Константин Соловьев - Геносказка

— Обзорный экран — панорама! — приказал он, надеясь, что центральный управляющий процессор расслышит его голос. — Сводные данные. Сводки радарного наблюдения. Данные по визуальному мониторингу.

Общаться с компьютерами не так уж трудно, компьютеры в большинстве своем покладисты и послушны, надо лишь выучить их несложный, подчиненный простым правилам язык. Который куда проще зловещего и жутковатого языка геномагии. Компьютеры ничего не понимают в амплификаторах, гаплоидах и рибонуклеазах. Они просто выполняют то, что ты от них хочешь.

Компьютер крепости был продуктом старой эпохи. Собранный еще при жизни прадеда нынешнего короля, он не отличался большой сообразительностью и не был способен предугадывать мысли оператора, но при этом представлял собой достаточно простой, исполнительный и надежный механизм. Гензель часто наблюдал, как принцесса Бланко управляет им, оттого имел представление об основных командах и возможностях старой машины. Это позволило ему сэкономить время, которого, как он чувствовал, у них осталось не так и много.

— Групповая воздушная цель, — доложил компьютер мертвым металлическим голосом. — Три с половиной лиги от периметра контролируемого пространства. Тридцать восемь подтвержденных воздушных целей. Построение можно расценить как боевое. Курс просчитан. Отклонение маловероятно.

Гензель уже и сам видел их. На древнем, выгнутом пузатой линзой экране уже вспыхивали одна за другой, как бубонные язвы на теле больного, зловещие красные точки. Одна, две, пять… Всего пара секунд — и от этих точек уже рябило в глазах. Нехорошие, тревожные точки, и дело здесь не в цвете.

— Бактериофаги, — пробормотала Гретель, тоже изучавшая экран, но Гензель не знал, ругательство это или какая-то странная ассоциация. — Это не совпадение, братец. Не бывает таких совпадений.

— Кажется, к нам идет целый воздушный флот. И я хотел бы ошибиться насчет того, чей он…

На ошибку у него оставалось меньше полуминуты. Потом компьютер включил дальнофокусные камеры — и на других экранах возникли хищные силуэты летающих кораблей.

Гензель впервые видел столько летающих кораблей одновременно. В них не было птичьего изящества и легкости, напротив, они выглядели тяжеловесными, массивными и несуразно огромными. Словно крепостные башни, которые оторвались от своих фундаментов и каким-то образом удерживались в воздухе, зловещие башни с амбразурами, контрфорсами и великим множеством бойниц. Экран не передавал гула скрытых двигателей, видны были лишь грязные дымные хвосты.

Это был не торговый флот. Гензель даже без приближения видел орудийные платформы, которыми ощетинились пришельцы, и открытые батареи — десятки устремленных вперед стволов и излучающих контуров. Гензелю никогда прежде не приходилось видеть подобной армады. Она внушала не просто трепет, она казалась исполинским топором, занесенным невидимой рукой. И мощи в нем было достаточно, чтобы мгновенно превратить целый город в беспорядочные каскады камня и пламени.

— Смотри на знамена, — прошептала Гретель, тоже пристально вглядывавшаяся в экраны. — На знамена, братец!

Но он и так уже видел. Полощущиеся в потоках воздуха багряные стяги, свисающие с броневых плит. Изображение, нанесенное на них, невозможно было не узнать или с чем-то спутать. Стилизованное изображение надкусанного яблока. Чертовски похожего на то надкусанное яблоко, что он вытащил из окоченевшей руки принцессы. Разве что то было маленьким и зеленым, а это — румяное, сочное…

— Королевский визит, — процедил Гензель, разглядывая формацию стремительно приближающегося флота. — Кажется, его величество решил оказать нам честь. Как думаешь, зачем?

— Едва ли для того, чтобы одарить нас своей милостью, братец. Мы отравили наследную принцессу, королевскую дочь.

— Его яблоком!

— Уверен ли ты, что королевский суд посчитает так же?

— Нет, — признался он, не отрываясь от экрана. — Думаю, все окажется иначе. Двое квартеронов отправились на поиски пропавшей принцессы, но, вместо того чтобы вернуть ее во дворец, к любящему отцу, коварно отравили ее, рассчитывая на поживу. И, скорее всего, мы даже не будем возражать против этого. Только не после того, как с нами закончат заплечных дел мастера его величества.

— Пожалуй, нам пора идти, братец. — Гретель дернула брата за рукав. — Думаю, мы вполне насладились гостеприимством этого дома. Не хотелось бы злоупотреблять им. К тому же, судя по тому как быстро приближается флот, у нас совсем немного времени.

— У нас его нет вовсе, — коротко ответил он, безотчетно сжимая ложе бесполезного мушкета. — Это же королевский флот. Наверняка у них на борту есть тепловизоры, которые разглядят даже мышь с расстояния в десятки лиг. А еще — стаи ищеек, запрограммированных на наш генетический запах. Далеко ли мы уйдем по заснеженным скалам?..

— Значит, не уйти?

— Не уйти, сестрица. Что ж, может, это и к лучшему. Если суждено умереть, я, черт возьми, предпочитаю сделать это в тепле. К тому же у нас есть возможность устроить его величеству славный прием.

— О чем ты говоришь?

— Это крепость, — напомнил он, касаясь панели управления. — Устаревшая, ветхая, но все-таки крепость. Принцесса хорошо заботилась о ней все эти годы. Я думаю, эта старая развалина сохранила приличную часть своего потенциала. И если Человечество озарит нас своим благословением, быть может, еще не все арсеналы окончательно заржавели… Здесь должно быть полуавтоматическое управление, сейчас я найду, как его…

— Воздушная формация пересекла защитный периметр, — бесстрастно сообщил компьютер механическим голосом. — Данные для стрельбы автоматически загружены в баллистические вычислители. Активирована подача электричества к снарядным конвейерам. Система готова к обороне по стандартной тактической схеме номер один. Прошу отдать приказ об открытии огня. Прошу отдать приказ об открытии огня. Прошу отда…

Его величество Тревиранус Первый избавил Гензеля от выбора. Корабли флота, уже зависшие над крепостью, открыли огонь.

Гензель видел, как орудийные стволы кораблей осветились вспышками, совсем крошечными, не больше булавочной головки. А спустя малую долю секунды ярость королевского флота обрушилась на крепость.

Пол под ногами вздрогнул, ровный свет люминесцентных ламп на несколько секунд беспомощно заморгал, с потолка, вперемешку с оранжевыми искрами, посыпалась каменная пыль, мигом запорошившая глаза и осевшая на экранах центра управления. Первое же попадание было удивительно удачным — канониры его величества, судя по всему, стреляли отнюдь не вслепую. Координаты замаскированной крепости откуда-то были им хорошо известны. Но сейчас Гензель предпочел об этом не задумываться.