Константин Нормаер - Сезон колдовства

Один страх сменился другим, а яркий блеск в глазах обернулся потухшим взором.

Судьба обожает преподносить подобные сюрпризы. Желая обогатиться, жители поселка превратились в абсолютных банкротов. И никто не смел перечить новому хозяину, который накинул на поселенцев паучьи сети повиновения.

Причина повсеместного раболепства была одна — за спиной страшного человека стоял серьезный покровитель. И имя этому покровителю был — смоляноймрак.

Добравшись до площади, я покосился на башенные часы, которые вальяжно пробили полдень. Сверившись с хронометром, я заметил изрядное отставание во времени. Почти двадцать минут. Но дело тут было вовсе не в механизме. Скорее всего, хозяин Приречья решил и сюда втиснуть свои железные правила, слегка сдвинув временные ориентиры в угодную ему сторону. Выглядело это как полное безумием, но я знал одну неоспоримую истину — Мор всегда действует исключительно во благо пищи для своей плоти. И местный люд щедро платит ему положенную дань за великодушие. Собственным благополучием, жизненной силой, да чем угодно…

Обычно меня трудно застать врасплох, но внезапно нахлынувшие воспоминания, порой играют злую шутку даже с самым опытным перегрином.

Плечистый парень облаченный в широкий кафтан и кожаные штаны небрежно толкнул меня плечом. Добившись своего, он привлек мое внимание, а заодно и позволил членам его команды незаметно приблизиться с подветренной стороны. Они уже стояли у меня за спиной, когда я почувствовал присутствие смрада.

— Вы только посмотрите, какое пыльное чудо занесло в наше захолустье! — разведя руками, парень изобразил на лице удивление. Получилось не очень убедительно. Впрочем, он сейчас играл скорее на публику. Моя реакция его не интересовала.

— Что никогда не видел странника, сынок?

Мой голос прозвучал пренебрежительно. Достаточно для того чтобы вызвать у собеседника стойкий приступ раздражения.

— Ух ты, а я и не думал, что муренмуки умеют трепать зыком! — рыкнул он. И надменная улыбка моментально закрепилась на нахальном лице. Он продолжил: — Разве вам не подрезают язык при рождении? Или он отрастает как хвост у поганой ящерицы?!

Со спины раздался нервный смешок, который тут же затих. Видимо, его приятели все-таки пасовали передо мной. Слухи и домыслы бушующие вокруг ордена странников все еще отпугивал подобных наглецов.

Но их нерешительность продлится недолго. Еще одна выходка с моей стороны и лидер ринется в наступление. И тогда не помогут никакие запугивания.

Впрочем, именно этого я и добивался. Кстати, стоило их поторопить, а то слишком уж долго они топчутся на одном месте.

— Слухи правдивы, — кивнул я. — Мой язык явно будет покороче твоего крохотного стручка между ног!

— Чего моего?..

— Да у тебя как я посмотрю еще и слоновьи ухи! — поразился я. — Ну хоть что-то отрастил на мамкиных харчах…

Смех тут же стих.

Взгляд парня стал напряженным. Возможно я ошибался, но он так и не смог обуздать засевший где-то в глубине страх. В противном случае, оскорбленный юнец уже давно вцепился бы мне в глотку.

— Сцепи пасть, моменраг! — наконец процедил парень сквозь зубы. — Или считаешь себя непобедимым?! Зря! Лично мне, плевать на твою харкающую огнем трубку! Еще одно слово и я проучу тебя за дерзость.

— Да, не нарывайся! Мы здесь ведали вещи и посерьезнее, — поддакнул один из команды юнца.

— Так что попридержи свои остроты и слушай нас внимательно! — снова выступил лидер. — Я Кварук-Гиря, Первый капитан местных противоборцев. В здешних краях есть только одна правда. Это наше слово!

— Я очень рад за вас.

— Не ерничай, — насупился Гиря. — Я говорю как есть. А ты слушай и мотай на ус. Мы живем с местной нечестью в приятелях. Нас все устраивает и его тоже. Поэтому мы не хотим что бы какой-то пыльный чухан влез в наш улей и потревожил мирных пчел.

— Убирайся вон!

— Пошел прочь, моменраг! — тут же разлетелось в разные стороны.

Я обернулся и зыркнул на двух помощников капитана. Противоборцы мгновенно попятились назад, успев схватиться за рукояти кинжалов.

— Не переживайте, уйду и глазом моргнуть не успеете, — угрожающе цыкнув, улыбнулся я уголками рта. — Но чуть позже. Когда закончу свои дела.

— По-моему ты нас недопонял! — возмутился Гиря. — Без ведома хозяина в нашем поселке даже муха не летает. Выкладывай свои дела! Не испытывай наше терпение!

— Дела — не монета, на столе не рассыпишь.

— Чего?

Я больше не стал тратить на этих олухов драгоценное время. Ситуация достигла накалилась до нужного мне предела и могла взорваться в любой момент. Поэтому стоило добавить в эту бессмысленную беседу щепотку катализатора.

Растолкав противоброцев я решительно двинулся к невысоким кирпичным домам.

— А ну-ка погодь!

— Въездные ворота в другой стороне.

Один из стражей схватил меня за руку и попытался дернуть на себя, но не успел. В подобных вопросах я всегда привык действовать на опережение. С молодостью стоит бороться только опытом, и ничем другим. А тот кто считает себя вечно юным и полным сил, круглый дурак. Сколько не хорохорься, а годы все одно берут свое. И происходит это в таком бешеном ритме, что противиться временному потоку не имеет никакого смысла.

Перехватив руку противоборца, я увернулся от удара второго нападавшего. Короткий тычок ногой в ответ. Легкий захват, и не хитрый прием кувырок — двое приятелей оказались на коленях.

Быстрая схватка уместилась в три, максимум четыре секунды.

Затравлено уставившись на своих помощников, Гиря окончательно дрогнул. Его взгляд заметался по сторонам ища несуществующей поддержки. Да и откуда ей взяться, тем более, здесь, в Приречье.

Люди проскальзывали мимо, словно тени. Они предпочитали не вмешиваться в чужие споры. Так наставлял Хозяин прииска.

— Погоди, ты у меня поплатишься! — замычал капитан и выхватил изогнутый тесак. — Сейчас узнаем, какого цвета у тебя кишки?!

Его удар был хлестким, размашистым. Вложив в движение всю силу он мгновенно потерял равновесие и мне достаточно было одного короткого удара, чтобы сбить его с ног.

— Хорошо кудахтать, дурья башка, — без особых эмоций ответил я и направился в проулок, куда вела меня газетная подсказка.

Но перед тем как подставлять спину, мне бы стоило окончательно приструнить наглеца. Только я ведь не дикарь, изуверствовать не привык.

Натужный рык стал отличным предупредительным сигналом. Увернувшись от подлого замаха, я сделал захват и пригвоздил ладонь капитана к деревянной опоре. Острая грань Мраморного стекла использовалась не только как метательное оружие, но вполне сгодилась и в качестве подобного усмирителя.

Противоборец взвыл, ноги его подкосились, но на землю он так и не опустился, а безвольно повис на вытянутой руке.