Алина Лис - Путь гейши

— Акио! Ну зачем ты так!

— Не будь наивной, Мия.

Такухати все так же сидел на полу. Тэруко старалась не смотреть на него, но чувствовала кожей его насмешливый взгляд. Она смутилась, а потом рассердилась.

Почему она не имеет права потребовать плату? Ее план не несет вреда для страны, всем будет только лучше. Так по какому праву даймё так разговаривает с ней и смотрит?

— Акио Такухати, ты поклянешься, что сделаешь все, чтобы власть снова вернулась к династии Риндзин, — очень холодно и четко выговорила принцесса. И наконец решилась посмотреть на него.

Вот ведь бесстыжий! Сидит нагишом, в присутствии двух женщин, и даже не краснеет. И Миако тоже хороша. Даже слова ему не скажет. Словно каждый день на обнаженных мужчин любуется и зрелище нефритового стержня ей совершенно не в новинку.

— Чтобы власть вернулась… к династии Риндзин? — медленно, словно пробуя ее слова на вкус, произнес генерал. Его глаза довольно блеснули. — Договорились.

— Но ведь… — начала было Миако, но он ее перебил:

— Молчи!

— Акио, послушай…

Он пристально посмотрел на свою невесту:

— Разве ты не хочешь, чтобы власть вернулась к династии Риндзин, Мия? — медленно, с непонятным намеком в голосе произнес Такухати.

Девушка смутилась и замолчала.

Тэруко неприятно кольнуло нежелание фрейлины признавать ее императрицей, но она решила сейчас ничего не говорить. Ясно же, что Миако ничего не решает, и вряд ли, когда она станет женой Такухати, что-то изменится.

— Вы хотите клятву на крови, принцесса?

— Мне достаточно вашего слова. Вы даете его?

Он снова усмехнулся:

— Даю. А теперь несите тушь и бумагу. Я буду диктовать.

От этого властного тона Тэруко захотелось зашипеть подобно дикой кошке. Она выпятила подбородок и демонстративно сложила руки на груди, показывая, что не собирается выполнять приказ.

— Думаю, вы и сами способны это сделать. Принцесса Риндзин не служанка!

Глаза Такухати нехорошо сузились, но прежде чем он успел что-то ответить, его невеста сорвалась с места и со словами «я сейчас принесу!» метнулась в другую комнату.

Пока ее не было, принцесса играла в гляделки с генералом и все больше убеждалась в том, насколько далеки от реальности были ее девичьи грезы.

Акио Такухати подавлял. Он словно занимал собой всю комнату, не оставлял другим свободного пространства, не признавал чужого права действовать и думать иначе. Для Тэруко, с детства яростно отстаивавшей свою индивидуальность, эти повадки были как красная тряпка для быка.

Принцесса вдруг поняла, что стоит, в то время как генерал и не пытался подняться. Сидит, развалясь, как будто он тут самый главный! Она сердито фыркнула и тоже села, изящно опустившись на пятки.

Миако вернулась с листом бумаги и письменным прибором. Разложила на полу и подняла вопросительный взгляд на мужчину.

— Бинты, мазь из пчелиного воска, масло чайного дерева, — быстро и четко диктовал он.

Заживляющие средства. Да, ему это нужно. Но он мог объяснить нормально, а не приказывать?

— …и настойка календулы. Кажется, все. — Такухати замолчал и нахмурился.

— Настойка опия, — подсказала Тэруко.

— Никакого опия.

Не хочет обезболивающего? Ну и пусть мучается.

— Впиши одежду и оружие. Вы умеете снимать блокаторы, принцесса?

— Нет.

Женщин редко учат магии, а ее дар с детства был слишком слабым и проявлял себя нерегулярно. Она так и не овладела толком даже своими родовыми способностями, что уж говорить о стабильных заклинаниях на материальных носителях.

— Так и думал. — Он повернулся к невесте, и взгляд его потеплел. — Закончила?

— Да. — Миако подула на лист и помахала им в воздухе. — Сейчас высохнет.

— Отдай ей.

Получив листок, принцесса уставилась на стройные столбики иероглифов. Что она должна с этим делать?

— Это то, что вы принесете мне, — подсказал Такухати снова своим отвратительным повелительным тоном. — И что-нибудь из еды. С мясом.

Нет, ну какой наглец! Тэруко еле сдержалась, чтобы не возмутиться вслух. Ее новый союзник был совершенно прав, он не просил ничего исключительного или невозможного, но форма, в которой была высказана просьба! Да какая просьба — приказ! Разве так разговаривают со своим будущим сюзереном?

— Я не смогу достать катану, — вместо этого заметила она, стараясь говорить спокойно и ровно. — Фамильные мечи не валяются на дороге.

— Принесите что угодно. Любое оружие.

— Ты же на ногах не стоишь, — нежно и грустно заметила Миако. И принцесса только теперь подумала, что это демонстративное нежелание вставать, так возмущавшее ее во время разговора, могло быть вовсе не попыткой унизить ее, а простым проявлением слабости.

Мысль о том, что она все же смогла вывести из строя Ледяного Беркута во время их краткой борьбы, заставила Тэруко горделиво выпрямиться.

Он чуть улыбнулся своей невесте:

— Завтра будет лучше.

Фрейлина осторожно положила ладошку ему на плечо. Туда, где кожа была не обожжена.

— И пальцы у тебя не гнутся.

В ответ Акио не вспылил, как ожидала принцесса. Он осторожно накрыл руку девушки своей рукой, чуть сжал, поднес к губам и поцеловал в центр раскрытой ладони.

— Видишь — гнутся. Не спорь со мной, лучшая ученица.

В ответной улыбке, которую Миако подарила ему, было столько любви и восхищения, что принцесса остро почувствовала себя лишней.

Как странно было наблюдать за ними. Когда Ледяной Беркут смотрел на свою невесту, его лицо менялось — становилось мягче, человечнее. А во взгляде Миако, обращенном к нему, светилось столько всего: тревога, обожание, безграничная вера…

Конечно! Такухати и нужна такая. Чтобы смотрела снизу вверх и говорила только «как прикажете, мой господин».

Тэруко сжала кулаки до боли и поняла, что завидует.

Нет, она уже поняла, что ошибалась насчет Акио Такухати. Жесткий, властный и подавляющий, он ничем не походил на благородного воина ее грез. Тэруко совсем не хотела его внимания, страшно подумать, как жить с таким человеком. Беспрестанная война за право быть собой — каждый день, каждую минуту.

Но как она завидовала тому неуловимому, невысказанному, что объединяло их — измученного взрослого мужчину и склонившуюся над ним девушку! Тому трепету и свету, разделенной нежности и близости, которые ощущали между ними.

Будет ли когда-нибудь в жизни Тэруко подобное?

Пока Мия расставляла принесенные принцессой пузырьки и баночки, Акио успел открыть ближайшую и зачерпнуть немного мази. Девушка обернулась и укоризненно свела брови.

— Давай я.

— Не нужно.

— Пожалуйста. Я хочу позаботиться о тебе.

— Я же сказал — не нужно, — с раздражением отрезал даймё.

Стало обидно до слез, но Мия проглотила эту обиду и спросила: