Элеонор Бирке - Школа мечтателей

— Врача! Здесь есть доктор! Помогите!

Ветхон присел:

— Не надо врача, — он приложил руку к глазам. — Очки. Я видел… Где очки?

— Не волнуйся господин Пантелей, все в порядке, — успокоила Брегантина и что-то положила в глубокий боковой карман своей пышной юбки.

— Это так необычно. Я увидел себя, но только молодого. В моих любимых туфлях, в желтых, без веревочек.

Теперь побледнела Брегантина. Пенелопа заметила это:

— В чем дело? — Брегантина не ответила. — Что случилось?

Директриса резво развернулась и бросила:

— Уходим! — она помчалась к выходу.

— Вы куда, мисс Брегантина? А как же Ветхон и эта кобра?

— Сколько же мы потеряли зря времени. Это не он! Это может быть Грейхан! О нет, печальная мечта! Этого не может быть!

Она помчалась вперед. Крыльцо, аллея перед мэрией, брусчатая полоса дороги — остались позади. Брегантина влетела прямиком в кусты, высаженные вдоль центрального кольца площади между школой и мэрией. Но она забыла про перемещение и даже про тротуар, а ветки, врезающиеся в лицо, ее совсем не беспокоили. Она продиралась к своей цели. Только к какой, мисс Хайвон не могла взять в толк и теперь ощутила на своей коже липкий сок от пахучих листьев пышного кустарника. Молодая Пенелопа не поспевала за стремительно удаляющейся старушкой Брегантиной. Мисс Хайвон неуклюже пробиралась вслед за ней, а та промчалась сквозь растительность, словно была ловким лемуром в лесах Мадагаскара. Брегантина неслась напролом, игнорируя дорожки и пешеходные переходы, и вот она минула вход в школу и подошла к резной двери. Затем неожиданно остановилась, развернулась и сказала Пенелопе:

— Извини! — И исчезла в проеме Купола Природы.

Пенелопа осмотрелась: какая беспечность! Слава мечте, внезапного исчезновения директрисы никто не заметил. Тяжелое предчувствие заглатывало мисс Хайвон. Она поняла, произошло что-то действительно страшное. Отряхивая узкие брюки и сметая с гладких остриженных волос листья, она шагнула за порог, и мышцы вмиг сковало. Мисс Хайвон с натугой выдавила:

— Харм! Ты здесь?

— Ничего себе. Что это было?

— Что? Ты о чем? — притворилась Пенелопа, нервно поведя плечами.

— Она что исчезла? Прямо как ветер. Вших и нет ее.

Мисс Хайвон глубоко вздохнула и протянула руку Харму:

— Пойдем, мне нужна твоя помощь.

— Мисс Брегантина волшебница?

— Тише Харм, тише. Пойдем ко мне в кабинет, поговорим.

— Но…

— Харм! — резко оборвала его Пенелопа. — Пойдем! — она напрягла вытянутую к мальчишке руку.

Харм опустил взгляд в дощатый пол и подал руку Пенелопе.

Они шагали по коридорам Купола Природы. Теперь Харм не рассматривал картинки на стенах и не пытался читать по слогам попадающиеся тут и там надписи. Все его мысли кружили вокруг недавнего зрелища. Мисс Брегантина, его взрослый друг, его наставница и любимый собеседник — настоящая волшебница. Она может исчезать. Это невероятно. Это чудо! Он видел волшебство! Однако Пенелопа не разделяла его восторга. Она погрузилась в яростную битву учительского интеллекта: «Что сказать? Как объяснить? Во что он поверит? Как заставить вэйоса, не забыть, но хотя бы усомниться?»

Через несколько минут они вошли в кабинет, где все еще посапывал пес. Пенелопа никак не могла начать разговор и нервно шагала из угла в угол. Харм немного постоял у двери, но потом любопытство взяло верх, и он подошел к столу.

