Барбара Сигел - Сага о копье: Омнибус. Том III

Ригу показалось, что запах наполнил его внутренности до отказа, он отступил на несколько шагов и закашлялся в бесполезной попытке очистить легкие.

— Не понимаю, ты уже привык, что ли? — заявил мореход, отдышавшись, хотя давно понял, что раненый его не слышит, потом пожал широкими плечами и продолжал говорить сам с собой: — А чего ты ожидал? Железный Шип — город гномов, поэтому неудивительно, что вся мебель здесь гномского размера. — Он дотронулся до спинки маленького стула, на котором более-менее аккуратно были развешаны остатки одежды мужчины, превратившейся в лохмотья. — Мне сказали, что тебя кто-то на совесть отделал.

— Наиболее вероятно, что это сделала большая горная кошка, — раздалось из-за спины морехода.

Риг оглянулся и увидел стоящую в дверях маленькую женщину в сером платье, явно принадлежащую к роду гномов. Ее волосы были стянуты на затылке, румяное лицо испещрили глубокие морщины. Маленькие глазки женщины сердито сузились, она впилась взглядом в темнокожего посетителя и, нетерпеливо постукивая ногой, заявила:

— Здесь нельзя находиться посторонним!

Тон гномши был строгим, и с каждым словом, словно ставя после него точку, она взмахивала пальцем перед носом морехода.

— Как он? — спросил Риг, изобразив свою самую обаятельную улыбку.

Но лицо женщины не смягчилось.

— Раны твоего друга не так уж глубоки, но многочисленны. Он был без сознания, когда его нашли на окраине города этим утром, и не приходил в себя с тех самых пор, как с него сняли эти лохмотья.

Мореход тихонько присвистнул и всплеснул руками:

— А когда он…

— Очнется? — Теперь пришла очередь гномши пожимать плечами. — Еще день, может быть, два. Трудно сказать. — Ее резкий голос напомнил Ригу скрежет гравия в ведре, и это нравилось ему все меньше и меньше. — И если он действительно придет в себя, то мы, вероятно, продержим его здесь еще несколько дней, чтобы удостовериться, что тварь своими когтями не занесла ему какой-нибудь заразы. Ему очень повезло, что у нас нашлась свободная палата.

— Не думаю, что он считает так же, — пробормотал Риг себе под нос и сказал уже громче: — Но ведь в таком госпитале должно быть не меньше дюжины палат…

Глаза гномши потеплели.

— Наш госпиталь — самый большой к востоку от Халькистовых гор. Только на этом этаже расположены две дюжины палат, но все они заполнены до отказа.

— И всех поцарапали горные кошки?

Она раздраженно покачала головой и выпустила воздух из легких с тем звуком, какой бывает, если чайник слишком долго продержать на огне.

— Мне очень жаль, но не на всех наших пациентов нападали животные. Несколько дней назад Рыцари Стального Легиона столкнулись с отрядом гоблинов в нескольких милях от города, и теперь в каждой из палат не менее дюжины раненых.

Риг повернулся к женщине спиной и вновь стал смотреть на раненого.

— И наши кровати вовсе не гномского размера, — продолжала та. — Эта палата предназначена для детей и освободилась вчера днем. Юноша, который лежал здесь, полностью оправился от люэса. — Глаза гномши замерцали каким-то внутренним светом, и она почти улыбнулась. — Хороший был парень. Мы сожгли простыни, сделали уборку и…

— Ха! — Риг, наконец, заметил, что стены палаты выкрашены пастельно-голубой краской и покрыты на уровне пояса взрослого человека неумелыми рисунками, изображающими лягушек и кроликов.

Бледно-оранжевый луч заходящего солнца скользнул сквозь щель в ставнях и осветил перевернутую корзину, на которой сидела одноглазая тряпичная кукла с жидкими волосами из пряжи. Рядом с корзиной лежали солдатики, вырезанные из кукурузных початков, и раскрашенные деревянные кубики. В палате была еще одна кровать, поменьше. Сейчас она пустовала, накрытая стеганым одеялом с розовыми и желтыми котятами.

Мореход снова усмехнулся:

— То-то Фиона удивится, когда увидит это. Заодно и раненых рыцарей посетит, раз уж мы все равно здесь.

— Если тебе интересно, то рыцари победили, — добавила гномша, притопнула громче и снова фыркнула. — А тех гоблинов, что остались в живых, увезли…

— Должно быть, все эти раненые заставили ваших целителей серьезно потрудиться. Думаю, они совсем вымотались, пока творили свои заклинания.

Риг не видел, что гномша возмущенно уперла руки в бока, но не услышать звук перекипевшего чайника не мог.

— У нас нет целителей, сударь, вообще никого, кто использовал бы магию. На сотни миль вокруг не встретишь одаренных. Впрочем, мы и не нуждаемся в них. Мы знаем, как следует ухаживать, очень хорошо знаем, к нам отправляют заболевших и раненых жители всех близлежащих деревень. Здесь есть умельцы, которые делают сильные припарки из трав, и…

«Ах, так вот откуда этот замечательный аромат!» — подумал Риг.

— …это помогает ничуть не хуже любой магии. А может быть, даже лучше.

Мореход хмыкнул, выражая согласие.

— Твоему другу обеспечен должный уход. Мы только хотели бы знать, что делать со штукой у него на ноге. Может, попробовать ее завтра удалить?

— Это драконья чешуя, — глухо ответил Риг, поскольку именно в этот момент склонился над раненым и задержал дыхание. — Лучше ее не трогать.

Раненый стонал и дергался, как будто в муках лихорадки, его пальцы скребли белое полотно простыни. Мореход отступил от кровати и вернулся к женщине.

— Я не ожидал, что мы так быстро найдем его. Фиона слышала, что он находится где-то около Железного Шипа, поэтому, когда мы оказались поблизости, решила разыскать его. И вот я здесь. Она позаботится о лошадях, а затем…

— … Не войдет сюда, — закончила за него гномша. — Время посещения закончилось больше чем час назад, и для здоровых двери госпиталя закрыты. Если бы ты потрудился прочитать надпись на дверях, ты бы знал это. Внизу видели, как ты проскользнул через боковой вход, и я пришла, чтобы выдворить тебя отсюда. Посещение разрешается с полудня. Ты и…

— Фиона…

— …и Фиона можете приходить к этому времени. — Женщина вернулась в холл и указала на дальнюю дверь. — Может быть, твоему другу станет лучше.

— Я никогда не считал Дамона Грозного Волка моим другом.

Риг вежливо кивнул гномше и удалился, громко топая подкованными сапогами.

Когда его шаги затихли, из-под пустой кроватки выскользнула тень и приблизилась к Дамону.

— Меня уже посетила мысль, что этот человек никогда не уйдет, — хрипло прошептал незнакомец; его голос звучал подобно горячему бризу, ласкающему песок. — Это же надо! Стоит в дверях, смотрит на тебя и несет какую-то чепуху! А потом еще явилась эта низкорослая особа и начала действовать на нервы! Свиньи! Где были его манеры? Он даже не удосужился принести тебе цветов или конфет!

Незнакомец был закутан в глухой серый плащ, настолько темный, что казалось, будто клочок ночного неба покинул свое место среди звезд и посетил маленькую палату томского госпиталя. Из-под низко надвинутого капюшона раздался звук, точно незнакомец принюхивается: