Кира Стрельникова - Дикая и опасная

Неслыханное дело, сам-то не курил. Я выудила сигареты, со второго раза попала в рот, а зажигалку достал Верден. Прикурила, глубоко затянулась и вроде готова была слушать дальше.

— Итак, — куратор сделал театральную паузу, — новость номер раз. В тот вечер поблизости таки находился сенс, и не самого слабого класса.

— … - снова выругалась я хрипло, чуть не проглотив сигарету. — И в какую психушку его увезли?

За спиной раздался тихий смех. В голове что-то щелкнуло, и до меня стало потихоньку доходить. О, нет, нет, пожалуйста, пусть я ошибаюсь, не может же быть все настолько паршиво!

— Это я был, Соня, — подтвердил мои подозрения Верден. — По кольцевой ехал как раз в паре десятков километров от того места, где тебя накрыло.

Закружилась голова, и накатила внезапная слабость — я порадовалась, что сижу. Это такой радиус действия широкий, что ли? Ни фига себе!

— Смертельную опасность ментальный удар представляет для тех, кто находится ближе десяти километров вокруг, — любезно сообщил Николаич. — Дальше начинается просто зона опасности, люди испытывают неприятные ощущения, у хроников болячки обостряются, а у сенсов резко истощается резерв, даже у тех, кто защиту ставит. И этот резерв восстанавливается очень долго, никакие посторонние ухищрения не помогают. Вот Тим и попал в эту зону опасности.

Николаич снова замолчал, внимательно глядя на меня.

— Не томите, — хмуро поторопила я. — Почему у нас внутри этот дурацкий компас? И у него он появился раньше, чем у меня? — мотнула головой через плечо.

— Потому что Тим рунный маг, и в тот момент на нем руны защитные были. Они самортизировали твой удар, — охотно отозвался куратор.

Ответ ничего не прояснил, для меня уж точно, и Николаич с поистине ангельским терпением продолжил просвещать меня о размерах задницы, в которую я вляпалась.

— Ментальный удар, если смотреть по энергетике, похож на большую кляксу, и зона опасности — это множество таких тонких лучиков, — начал популярно разъяснять Николаич. — Вот пара этих лучиков за Тима и зацепилась. Крепко так зацепилась… — Куратор снова сделал паузу. — Защиту не пробила, но в его ауре завязла намертво, что тебя и спасло.

— Э-э-э… в каком это смысле? — снова напряглась я.

— В прямом, — он пожевал губами. — Видишь ли, если активизация случается, как в твоем случае, у необученного сенса, это выжигает и его самого, слишком большой всплеск получается. К сожалению, в прошлые разы скрытых сирен не удалось спасти, мы приезжали только забрать труп. Психика не справляется, способности сырые, толком не тренированные, — вздохнул он, а я в очередной раз покрылась ледяными мурашками. — Обидно было до жути, потому что сирены бывают только С-класса и высшей категории, но высшая категория обычно активные. А сильных сенсов, к сожалению, мало, в пределах Питера твоего уровня наберется не больше двадцати. И половина работает в институте, а не в ячейках. — Николаич соединил кончики пальцев. — Нам катастрофически не хватает таких людей в поле, большинство все-таки по В идет, а этого не всегда достаточно. Так что, когда наши засекли тебя, да еще и выяснилось, что ты выжила, тут народ чуть с ума не сошел от радости. Но прохлопали, что ты сиреной оказалась. — Николаич усмехнулся. — Зациклились именно на том, что живой осталась. Подумали, что просто спонтанная активизация способностей в момент стресса, как обычно и бывает.

— Так почему я живой осталась? — тихо переспросила, потушив истлевшую до фильтра сигарету, в животе стремительно нарастало ощущение проглоченной целиком ледяной глыбы.

