Роман Гринь - Битвы магов. Книга Тьмы

- Остановись! - Закричала Нацуми. - Я не понимаю, я запуталась, я правда запуталась. Все это так...

- Помолчи! Не сотрясай воздух! - Сказал я. - Нет ничего запутанного. Просто ты стоишь перед выбором. У тебя есть всего три варианта, как поступить. И сейчас я тебе объясню все три, а так же последствия каждого твоего выбора. Поэтому помолчи, и слушай внимательно!

Девушка замолчала. В ванной комнате повисла тишина. Я лишь чувствовал дрожь ее горячего тела и быстрые удары испуганного сердца. Хотя, от ее близости, мое билось тоже слишком быстро.

- Вариант первый. Ты выбираешь простое человеческое счастье, как и говорила. Сейчас ты выходишь из ванной, одеваешься, говоришь мне "прощай", и отправляешься в мир людей, где больше не будет убийств, битв, магии, рек крови. Будешь жить рутинной жизнью человека, заботы которого менее масштабны, чем у магов. Просто навсегда исчезаешь из моей жизни и начинаешь все с нуля, как и хотела! Вариант второй. Ты принимаешь свою природу, принимаешь то, что ты ненормальна, как и я, что ты чудовище, как и я, что ты убийца, как и я, ты даешь моему хаосу поглотить тебя, и больше не убегаешь от самой себя. Примиряешься со своей ролью невесты Франкенштейна, напарницы для чудовища. И вариант третий. Просто прекращаешь всю эту борьбу и сдаешься. - Я поднес лезвие к шее девушки. - Не бойся, я закончу все быстро. Из-за горячей воды, ты даже боли не почувствуешь. Просто надрежем здесь и здесь. - Я аккуратно прикоснулся лезвием к ее венам на руках. - И ты будешь засыпать вечным сном, пока твоя жизнь будет по капле покидать тело. Благородный конец, смерть римских патрициев, неугодных императору. Что ж, пришло время выбора.

- А если я откажусь выбирать?! - Дрожа, сказала Нацуми.

- Отказ выбирать - это третий вариант, смерть!

- А если я убью тебя?! Ты же знаешь, какая сила во мне скрыта!

- Сомневаюсь, почему-то, мне кажется, ты не можешь причинить мне серьезный вред! Хотя, может, я ошибаюсь, и это последние мгновения моей жизни! Сейчас и поглядим!

- Ты безумен! - Прошептала Нацуми.

- О да! - Я провел рукой по ее щеке. - Ты не представляешь на сколько!

Снова повисло молчание. Лишь учащенные удары наших сердец раздавались в тишине.

- Это и значит, быть живыми?

- Да! Чувствуешь этот всплеск адреналина в твоей крови? Страх? Эйфорию? Возбуждение? Это и есть жизнь, ее пьянящий кисло-сладкий вкус, пряный и соленый одновременно!

- Ты загнал меня в угол! - Девушка засмеялась. - Разрушил все мои сладкие иллюзии, мою жалость к себе, мою хрупкость. Какой ты жестокий! - Она взяла нож из моих рук, я не стал сопротивляться. Она поднесла его к моему горлу, и я почувствовал касание холодной стали. - Что ты чувствуешь?

- Все то, что уже назвал! - Ответил я. - И это будоражит!

Нацуми засмеялась. Она опустила лезвие ниже и сделала небольшой надрез на моей груди, после чего нежно слизала кровь.

- Ну и как не раствориться в твоем хаосе? Выбор очевиден! Смотри только сам не захлебнись в моей тьме!

- Я уже сочувствую тем, кто станет у нас на пути!

Я поцеловал ее и прижал к себе ее обманчиво хрупкое обнаженное тело.

