Роман Выговский - Игра без правил

Анри не спешил покидать укрытия, но и медлить в таких случаях нельзя. Если убийца — профессионал, то успел заметить, как он скрылся в зарослях. Стрелять по кустам конечно глупо, но кто его знает, что там за человек? Маркиз осторожно, чтобы не задеть кустов и не выдать себя, сполз на животе к реке. Сухая глинистая почва царапала кожу, засохшая глина ничем не мягче камня. Анри закусил губу и лишь недовольно крякнул. До спасительной поверхности воды оставалось всего несколько футов, а там осторожно сползти в воду и тихо уплыть по дну, как сом. Анри улыбнулся собственным мыслям, Оборачиваться не стал. И зря.

В лицо маркизу уткнулось острие меча. Сталь угрожающе поблескивала на солнце, еще свежая, не успевшая засохнуть на солнце кровь крупными каплями сбегала по кровостоку на землю. Глина впитывала влагу, оставляя на поверхности алый след. Анри напрягся всем телом, на широкой спине проступили тугие канаты мышц, желваки на скулах вздулись, зубы заскрипели. Кровь на клинке могла означать лишь одно: смерть уже настигла Ситару, теперь его черед.

— Ты заплатишь за это! — гневно выпалил Анри, покосился на меч, — дай мне оружие и я покажу тебе, на что способен настоящий соперник!

— Я не сомневаюсь, Анри, — весело рассмеялась в ответ Ситара, — ни на мгновение не сомневаюсь.

Замок «Блутштайн». Северо-восточная Франция. Герцогство Эльзасское, графство Эгишейм.

Сердце билось ровно и сильно, могучая грудь плавно вздымалась, тугими полосками вздувались мышцы на ребрах, отбески луны скользили по бледной мраморной коже альфарца. Жадное нетерпение жгло внутренности Дордаора, он не знал, куда себя деть. Фарамонд, именно тот противник, о котором он давно мечтал. Сильный, ловкий, хитрый и непредсказуемый.

Дордаор давно не испытвал такой радости, близился долгожданный бой, долженствующий стать иллюстрацией его славы. Его силы, могущества и мастерства. Мало кто мог выстоять в бою с мастером клинка дольше минуты, а Фарамонд смог. И не только выстоял, но и перехитрил могучего воина. Конечно, скрылся среди боя, как трус, но ведь мог подло ударить в спину, и не стал. Не убил.

Из-за того случая в прошлом Дорадор не мог спать спокойно, чувствовал в себе слабость. Его гордость уязвлена, сердце опечалено. И кем? Даже не альфарцем, человеком!

Ночь стояла жаркая, несмотря на обычно холодный март. Дордаор дождался, пока облака скроют бледный лик луны, только тогда могучая рука мечника легла на рукоять родового клинка. Сегодня он снимет это проклятие, это наваждение, эту муку, чернотой залившую его честь и достоинство.

Но Дордаор не тешил себя самолюбием, слишком хорошо знал случаи, когда недооцененный противник оставлял на земле трупы крепких и сильных воинов. Это случалось чаще всего, когда в бою сталкивались прежде не знакомые противники, молодой и старик, или могучий верзила и ловкач. В итоге тот, кто имел видимые преимущества, получал такую трепку, что помнил всю жизнь. Иногда же такой бой заканчивался смертью. Сегодняшний, обязательно приведет к гибели одного. И Дордаору было ровным счетом плевать, кто зальет кровью камень замка Блутштайн, он сам или Фарамонд. Альфарцем двигала оскорбленная честь, и только кровь могла смыть подобный позор. Кровь противника, или его личная, разницы нет.

Сила в крови Дордаора бурлила, наливала каждую мышцу тела могуществом. Альфарец двигался быстро и бесшумно, словно леопард. Каменная дорога под ногами не издавала и звука, тьма скрывала мечника от взглядов. Быстрее ветра несся он на встречу с судьбой.

Дордаор шагнул к узкому проему в замковой стене — тайный проход открытый герцогом. От каменных стен несло плесенью и мхами, воздух влажный, в нем запах грязи и подземных вод. Здесь альфарец собирался спуститься вниз, в сердце крепости, и выждать. Подобно тому, как лев в засаде ждет ничего не подозревающую жертву.

Из глубин крепости послышался легкий топот, в туннеле пахло тухлятиной, рядом валялось нечто бесформенное. Развитое зрение позволяло разглядеть очертания. Дордаор, чтобы не нашуметь, осторожно переступил через истлевший труп, но широкие плечи нечаянно зацепили стену. На грудь и руки полетели комья слизкой грязи, альфарец ощутил гнилостный запах подземелья. К подобным ароматам Дордаор привык с детства, как и многим из рода альфар — ему приходилось жить в подземных городах, где сырость и смрад обычное дело. Но вот шум упавшей грязи его разозлил. Будто он какой-то косолапый новичок!

Вдалеке вновь послышались тихие шаги, Дордаор напряг слух, вслушивался в темноту. Судя по всему, некто неопытный хотел прокрасться по туннелю наружу. Или может лишь привлекает внимание, в то время как второй поджидает в одном из боковых лазов?

Дордаор стиснул рукоять меча, холодный металл приятно остужал горячие пальцы. В груди альфарца разлилось приятное тепло, он чувствовал приближение жертвы, туннель заполнился запахом человеческой крови. «Кто бы это ни был — он тяжело ранен, потому и шагает тихо». С каждым мигом шум ног становился все ближе, мечник уже различал хриплое дыхание. Дордаор тенью скользнул в боковой туннель и застыл. Вскоре перед глазами возникла голова, длинные белые волосы, кожаный шлем. Жертва не успела и пикнуть, молниеносный удар пронзил голову насквозь. Могучая фигура молнией вылетела из бокового лаза и подхватила оседающее тело на руки. Горячая кровь заливала грудь Дордаора. Альфарец втянул ноздрями сладковатый запах крови, в алых глазах блеснули искорки удовольствия. Взгляд уже скользил по одежде убитого, в поисках различительных знаков.

Алая чаша на черном поле, вышитая на колете, свидетельствовала о том, что перед ним стражник герцога.

«Эта крыса залезла не в ту нору, — ухмыльнулся в мыслях Дордаор, положил бездыханное тело на камень, — значит Фарамонд не здесь, значит, он все еще ищет выход».

Фарамонд поднес испещренное рунами лезвие к побледневшему лицу жертвы. Альфарец испугано глядел широко распахнутыми глазищами на застывшее у самого носа острие. За руки бедолагу крепко держали братья де Монтескье. Для уверенности Ив ухватил альфарца за шею, чтобы не дергался. В позе и холодном взгляде барона читалась решимость, лицо напряглось, губы превратились в тонкую бесцветную линию. Серые и угрюмые стены замка знали много тайн, видели сотни кошмаров, но такое даже им было в диковинку.

— Клянешься ли ты кровью своего сердца, служить мне до своего последнего вздоха? — вкрадчиво спросил Фарамонд, глядя в глаза альфарца.

— Да, — ответил вяло пленник.

Альфарец собрался с силами, фигура перед глазами превратилась в мутное пятно. Двое сзади по-прежнему держали мертвой хваткой, он ощущал их крепкие горячие руки. Его подняли, он дал себя уложить на землю и завязать глаза. За одежду его ухватил третий, резко дернул, послышался треск, лезвие ножа проворно разрезало ткань туники: двое держались по бокам, готовые в любой момент пригвоздить клинком к земле, если вздумает брыкаться.