— Тим сработал как якорь, часть выплеснутой энергии перетянулась на него, и тебя, скажем так, не затянуло в воронку. Ну и хорошо, что тренировалась, сработали навыки и частично погасили отдачу, — негромко произнес куратор. — Ты просто нырнула в то состояние концентрации, которое тут тренируют несколько месяцев, и тебя по касательной задело. Короче, Сонька, не окажись там этого красноглазого красавца, все могло быть намного хуже. В лучшем случае психушка, как ты выражаешься, в худшем… — Николаич замолчал и красноречиво развел руками.

Да, иначе мы бы тут сейчас не сидели и не разговаривали. Я откашлялась, опустив взгляд, достала вторую сигарету. Ничего, потерпит, проветрит потом, а у меня стресс.

— Как тогда про… него узнали? — мотнула головой назад. — И про якорь этот?

— Не сразу, — признался Николаич, а дальше продолжил альбинос.

— Я сам пришел, когда понял, что происходит, — пояснил за моей спиной Верден. — Тогда, в нашу самую первую встречу и почувствовал, что ощущаю твое местонахождение. Меня это насторожило и заинтересовало. Я пошел к Семену Николаевичу, честно рассказал. Причем не связал тот случай на КАД, когда меня цапануло. Не придал значения, — альбинос хмыкнул, — просто сказал, что вот такая фигня, что с этим делать и лечится ли это?

Я все-таки не выдержала и нервно захихикала. «Доктор, у меня проблемы». — «Вы хотите поговорить об этом?» Фрейд отдыхает просто…

— А я сказал, что способ проверить только один. — На лице куратора поселилась хитрая усмешка. — Если парня тянет к девушке, ну, ты сама понимаешь.

Ё-мое!!! Сводник хренов, вот почему мне в мозг втирал про клин клином и все такое! Щекам стало жарко, захотелось заползти под стол, чтобы никто не смотрел на меня. А Верден, гад, еще и дышит в шею, черт!!! Мне ж это, чувствительно там очень…

— Короче, — резко произнесла я, с усилием отвлекаясь от сумбура в голове. — Что там с этой связью? У него, понятно, она возникла, когда удар получил.

— А у тебя вчера, — шепнул Тим. — Когда открылась, Соня.

Я обреченно закрыла глаза: не зря мне казалось, что все как-то по-особому происходит, а это, оказывается, связь дала о себе знать. Именно в момент, когда была беззащитнее всего. Вот жизнь подлянка-то, а… И ничего не поделаешь, действительно частично сама виновата, частично стечение обстоятельств. Верден ничего не делал специально, чтобы это все случилось. Он просто оказался не в том месте и не в то время. Хотя как раз в том месте и в то время. Я не сдержала кривой улыбки: да, без него валяться бы мне в психушке с гладкими мозгами без единой извилины или, того паче, рядышком с родителями. Хочешь не хочешь, а мы связаны покрепче всяких там банальных любовей и прочей хренотени в этом роде.

— В общем, я пока просто подозревал, а когда вы вроде успокоились, так вообще даже подзабыл, признаться. — Николаич покаянно вздохнул и покосился на меня. — Ну вот как-то так, Соня. Какие-то вопросы есть?

— Зачем та программа, у Лёни? — Не то чтобы мне было действительно интересно в свете последних новостей, но узнать возможности института хотелось.

— Связи подобного рода так просто не определяются, я вот только заметил слабый золотистый ободок по краю твоей ауры, когда посмотреть решил, — охотно ответил куратор, начав издалека, но я только радовалась его словоохотливости. — Тоже долго удивлялся, что бы это могло быть. Потом то же подметил у Тима. Решил, что ошибаюсь, ну не могло просто таким удивительным образом повезти. Загрузил наших аналитиков, они и выдали информацию, в каком случае скрытые сирены могут выжить и что таких случаев обычно чуть ли не один на миллион. Уточнил у Тима, выяснил, где он был в момент удара, и в принципе все стало ясно. А Ленькина программа помогает видеть расширенный спектр ауры, и в том числе кое-какие особенности, — подвел он к моему вопросу. — Вот она-то и заметила, что ваши ауры мало того что по краям золотистые, как я и видел, так еще и по остальному пространству прошиты тем же цветом. — Николаич потряс распечатками.