Дальнейшие дни в Библиотеке шли куда более размеренно, может и несколько однообразно, но они были наполнены каким-то особенным уютом и теплом. Я спал ровно по восемь часов в сутки, как раз столько, чтобы оставаться бодрым и иметь возможность продуктивно использовать весь день. Мои дни состояли примерно из трех основных частей: я искал информацию по ритуалу открытия Твердыни Миров, читал колдовские книги с новыми техниками и заклинаниями, а потом тренировал эти заклинание в специальном тренировочном зале. Оттачивая свои навыки и обретая новые бесценные знания, я становился сильнее с каждым днем. Сбор информации о ритуале шел очень медленно, приходилось собирать данные буквально по крупице, найти готовое описание всего ритуала или хотя бы его частей, было нечего и пытаться, с этим я смирился еще в первую неделю, бегло просмотрев первую тысячу книг. И все же я не отчаивался. Я бывал и в более сложных ситуациях, так же по крупице собирал информацию об этой Библиотеке, при этом на меня постоянно охотились, мне приходилось сражаться, выживать. Сейчас же, в стенах этого места я был в полной безопасности, если, конечно, не стану злить Билику и нарушать правила. К тому же, наши отношения с Нацуми сильно потеплели, и после того дня в ванной ей удалось перебороть многие конфликты в своей душе. И хоть она еще не могла свободно пользоваться всеми воспоминаниями Алисы, но память понемногу возвращалась к ней, больше не было истерик, срывов, резких перепадов настроения. И что интересно, застенчивый скромный добродушный и дружелюбный характер Нацуми понемногу переплетался с хладнокровным, решительным, безжалостным характером Алисы. И как не странно, из этого не получилась какая-то дикая гремучая смесь. А наоборот, ее новая личность становилась все более разносторонней и незаурядной, этому так же способствовало и то, что девушка не на шутку взялась за книги, с огромной скоростью наверстывая дефицит своих знаний о мире людей и магов. С каждым днем я все больше любил эту молодую женщину. И это чувство уже не пугало меня, я больше не пытался отгородить ее от своего мира. Она сделала сознательный выбор, а моя задача поверить в нее так же, как она верит в меня и оберегать ее, как и она постоянно оберегает меня. Но долго ли продлится такая идиллия? Поживем-увидим, но может хоть этот оазис тепла и нежности в океане отчаяния научит меня наслаждаться текущим моментом и ценить то, что есть.

Вечерами я любил сидеть в мягком кресле у камина с очередной книгой. Нацуми и Билика часто приходи составить мне компанию. Кира в основном весь день где-то пропадала, почему-то в библиотеке она совсем растратила все остатки своей серьезности. Хотя, я то знал, что ее постоянное веселье - это что-то вроде защитной реакции. Кира свободолюбивое создание ночи и порождение дикой природы, она просто пытается скрыть, что ей неуютно так долго находится среди пыльных книг. Я подозревал, что она много времени проводит в зимнем саду или в планетарии, любуясь звездами. Но вечерами она приходила к нам, садилась у камина, открывала какую-то книжку и, напялив на себя откуда-то взявшиеся очки, с умным видом начинала листать страницы, нахмуриваясь и вглядываясь в текст. Если я или Нацуми начинали смеяться, наблюдая за этим комичным зрелищем, Кира шипела на нас, и говорила, что мы жутко не серьезные.

Иногда Нацуми садилась мне на колени и, обняв за шею, просто дремала, словно маленький котенок. Иногда она причесывала Билику и заплетала девочке волосы, Нацуми нравилось воображать себя заботливой старшей сестрой, и она постоянно старалась ухаживать за Биликой, это нравилось и последней. Поэтому девчонки проводили вместе достаточно много времени. Нацуми ухаживала за девочкой, а та рассказывала нам разные истории, удивительные и почти сказочные, о далеких временах, о заре времен, о Сером Страннике и других великих магах, о том, сколько разнообразных изменении претерпела магия, пока прошла путь от того примитивного верования в силы природы с использованием наскальных рисунков до сегодняшнего искусства и академической науки. Мы любили эти истории. Билика так красочно все описывала, что можно было легко представить и первобытных шаманов, скачущих и улюлюкающих вокруг костра, и древних суровых северных скальдов, что где-то посреди замерзших ледяных земель выбивали на скалах свои колдовские руны, а так же средневековых алхимиков, что носились по своим лабораториям с кучей пробирок и книг, пытаясь продвинуть вперед знания той темной эпохи, и шарахаясь от каждого шороха, опасаясь визита инквизиции. Там, в стенах Библиотеки, в полутемной комнате, освещенной лишь камином и свечами, все эти истории обретали форму, они оживали и прочно закреплялись в наших сердцах.