — Рассмеялась Мила, порошками заполняя за сестрой надрезы земли. — Он уже лет двадцать как тестомес, только и может что мять.

— Неужто, портняжий из лавки Перрея? — Хмыкнула Априя венчая лучи, наборами вязанных трав и черепками мелких животных.

— Не-е. — Милана принялась наполнять звезду скрепляющими стежками своих заклинаний. — Его ниточка уже никогда не войдет в ушко иголочки.

— Так ты приголубь его, подтяни ему здоровицо то. — Априя включилась в плетение сестры, наполняя его своей силой.

— Я если у него потяну, у него оторвется. — Милана благодарно кивнула сестре, принимая ее силу в свою вычурную магическую формулу. — Он даже в лучшие свои годы больше двух раз не мог. Слабенький он, к рассвету скопытиться, это как пить дать.

— Ну, тогда я знаю. — Хмыкнула Априя. — Старый Шерп, кузнец как никак в прошлом.

— Так. — Милана поджала губы, завершая свою магическую конструкцию. — Кузнеца мне не тронь!

— Жалко что ли? — Априя собирала остатки своих ингредиентов.

— Устроишь ему свое любимое «йе-х-у-у — ты-гы-дык», наездница, что я с ним потом делать буду? — Мила так же принялась подбирать остатки своих заготовок. — Всю задницу исхлестаешь, да покусаешь и исцарапаешь всего.

— Родненькая моя. — Априя залилась сухим каркающим смехом. — Да мне уже кусаться не чем!