— Я знаю его. Это соседский. Так и знал, что его кто-нибудь прибьет в конце концов. Такая невзрачная собака, никому ненужная и некрасивая.

Пенелопа переключилась:

— Ты узнаешь ее?

— Так дышит только она. Я часто видел ее у нашего забора.

— Почему ты думал, что ее прибьют… — Пенелопа поморщилась и тряхнула головой, — ударят?

— Она никому не нужна, ее все ненавидят.

— Ненавидят?

— Странно, что она оказалась здесь, — он широко улыбнулся, его глаза засверкали, отражая приятные воспоминания. — И не только она.

В это мгновение в класс вошла Брегантина:

— Прости Пенелопа, я не должна была так уходить… Харм? Что ты тут делаешь?

— Мисс Брегантина вы волшебная. — Брегантина остолбенела. — Я так и знал. Вы удивительная!

— Что? — директриса уставилась на Харма. — Этого еще не хватало. Что за глупости? Харм Дриммерн, опять ты что-то придумал?

— Я ж вам говорил, что знаю будущее? — учителя переглянулись. — Я знал, куда идти, я знал: нечто произойдет.

— Ты о чем? — почти кричала Брегантина, ее руки задрожали, и она взяла их в замок, пытаясь укрыть тревогу.

— Он видел, то есть Храму показалось, что вы… вы словно исчезли… — выдавила из себя последнее слово Пенелопа.

— Что? Нет! Какие глупости. Я не исчезала. Я… я…

— Как ветер, вжих и пропали, — рисуя в воздухе завитушки, восхищался Харм.

— Малыш, не спеши, давай подумаем вместе. Такого быть не может.

Харм улыбался, он чувствовал волнение и сквозь пелену всеобщего напряжения шепотом спросил:

— Вы, что — мечтатели?

Галахан сидел на парапете и, свесив ногу, размахивал ей. На другую, согнутую в колене, он опер свой неестественно гладкий, почти юношеский подбородок. Несколько часов он просидел неподвижно, от чего согнутая нога давно посинела. Ядовито-желтый костюм, а именно: плотно облегающие шорты до коленной чашечки и такой же обтягивающий жакет с коротким рукавом, туго сжимали молодое мужское тело. Неудобное одеяние и узкая обувь будто напоминали Галахану о том, что он все еще жив и способен чувствовать. Жаркий ветер с привкусом гниющей помойки колыхал кучерявую шевелюру цвета высушенной на солнце травы. Впрочем, шелест прядей напоминал шуршание скошенной соломы.

Молодой человек насвистывал нескладный мотив, и кое-кто из местных обитателей ему подвывал. Суета у подножия его обиталища сейчас не касалась его слуха. Он размышлял, скучал и без интереса водил по опостылевшему ландшафту своими странными глазами. Его аномально рыжий зрачок, заключился в черную радужку, отчего глядя на Галахана, становилось не по себе. Взгляд не отражал эмоции, и поэтому, казалось, саму человечность поглотила бездна червоточины его глаз.

Бледнокожий, худощавый юноша переключился на свои ладони. На глянцевой поверхности давно исчезли линии, стерлись узоры начертаний жизни и ее вероятных вариантов.

Он потер руки — идеальное скольжение. Галахан улыбнулся и схватил лежащий рядом арбалет, стал прицеливаться. Изучив местность и, не обнаружив ничего нового, он положил блестящее серебром оружие на место.

Боль в ноге стала невыносимой, и Галахан свесил ее, резко потряс, помогая крови заполнить сосуды.

— Давай, наслаждайся, — обратился он к своей конечности.

Дождавшись, пока боль немного утихнет, мужчина поднялся на ноги и заметил: в смуглое небо вползла огромная бурая масса. Она походила на лениво перетекающую лаву, замедляющую ход от истощения своего внутреннего пламени. Однако по странным законам этого мира бурлящая масса оставалась в воздухе. Тучу заметил не только он. Долина наполнилась воем, писком, шипением.