Андрей Валентинов - Созвездье Пса

Ага! Кемеровские Змеи ползут на пляж, конвоируемые двумя своими кавалерами и… Ну конечно, Толиком— Фантомасом. А это кто?

Голоса — мужской и женский. Далековато, мужской узнать трудно, но вот женский — скрипучий, визгливый, да еще с подвыванием на конце каждой фразы… Быть не может! А с кем? Вот это да!..

Мимо нас, мило беседуя, дефилируют по направле-нию аккурат к Базилике 1935 года Ведьма Манон и — надо же! — Буратино. Манон, а как же ненаглядный супруг, что все никак сюда не доберется? Ай да Ведьма! Видишь, Свет, всякая тварь в такую ночь гуляет!

А кстати, который час?

…Наблюдение за Криптой.

Время — с 23.00 по 23.45. Тепло, легкий ветер. Полная луна (полнолуние завтра).

Мои впечатления:

Лунный свет заполняет Крипту с востока на запад, то есть от алтарной части к лестнице. Ниша освещается сверху вниз. Если там стояла, к примеру, статуя, то освещалось вначале лицо, затем плечи, грудь. Эффект мог быть усилен, если в плитах перекрытия и в самом деле имелось световое окно, позволявшее направить свет в нужном направлении.

Борис:

Энергия Крипты очень сильная, вязкая, восходящая куполом над входом. Зафиксирован темный источник энергии в виде цилиндра, а также два пятна в форме «легких» (в районе алтаря).

Примечание: опять экстрасенсорика!

Впечатления С.:

Ей было страшновато, причем это чувство, совершенно необъяснимое, появилось, когда мы прошли храм Владимира. С. хотела быстрее вернуться и даже не подошла ко входу в Крипту. Когда мы возвращались, настроение ее сразу улучшилось, она даже удивилась такой своей реакции.

Борис заявил, что собаки, которых около храма Владимира всегда много, обходят место, где находится Крипта.

Примечания: кто этих собак считал ?

Предложение: спуститься в Крипту ночью. Для этого нужна страховочная веревка…

По лестнице топают знакомые шаги, вспыхнувшая лампочка озаряет явление тюленя на веранду. Залезаю под спальник с головой и замираю. Все, я сплю, меня нет, я умер…

Вовремя! Лука прямо в брюках и сандалиях валится на матрац, издавая нечто вроде рычания. Спите? — слышится грозный голос, вновь сменяющийся рыком. Спим, Лука, спим… Э-э, нет, беднягу Бориса разбудили-таки эти вопли, он сонным голосом отзывается…

Получив слушателя. Лука высказывается прямо, но энергично по поводу Урлага и ургуянок. Ах вот оно что! Прелестницы охотно слушали стихи, тюленьи вирши даже чем-то понравились. Увы, поэтический вечер был прерван рейдом, устроенным Большим Бобром. На предложение временно — хотя бы на два часа — эмигрировать неверные ургуянки лишь посмеялись и помчались в вагончик, чтобы успеть туда раньше грозной начальницы.

Издав очередной рык, тюлень проходится и по моему адресу, упирая на извечную мою зловредность и благодарность, после чего задает риторический вопрос о том, где наша южносахалинская гостья.

…Сплю я, дорогой, сплю!

Тюлень, яростно засопев, завершает свой спич обещанием завтра же покинуть неблагодарный Хергород. Домой! А еще лучше — на Крымскую АЭС, на мыс Ка-зантип…

Снова топот на лестнице. Осторожно выглядываю, дабы полюбоваться Буратиной. Тот молчалив и как-то особенно деревянен. После минутного безмолвного размахивания руками он отводит Луку на крыльцо, затем оба возвращаются и дружно вытягивают из-под лежаков рюкзаки.

Неужто и вправду умотают?

Перед тем как гаснет свет, успеваю заметить на щеке у Буратины свежую царапину — глубокую, широкую.

Длинную…

…Я вдруг понял, на кого похожа Света, — на египетскую статуэтку. Есть такая в Эрмитаже — из слоновой кости. Даже прическа та же. У нее часом в Древнем Египте родственников не было?

…В музейной пыли, на пыльной полке, нелепый инвентарный номерок — издалека, из прошлых веков, из прошлых миров, все такая же, вечная, неменяющаяся, хранящая тепло давно погасших солнц…

Этот старый светильник — услада для глаз. Для кого ты горел, перед тем как погас? Слышен голос в ответ: «Много рук меня брали. Всем, кому я светил, свет не нужен сейчас».

Кирки мирно лежат в тайнике. Сегодня они не нужны, они вообще уже не понадобятся в этом сезоне. Настал час ножей…

…Володя, переходите на южную стену, с этой уже разобрались. Борис, да не ковыряй ты между камнями! Так, так… И хватит! А теперь поскреби ножом. Нормально… Нет, Слава, это не обычай, просто если поскрести, то будет лучше видно на фотографии, каждый камень станет заметным. Ну, кажется, на завтра можно ангажировать Маздона… А между прочим, господа, это почти что финиш!

До финиша действительно уже близко, совсем чуть-чуть. Идет самая нудная работа — зачистка, каждую стеночку, каждый камешек — ножичком, ножичком… А мне придется заниматься кое-чем еще менее приятным. Не хочется, но надо. Ну-с, вспомним рыбий язык…

Дневник археологических раскопок Портового района Херсонеса. 1990г.

Лист 22.

…Описание стены Казармы.

Стена идет параллельно Ю-В стене пом. 60-а, почти впритык к ней. Промежуток размером ок. 0,15 м заполнен землей. Стена имеет высоту (в наиболее сохранившейся части) — 1м, длину (в пом. 60-а) — 5,5 м. Южная часть стены уходит под Ю-3 стену пом. 60-а.

Стена трехслойная, промежуток между фасадами заполнен бутом и мелкими камнями. Стена двухлицевая.

Система кладки постелистая, присутствуют горизонтальные ряды, кладка однорядная, полигональная. Камни прямоугольные и полигональные, форма фасада камней — прямоугольная и полигональная, камни грубо околотые.

Техника кладки псевдоисодомная, местами уступчатая, перевязка слоев и рядов отсутствует, притеска швов неплотная…

Ну вот, Стеночка, описали тебя. Трехслойная ты, двухлицевая… Наверное, мы с тобой больше не встретимся. Жаль, конечно! А вдруг Д. все-таки договорится и мы сможем продолжить? Нет, грех себя иллюзиями тешить… Ничего, переживем и это.

Между тем у Д. на участке дым стоит столбом. Его порядком поредевшая от простуд и тепловых ударов гвардия приводит водостоки в божеский вид. А что1 Ничего, даже красиво. Во всяком случае, вполне прилично.

Д. доволен, но тут же озабоченно сообщает, что на днях к нам может нагрянуть комиссия. Принять работу, а заодно сунуть нос куда надо — и куда совсем не надо. Сибиэса нет, так что придется нам самим докладывать.

Удивил, называется!

Комиссии в Хергороде бывают всякие. С их помощью здесь выжили не одну экспедицию. Так погорели Беляев, Слон, так выдавливают из Херсонеса Бобра, самому Акелле худо приходится. Нами пока никто всерьез не интересуется, ежели, конечно. Стенка их на это не вдохновит. Ладно, прорвемся! Это еще что, три года назад, когда сюда приезжали Слона трусить, у нас даже дневники смотрели. Мой дневник им понравился — там рисунков было много. Рисунки, само собой, первое дело.