Алина Лис - Путь гейши

Его безудержная, первобытная мощь привлекала и пугала. Мии казалось, она ощущает незримые, но прочные сети, что сдерживали дикий порыв изначального чудовища, не давали ему не знающей преград волной пройтись по Благословенным островам, чтобы слизнуть, раздавить, уничтожить крохотных людишек вместе со всем их жалким имуществом.

Дракон хотел этого. Мия почувствовала его жажду.

«Рано, — беззвучно сказал дракон. — Пока еще рано».

И обрушился на кораблик.

— Не спится, ваше высочество?

— Я слышал странный звук.

Будто подтверждая его слова, по воде снова прошел грохот, напоминающий утробное рычание огромного хищника. Корабли закачались на внезапно усилившихся волнах.

— Море, — матрос пожал плечами, — здесь часто можно услышать и увидеть странное, ваше высочество.

Джин шагнул к борту. Ходящие волны за кормой неприятно напомнили ему тугие змеиные кольца. Снова скользнуло где-то по краешку сознания гадкое ощущение чужого пристального взгляда в спину. Дремлющий в глубинах души демон насторожился и шевельнул ухом.

«Это все морок, — напомнил себе Джин. — Шепот голоса крови, не больше».

Все отпрыски фамилии Аль Самхан неуютно чувствовали себя на воде, и Джин не был исключением. Он плохо спал на кораблях и частенько просыпался от кошмаров, в которых его душил и уволакивал на дно гигантский кракен или раздирали на части акулы. Во сне Джин пытался призвать демона, но пламя гасло, погребенное в толще вод.

Он просыпался в мокрой от пота постели с отчетливым ощущением, что это — предупреждение. Ревнивый морской бог неохотно терпел на своей территории детей огня.

Чтоб ему сдохнуть, змею морскому!

Сегодняшняя ночь подарила особо пакостное видение. В нем гигантский дракон вставал из морских глубин и нависал над хрупкой фигуркой на палубе. Джин запомнил мешковато сидящую одежду послушника, ужас в широко распахнутых глазах и собственный бестолковый крик: «Мия!»

Приснится же такое… Мия сейчас в безопасности, в доме агента Ёшимитсу. Скоро, всего две-три недели, — и Джин сможет увидеть и обнять ее.

Он дождался, пока матрос уйдет, и вынул нож, чтобы надрезать руку. Красная кровь казалась черной в лунном свете.

— Не обижай ее, — попросил Джин, простирая ладонь над морскими волнами.

Капли упали, разбились о блестящую черную поверхность. Море довольно зашипело и слизнуло подношение. Отданная добровольно сила — редкое лакомство.

Джин усмехнулся и покачал головой. В кого он превратился? Поверил дурному сну, словно мнительная старуха.

Но дар поднесен, и Джин не станет жалеть о нем. Глядишь, Ватацуми-но-ками и правда смилостивится как-нибудь к его любимой…

Раскрылась шире пасть. Дракон вскинул голову с победным ревом, сжимая в зубах добычу. На мгновение джонка воспарила над морскими волнами, словно пыталась улететь…

Клыки сомкнулись, сминая борта, будто ореховую скорлупку, круша мачты, раздирая паруса. С криками ужаса капитан, матросы и обломки «Ночной лисицы» полетели вниз. Туда, где могучие потоки воды сливались в клокочущий водоворот.

Мии повезло. Торчавший над страшными клыками ус обвился вокруг ее запястья, захлестнул руку и удержал от падения. Понимая, что это единственный шанс выжить, она вцепилась в подвернувшуюся опору обеими руками и повисла у края морды.

Ус дергался, выворачивался из рук — скользкий, гладкий, совсем как во сне. Но наяву дракон не торопился повиноваться воле Мии. Он шумно выплюнул облако белой пены, нырнул в толщу вод и устремился куда-то огромной волной — неудержимой и страшной. И девушка устремилась вместе с ним, ощущая себя не удалой наездницей, но репейником, приставшим к собачьему уху.

Ее мотало вверх и вниз, то окунало с головой в горькую соленую воду, то подбрасывало. Небо и море менялись местами, вода заливала глаза, и невозможно было что-то разглядеть в бурлящих переплетениях струй, в ночном бескрайнем море, где темные небеса переходили в такие же темные воды. Осталось только ощущение невероятной скорости, падения, полета сквозь мокрую тьму. Вода заливала нос, не давала дышать, а когда дракон выныривал на поверхность, ветер облизывал Мию, выдувая остатки тепла. Уже почти не чувствуя озябших рук, она цеплялась за драконий ус и уговаривала себя держаться.

Разжать пальцы посреди океана означало смерть. Мия хотела жить.

— Вы еще не спите, госпожа?

Тэруко оторвала взгляд от расстеленной прямо на циновке карты Самхана и тепло улыбнулась своей любимице.

— Не сплю. Мне наконец принесли подробный отчет о сражении в Огненной долине. Пытаюсь повторить его. — Она кивнула на карту, где поверх вычерченного рельефа местности располагались миниатюрные фигурки воинов. Конные, лучники, пехотинцы. Каждый воин означал отряд в тысячу самураев. Вырезанные из бумаги стрелки показывали направление движения армейских частей.

Карту и фигурки Тэруко подарил отец. Он же научил дочь составлять и анализировать планы сражений. Принцесса мнила себя неплохим стратегом и частенько предавалась этому неженскому занятию втайне от деспотичного двоюродного брата.

— Три часа ночи, — с упреком сказала Хитоми. — Вы же хотели с утра на тренировку.

Тэруко фыркнула:

— Не превращайся в няньку, Хитоми. Тебе это не по возрасту. Тренировка переносится на вечер, Шин повелел устроить учения для дворцовой стражи.

— Но как же… — Фрейлина замялась.

— В три часа пополудни Шин отбывает на праздник в храм почти со всей охраной. — Принцесса снова фыркнула. — К счастью, я не обязана его сопровождать. Шин не хочет лишний раз напоминать вассалам о моем существовании. Капитан, охраняющий зал, любит золото, он будет молчать.

— Это рискованно, — с упреком сказала Хитоми, но девушка только отмахнулась.

— Что он мне сделает, даже если узнает? Ты лучше посмотри на карту!

Подруга покорно посмотрела и пожала плечами:

— Простите, госпожа. Вы же знаете, я ничего в этом не понимаю.

— Я тебе объясню! — с энтузиазмом откликнулась принцесса. — Смотри, фиолетовые — это наши воины. Красные — самханцы. Видишь, они все в горах. Это была ловушка, Хитоми! Генерал Такухати подозревал неладное, но Шин, — она произнесла имя сёгуна с великолепным высокомерным презрением, — приказал занять долину, угрожая казнью за измену в случае неповиновения.

Хитоми нерешительно склонилась над диспозицией. Самханские войска были разбросаны по всей горной гряде. Их основу составляли лучники, в то время как армия Оясимы состояла преимущественно из кавалерии и пехоты.

— А тигр? — Пальчик девушки ткнул в оранжево-полосатую фигурку посреди вражеской армии.

— Это наследный принц Аль Самхан. Он разбудил вулканы вот здесь, здесь и здесь.