Джон Толкин - Содружество кольца

За ним двинулось еще два Всадника.

— Именем Элберет и прекрасной Лютиэнь! — произнес Фродо, собрав последние силы и подняв меч повыше. — Не будет вам ни меня, ни Кольца!

Предводитель Черных в середине Брода грозно встал в стременах и поднял руку. Фродо замер. Язык его присох к гортани, сердце бешено заколотилось. Меч его вдруг сломался и выпал из дрожащих пальцев. Асфалот взвился на дыбы и захрапел, а первый черный конь уже занес копыто над берегом.

И тут раздался рев и грохот — оглушительный шум потока, катящего крупные камни. Словно в тумане Фродо увидел, как река внизу вздулась, пенной конницей вздыбив волны. Ему почудилось, что там не гребни волн, а шлемы в белых перьях, белые всадники над буйными гривами белых коней. Трое Черных, не успев выйти на сушу, были сметены, исчезли в сердито грохочущей пене; оставшиеся растерянно попятились.

Теряя сознание и проваливаясь в серую мглу, Фродо услышал крики, и ему показалось, что за Всадниками на том берегу он видит Белого Воина, от которого исходит свет, а за ним — маленькие неясные фигурки с красными факелами.

Черные кони ошалели, рванулись и унесли седоков в поток. Душераздирающие крики потонули в грохоте реки.

Фродо понял, что падает, успел подумать, что грохочущая стихия сейчас обрушится на него и поглотит его вместе с врагами, — и больше ничего не слышал и не видел.

Фродо открыл глаза — и понял, что лежит в кровати. Сначала он подумал, что проспал, и долгий неприятный сон еще держит его на границе памяти и яви. Может быть, он болел? Очень странный был над ним потолок: плоский с темными резными балками. Вставать совсем не хотелось. Фродо еще полежал, разглядывая солнечные блики на стенах и прислушиваясь: где-то рядом плескался водопад.

— Где я и который час? — спросил он, глядя в потолок и ни к кому не обращаясь. И тут же услышал ответ:

— В Доме Элронда; сейчас утро, десять часов. Утро двадцать четвертого октября, если тебя и это интересует.

— Гэндальф! — закричал Фродо и сел в постели. Старый маг в самом деле был рядом, в кресле у открытого окна.

— Да, это я, — сказал он. — Я здесь, и ты, к счастью, тоже, хотя с тех пор, как вышел из дому, натворил столько нелепостей, что мог бы и не добраться.

Фродо снова откинулся на подушки. Когда так удобно и спокойно, спорить не хочется, да Гэндальфа и не переспоришь. Он уже совсем проснулся и к нему постепенно возвращалась память обо всем, что случилось с ним в пути: опасный переход «напрямик» через Старый Лес; «нечаянность» в трактире «Гарцующий Пони»; безумие в овраге под горой Заверть, когда он надел Кольцо. Пока он обо всем этом думал и тщетно пытался вспомнить, как оказался в Райвенделе, Гэндальф молчал, только трубка его попыхивала, посылая белые колечки дыма за окно.

— Где Сэм? — после паузы спросил Фродо. — А с остальными ничего не случилось?

— Все у них в порядке, не волнуйся, — ответил Гэндальф. — Сэм все время был с тобой, я его только полчаса назад услал отдыхать.

— Что же у Брода произошло? — спросил Фродо. — Там все было, как в тумане. Да и сейчас я пытаюсь вспомнить, а в глазах туман.

— Так и должно быть. Ты сам в том тумане чуть не растаял. Мог от такой раны превратиться в тень. Еще несколько часов — и мы бы тебя не спасли. Но ты силен, дорогой мой хоббит! И геройски держался в Могильнике. Ты там был на волоске от гибели. Может, то был самый опасный момент из всех. Вот если бы ты у Заверти выдержал и не поддался!

— А ты, оказывается, много знаешь, — сказал Фродо. — Я ведь остальным про Могильник не говорил. Сначала было слишком страшно, потом не до этого… Как ты все узнал?

— Ты много бредил, пока спал, Фродо, — мягко сказал Гэндальф. — Я без труда читал твои мысли и проник в твою память. Не волнуйся; хоть я и произнес «нелепости», я тебя не виню. Вы все молодцы, и ты, и остальные. Пронести Кольцо так далеко через такие опасности — уже подвиг.

— Без Бродяжника мы бы не справились, — сказал Фродо. — И тебя нам очень не хватало. Я без тебя просто не знал, что делать.

— Меня задержали, — сказал Гэндальф. — Из-за этого чуть было все не погибло. Хотя, может быть, как раз наоборот: если бы меня не задержали, могло быть хуже.

— Ты мне расскажешь, что с тобой случилось?

— Всему свое время! Сегодня надо слушаться Элронда: не болтать и не волноваться.

— Да ведь за разговором я от мыслей отвлекусь. Думать утомительнее, — возразил Фродо. — Я уже совсем проснулся и помню много такого, что объяснить не могу. Почему тебя задержали? Хоть про это расскажи!

— Скоро узнаешь все, что тебя интересует, — сказал Гэндальф. — Как только поправишься, мы устроим Совет. А пока скажу только, что меня держали в плену.

— Тебя?! — воскликнул Фродо.

— Да, меня, Гэндальфа Серого, — хмуро произнес маг. — В мире много сил, как добрых, так и злых. С некоторыми мне не совладать. С некоторыми я не мерялся. Но подходит мой час! Князь Моргула вывел Черных Всадников через Андуин. Готовится война!

— Выходит, ты знал про Всадников — раньше, чем я их встретил!

— Конечно, знал. Даже один раз тебе о них говорил — ведь Черные Всадники и есть Кольценосные Призраки, Девять слуг Властелина Колец. Я только не знал, что они снова появились в нашем мире, — а то бы сам с тобой вместе тотчас бежал из Хоббитшира. Мне о них сказали в июне, когда мы расстались… Впрочем, и об этом потом. Пока мы спасены — благодаря Арагорну.

— Да, — сказал Фродо. — Нас спас Бродяжник. Я ведь сначала его боялся. И Сэм ему не доверял — до встречи с Глорфиндэлом.

Гэндальф улыбнулся.

— Про Сэма я знаю, — сказал он. — Теперь Сэм ему крепко верит.

— Я рад, — сказал Фродо. — Потому что Бродяжник мне очень нравится. Хотя «нравится» — не то слово. Он стал мне дорог… Он, конечно, странный человек, а временами бывает угрюм и беспощаден; вообще мне кажется, что он чем-то на тебя похож. Я не знал, что Громадины такими бывают. Я думал, что они — ну, просто большие и туповатые; добрые и глупые, как Медовар, или тупые и подлые, как Билл Хвощ. Правда, у нас в Хоббитшире людей почти не бывает, мы только с Пригорянами немного знакомы.

— Если ты думаешь, что старина Медовар глуп, то вы и пригорян не знаете, — сказал Гэндальф. — Для своих дел ему ума хватает. Мозги у него, конечно, поворачиваются медленнее, чем язык, но, как говорят в Пригорье, этот через стену разглядит все, что выгоду сулит. В одном ты прав: в Средиземье мало осталось людей, подобных Арагорну сыну Араторна. Род Королей с Заокраинного Запада почти иссяк. Может быть, в великой Войне за Кольцо они совершат последний подвиг, и их не останется совсем.