Константин Соловьев - Геносказка

— Очень опасно жить в высокой башне, — пожал плечами Гензель, зная, что Гретель не удостоит королеву ответом. — Сила тяжести не делает исключений даже для геноведьм.

— …Три года назад в Лемурии тоже был загадочный случай. Некий благородный господин по прозвищу Алая Борода вознамерился жениться. Говорят, в своем замке он держал лабораторию и практиковал геномагию. Не знаю, какими успехами он мог похвастаться на этой противной Человечеству почве, но в семейной жизни его ждало одно разочарование за другим. Семь раз он женился на весьма милых девушках, и шесть раз они девались неведомо куда. Ну а седьмую девушку обнаружили мертвой прямо в его замке. Застреленной. Ужасный был скандал… Слышала также, в тот же период у него гостили некто Ганзуль и Гратхель. Квартероны.

— Его проблемой была не геномагия, ваше величество, а человеческие алчность и любопытство. Каждый раз, связывая себя браком с очередной девушкой, он просил ее ни в коем случае не отпирать генетической лаборатории. Но ни одна его жена не оказалась достаточно благоразумной. Кто-то проникал в лабораторию, чтобы поживиться генозельем, не имея даже предположения о его эффекте. Кто-то думал наложить руку на его богатство… Седьмая жена этого благородного господина и вовсе желала лишить его жизни, после чего завладеть лабораторией. К счастью, она вовремя скончалась, — сказал Гензель, и добавил: — По неизвестным причинам. Что же до господина Алой Бороды, он, насколько я знаю, разочаровался в браке и предпочел остаться холостяком.

— Я способна сделать простейшие логические выводы. И сопоставить факты. Кажется, в сфере геномагии вы способны на настоящие чудеса, сударыня Гретель. Чудеса омерзительные Человечеству, порочные и грязные, но и весьма впечатляющие.

— Благодарю, — как ни в чем не бывало произнесла Гретель.

— Вот почему я считаю, что у вас есть шанс отыскать пропавшую принцессу. Это важно не только для короля. Это важно и для меня. Моя бедная девочка в этой жизни вытерпела много страданий. Настало время им закончиться.

— Мы найдем ее, клянусь бородой святого Менделя! — Гензель приложил ладонь к сердцу, надеясь, что его слова звучат достаточно искренне. — Где бы она ни находилась, если принцесса Бланко все еще жива, мы вернем ее вам.

Взгляд королевы Лит, брошенный на него из-под густых ресниц, оказался на удивление мягок, почти ласков.

— Спасибо, сударь квартерон. Я тоже очень надеюсь, что вы найдете ее. Потому что имею желание заключить с вашей сестрой еще один контракт.

— В этом нет нужды, ваше величество, — запротестовал Гензель. — Ваш супруг уже…

— У меня есть некоторые особенные пожелания. Когда вы найдете принцессу, вы убьете ее.

Тон ее не изменился, голос был по-прежнему мягким, мелодичным, спокойным. И еще она улыбалась. Гензелю показалось, что в желудке у него медленно растворяется порция плавиковой кислоты.

— П-простите… — произнесли губы Гензеля без малейшего его, Гензеля, участия.

— Вы убьете принцессу Бланко Комо-ля-Ньев, — медленно и терпеливо повторила королева. — Мою падчерицу.

Мысли Гензеля загудели, как пчелы в тесном улье.

— Но что, если она и так мертва? — выдавил он. — В конце концов, ее не видели шесть лет. А уж если она и в самом деле попала к цвергам…

— Мне мало простого «если», — сказала королева-мачеха. — Я хочу быть уверенной в этом на сто процентов. Полной гарантии. Понимаете?

— Я не уверен, что моя сестра сможет принять подобный контракт. Она геномастер. Возможно, вам нужны профессионалы или…

Гензелю привиделось страшное. Что королева щелкает пальцами — и в покои вваливаются молчаливые священники, под рясами которых что-то вечно жужжит и скрежещет. Священники хватают их с Гретель стальными руками, от прикосновения которых лопаются кости, и тащат — в темноту, в холод, в боль…

Но ничего этого не случилось.

Королева мягко повернулась в сторону Гретель. Как и прежние движения, это было практически бесшумным, нарушаемым лишь едва слышимым звяканьем — судя по всему, на шее королевы коснулись друг друга невидимые украшения.

— Мне не нужны профессиональные убийцы. Я не хочу, чтоб вы били принцессу в грудь кинжалом или вышибали ей мозги из мушкета. Все-таки она королевской крови, пусть эта кровь и оказалась разбавлена всякой дрянью… Вы просто передадите ей это.

Гензель был уверен, что руки королевы были пусты, когда она вошла. Он сам целовал ей ладонь. Но теперь она что-то держала в кулаке. Что-то достаточно большое, округлое, алое…

Когда она разжала пальцы, Гензель уже догадывался, что увидит на фоне безупречно гладкой королевской кожи.

Яблоко. Крупное, спелое, из тех, что зовут наливными. Оно и казалось налитым солнечным светом, в нем смешался ярко-алый свет зарождающегося дня и насыщенный желтый теплого полудня. Гензель не прикоснулся к нему даже пальцем, но отчего-то сразу понял, что яблоко должно быть сладким, как мед.

Такое яблоко было редкостью даже для Лаленбурга. По крайней мере, ничего подобного ему прежде на прилавках замечать не приходилось. Оно выглядело произведением искусства, штучно созданным в лаборатории, а не плодом, рожденным в чреве грязной зараженной земли. Гензель даже не осмелился протянуть руку, чтоб взять яблоко. Это пришлось сделать Гретель.

— Отрава? — равнодушно спросила она, взвесив плод в руке.

Королева царственно склонила голову.

— Лучшая из возможных. Уникальный яд, не имеющий ни аналогов, ни противоядий. Он генетически ориентирован на принцессу Бланко, один лишь крохотный кусочек выжжет нейроны у нее в мозгу, превратив его в кашу…

Строгое и утонченное лицо королевы Лиг исказилось от ненависти. Такой, которой Гензелю не приходилось видеть на человеческих лицах. Как отпечаток кислотного ожога. На миг эта ненависть сделала ее по-настоящему страшной. Гензель едва не отшатнулся.

— Это…

— Это обязательное условие, — процедила королева, внимательно глядя на Гензеля. — Принцесса должна умереть именно от этого яда. Ничему другому я не доверяю.

«Свинец уже вышел из моды? — хмуро подумал Гензель, не зная, что ответить. — Или ее величество, подобно супругу, видит в яблоке какой-то особенный символизм?.. Дьявол, мне этот символизм уже встал поперек горла…»

— Не желаете рисковать? — спросила Гретель.

Королева одарила ее ласковой улыбкой.

— Вот именно. В ней течет отравленная кровь. Это значит, что строение ее тела может отличаться от человеческого. Я слышала про мутантов с невероятной способностью к регенерации или с мозгом в животе. Сталь и порох не годятся. Только по-настоящему надежный яд. Кстати, это не последнее мое условие. Их два, но оба должны быть выполнены неукоснительно.