Кира Стрельникова - Дикая и опасная

— Эй, упырь, не вижу ничего веселого! Больно надо мне твои перемещения в сортир и обратно отслеживать! — огрызнулась, испытывая сильное желание стукнуть его куда-нибудь, и побольнее.

— А зато знаешь, как полезно потом на заданиях? — Он подмигнул с ухмылкой. — Выдохни, Сонька, все уже случилось и остается только принять как факт. И потом, кто вчера за мной подглядывал, а, вместо того чтобы таблицы зубрить? — ехидно поддел Верден. — Сижу себе, понимаешь, никому не мешаю, книжку читаю…

— Да иди в задницу, блин! — рявкнула я и ускорила шаг.

Вот же скотина красноглазая, его, видите ли, все устраивает! А меня нет! И не собираюсь скрывать!

— Черт, Сонька, ничего не могу поделать, ты, когда злишься, такая прикольная, — заявил Верден, ввергнув меня в очередные нервные переживания.

Догнал, пошел рядом, но обнять не пытался.

— И что, это повод постоянно выводить меня из себя? — сухо поинтересовалась я, остановившись у ограды напротив института, и достала сигарету — надо перекурить, а то неизвестно, сколько нас там промаринуют.

— Зато в тонусе держишься, — невозмутимо ответил Верден и без всякого перехода спросил: — Как здоровье, кстати? Отдохнула?

Бросила на него недоуменный взгляд. Это он о чем?

— Ничего нигде не болит? — В красных глазах со светлой радужкой мелькнул огонек, Верден усмехнулся.

— Тебе-то что за дело? — постаралась ответить легко и непринужденно, ибо в голову сразу полезли картинки-воспоминания. Очень не вовремя… — Я все сказала насчет этого, одного раза хватит, — добавила на всякий случай как можно тверже.

Усмешка альбиноса стала шире, и я внутренне подобралась, готовясь к очередному бессмысленному спору.

— М-да? Ну-у-у, тогда, наверное, вот эти симпатичные фиолетовые пятнышки в твоей ауре ничего не значат, да? — весело обронил он, чуть не светясь от удовольствия.

Я со свистом втянула воздух, выбросила окурок и развернулась к входу в институт. Срочно, срочно учиться экранировать ауру, если такое возможно! Светить тут своими эмоциями перед этим упырем — еще чего не хватало! Талию обвила рука, прижала спиной к груди, и около уха раздался тихий голос:

— Упрямая и вредная. Но если ставить на кон, что победит в тебе, упрямство или собственные желания… — Верден сделал красноречивую паузу, и я невольно затаила дыхание, — я ставлю на последнее, госпожа Александровская.

И отпустил. Говорю же, тварь красноглазая. Непредсказуемая и очень опасная этой непредсказуемостью. Кстати, про Грановскую не заикнулся, ну и ладно. А еще мелькнула желчная мысль, ему бы ставки делать в букмекерских конторах, выигрывал бы регулярно. Но фига с два признаюсь ему в этом! С собой как-нибудь договорюсь в конце концов.

Мы поднялись на нужный этаж и зашли к Николаичу.

— Приветствую, жертвы обстоятельств, — обласкал он с ходу, тоже веселый и довольный жизнью. Сговорились, что ли?! — Сонька, не хмурься, морщины появятся. Сама делов натворила, а теперь в кусты, да? — поддел он, и я тут же взвилась.

— Я натворила?! — искренне удивилась, за что получила странно похожие снисходительные взгляды от обоих мужиков. — Не, нормально, а! — Я даже растерялась от такой наглости, окончательно перестав понимать, что тут происходит.

Противное ощущение, что Верден знает больше моего, не давало покоя, и если это так… Не знаю, что с ним сделаю.

— Ладно, повеселились, и хватит. — Николаич стал серьезным. — Сейчас в отдел исследований, потом вернемся, поговорим, ребята.

— А сколько все это по времени будет? — полюбопытствовала я, задвинув обиду подальше и выходя вслед за куратором.

— Ну недолго, думаю, может, полчасика, минут сорок. А что, торопишься? — Николаич покосился на меня с интересом.

— Ага, — усмехнулась в ответ, — грызть гранит науки.

— Вот ты ж ботаник, а! — Он закатил глаза. — Нет чтоб отдыхать в каникулы, как все нормальные студенты.

Я даже отвечать не стала: у меня была цель, и я собиралась ее достигнуть как можно скорее, а в каникулы все равно делать нечего особо.

Мы спустились на первый этаж, подошли к лифту, и Николаич нажал какую-то замысловатую комбинацию из кнопок так быстро, что я не успела запомнить. Лифт плавно двинулся вниз и через пару минут замер. Как интересно, под институтом, оказывается, еще подземные этажи есть? От лифта вел прямой коридор, освещенный лампами дневного света, оканчивавшийся дверью с кодовым замком. Куратор достал карточку, открыл, и мы пошли дальше.

Миновали большое помещение, разделенное перегородками, за столами сидели люди, работали за компами, иногда раздавался тихий шелест принтеров. Мы прошли насквозь и вышли в следующую дверь. За ней в коридоре обнаружились очередные двери с табличками: «Аналитический отдел», «Бухгалтерия», «Архив», «Склад», «Лаборатория»… Дальше мы не пошли, Николаич так же карточкой открыл ближайшую и пропустил нас вперед.

— Здорово, алкоголики! — бодро поздоровался он, весело улыбнувшись. — Еще не всю печень пропили, профессура?

— Николаич, децибелы убавь, — послышался утомленный голос откуда-то из глубины полутемного помещения. — Первый день на работе, побойся бога. И я тут один сегодня, зачем ребят зря дергать? Справлюсь без помощников.

— И тебе доброго дня, Лень. — Куратор прошел на середину помещения. — А богу по фигу то, что происходит на этом голубом шарике, и конкретно в данной точке планеты. Он, может, тоже Новый год усиленно справлял и теперь от похмелья лечится. Леня, ты все подготовил? — обратился он к невидимому пока сотруднику.

Я с любопытством огляделась, вполуха прислушиваясь к разговору. Окон тут не было, вдоль стен стояли бесконечные стеллажи с папками, книгами, странными штуками и приборами, мотками проводов и еще всякой фигней. В углу два стола с компами, заваленные бумагами, а рядом что-то вроде стоматологического кресла, только без бормашины.

— Угу. — Леня оказался невысоким, шустрым мужчиной, довольно молодым, кстати, лет двадцати пяти на вид, в больших квадратных очках в пластмассовой оправе. Светлый ежик волос придавал ему забавный вид, и вообще он был похож на какого-нибудь одержимого ученого. Взъерошив короткие пряди, он кивнул на кресло. — Спецом пораньше сегодня пришел, потестил прогу — работает, норма. Давно ее не использовали, года два, наверное. Ты опять самородок нарыл, что ли? — Леня с любопытством естествоиспытателя уставился сначала на Тима, потом на меня. Глаза за стеклами очков блеснули, он присвистнул. — Ого, Николаич, да тут даже без проги все ясно! Везет же тебе на такие случаи!.. — выдал он непонятную фразу, и я опять занервничала.

— Ясно ему, — буркнул куратор. — Делай давай, мне не твои вспышки интуиции нужны, а реальные факты. Я тоже много чего вижу, но хочу убедиться точно. Понимаешь же, такое дело…