Элеонор Бирке - Школа мечтателей

— Генри, я думаю надо привести домой орейфус. Я не хочу оставлять Элфи одну надолго. Мы сможем ходить туда изредка, чтобы отвлечься…

— Не будет ли это опасно? Все же там многое еще не сделано.

— Мы доделаем, здесь, дома. — Генри задумался, а Магдалена настаивала. — Я просто сойду с ума, непрестанно переживая. Нельзя ждать худшего. Генри!

— Да, Магдалена, но… вдруг кто-нибудь воспользуется им без нашего ведома?

— Поставим здесь, в спальне. Сюда никто не заходит. Прикрепим к нему блокатор.

— Лучше запрятать куда подальше. Все же вдруг Элфи или кто другой…

— Конечно, спрячем! Я понимаю опасность. Он не останется без присмотра.

— Хорошо, я привезу орейфус, но ты останься с Элфи.

— Да, так будет лучше. Сходи один. Надеюсь, Виола не заметит…

— Ты что решила никому не говорить?

— А зачем? Он наш! Это мы его создавали! Кому какая разница? — Магдалена почти кричала.

— Милая, я тебя не узнаю. Ты не должна так нервничать. Успокойся. Я прошу тебя, — Генри обнял жену и та разрыдалась. — О, нет. Не надо. Вспомни свою маму, Елизавету. Она никогда не переживала за тебя, изредка отчитывала, но не ругалась и не предостерегала. Понимаешь? — Генри гладил Магдалену по волосам, но успокоить жену у него не получалось, ту затянуло в плач словно в водоворот.

— Да, я не должна. Но ведь я обычный человек, хоть и мечтатель. — Всхлипывала Магдалена. — Я знаю первопричины и все такое, но Генри, почему она страдает? Кто в этом замешан?

— Я не знаю…

— Может, это мы виноваты? Купол Природы ей не подходит…

— Перестань. Это не наше дело. Это выбор Элфи, и мы обязаны принять его. Думаю, ты и сама знаешь.

— Но что тогда? Почему? У нас появились завистники или обернулись скорбные мечтатели?

— Это связано со школой… Так и мне кажется. Но может это в самой Элфи? Вдруг это она себя опустошает?

— Ты думаешь, она — мечтатель? — Магдалена посмотрела в глаза Генри, будто надеялась увидеть в них ответ.

— А как иначе? С такой-то родней! — Генри довольно ухмыльнулся, но Магдалена оставалась непроницаемой.

— Я не замечала до сих пор ничего необычного.

— А как понять? Здесь нет рецепта для всех. Оно проявляется по-разному, у каждого…

— Ты прав: надо спокойно во всем разобраться. Сейчас я приведу себя в порядок и пойду к Элфи, а ты отправляйся в школу, — Магдалена смахнула ладонями слезы с распухших щек.

Генри согласился:

— Хорошо. Я быстро. А ты иди и развесели Элфи! Больше никаких слез!

— Конечно, Генри! — Магдалена спокойно посмотрела на мужа, тонкими пальцами она обхватила свою шею. — Как же мне хорошо с тобой… Я так люблю тебя! Ты — балагур, но в то же время сама рассудительность.

— И я тебя люблю, моя мечтательница, — Генри прильнул к губам Магдалены и страстно поцеловал их, — только тебя…

Оставив жену наверху, Генри спустился по лестнице в гостиную. Там он встретил Эстер. Немолодая женщина уже много лет работала у них в доме, следила за хозяйством, готовила пищу и, в отсутствие Елизаветы и Петра Либель, бабушки и дедушки Элфи, нянчилась с малышкой Смолг. Основное богатство домоуправительницы составляли две взрослые дочери и уже шесть внуков. При таком состоянии в семидневной неделе у Эстер было целых четыре выходных! Однако благодаря своему теплому характеру и верной службе, она заслужила почтение четы Смолг. Им часто приходилось самим заниматься хозяйством, но помощницу, а тем более замену для Эстер они искать не собирались. Так сильно они любили и уважали притязательную домработницу. К тому же она умело обращалась с младенцами и знала много веселых игр.

— Эстер, я ухожу, — она кивнула. — Завари, пожалуйста, чай для Элфи. Магдалена скоро отправится ее будить.

— Хорошо мистер Смолг. Уже иду.

— И, кстати, спасибо за кофе. Он был чудный. Магдалена охала и восхищалась. — Эстер расплылась в довольной улыбке и отправилась на кухню.

Генри вышел из дома, прокручивая в мыслях события утра.

Когда он принес жене кофе, та еще крепко спала. Он, звонко топая по деревянному полу, прошелся к балкону и распахнул двустворчатую дверь. Шторки принялись шелестеть от заползающего дуновения.

— О, чудная мечта, как свежо, — он посмотрел: Магдалена не шелохнулась.

Тогда, взяв поднос с прикроватной тумбы, Генри громко плюхнул его обратно — никакой реакции. Разочарованный он сел на кровать и принюхался. Аромат кофе дурманил, прося выпить еще чашечку. «Но нет, хватит и одной», — уговаривал себя Генри. В этот момент Магдалена нежно провела рукой по его спине:

— Как пахнет… но так не хочется вставать.

— Я отнесу кофе на балкон, там ты быстрей проснешься, — он поднялся и схватил поднос одной рукой.

— Нет, Генри, — Магдалена простонала, — ну зачем?

Генри вышел и быстро вернулся в комнату. Он встал около стеклянных дверей балкона, сложив руки на груди:

— Вставай, хватит валяться. Я уже два часа хожу тут без дела. Мне скучно.

— Ты скучал без меня? — Магдалена сонно улыбнулась и нехотя опустила ноги на пол, потом встала, потянулась руками к потолку, подошла на цыпочках к мужу и повисла на нем.

Генри обнял любимую и от тепла ее тела сразу же размяк:

— Хочешь выпить кофе в постели? Я принесу.

— Не надо, пойдем, вдохнем рассвет.

Генри вспоминал утренние пробуждение и улыбался своему счастью. Он припоминал, как они сидели на стульях и молча слушали звуки сада. Стрекотали кузнечики и шуршали крыльями мелкие птахи. «О, моя Магдалена, все у нас будет прекрасно. Элфи оправиться! Вот увидишь!» — Генри ни на миг не сомневался в этом, но немного волновался за тяжелые предчувствия жены.

Однако с Элфи ситуация действительно могла стать пугающей. Внезапные приступы плача, головокружения и обмороки чередовались с вовсе беззаботным весельем малышки Смолг. Минуту назад она стонала от бессилия, а в следующий момент уже прыгала по ступенькам, играя с мохнатой Фелисией. После происшествия в зоосаде, она оставалась дома под наблюдением. Доктор Швартер предписал покой и постельный режим. Он приходил несколько раз в неделю вместе с Елизаветтой Беккет и осматривал пациентку. Целых двадцать дней Элфи провела дома. Посещать школу врач запретил. Только вчера малышка вновь отправилась на занятия, но вернулась, по словам Эстер, встревоженная и уснула прямо на диване в гостиной. Она не дождалась возвращения родителей и даже пропустила ужин. Неиссякаемая энергия дочери исчезала по неведомой причине. Казалось что-то выкачивает из жизнерадостной Элфи всю ее сущность, оставляя лишь тоску и безразличие.

Генри остановился и закрыл глаза, представил, как его дочь бегает по коридорам школы с соседским мальчишкой и своей любимой подругой, улыбнулся, восхитился видением, приложил ладонь к глазам и провел ей по лицу, а затем бодро вскочил в свой сверкающий кабриолет и умчался по делам.