Андрей Попов - Кукольный загробный мир

— Вы что же, ха-ха… воевать со мной пришли? — хозяйка дворца рассмеялась, ее потресканные руки с черными ногтями при этом дрожали, соскальзывая с перил. — А где остальные четыре топора? Или думаете одним обойдетесь?

— Юстинда, давай просто поговорим, — Авилекс подал голос, в котором чувствовалось крайнее волнение.

— Не называй меня больше так!! — неожиданно громко крикнула Страшная кукла, словно собственное имя раздражало ее более всего на свете. Потом улыбнулась и уже тихо, почти ласково добавила: — О чем поговорим? Твои безголовые друзья даже ничего не помнят! О, Авилекс великий и могучий! Что же ты им не расскажешь, как приказал Гимземину изготовить эликсир забывчивости? Как потом напоил всех этим эликсиром, включая самого Гимземина? Как вылил его в озеро… Хариамчик, ты хотя бы знал, что все это время вода в вашем озере была отравлена? Сам-то звездочет ее берет совсем из другого места… а?

— Это что, правда? — Астемида сурово глянула в сторону Авилекса.

— Правдивее моих шаркающих ботинок! Но вряд ли такую правду он запишет в свои выдуманные легенды! — Страшная кукла ударила кулаком о перила, вновь повысив интонацию: — Расскажи, зачем ты на самом деле каждую ночь пересчитываешь звезды! А? Мне рассказать?

Авилекс стоял на одном месте, шатаемый из стороны в сторону в абсолютно безветренную погоду. Его шляпа от волнения была уже бесформенным комком смята в руках. Даже его преданные слушатели — Ханниол да Фалиил — и те недобро покосились в его сторону. Раюл для чего-то пару раз подкинул топор в воздух и ловко его поймал. Но лишь один раз. Потом он воткнулся рядом в землю. Сад, окружающий защитный овраг, цвел иррациональными красками, опьяняя взор и пытаясь погасить накал разговора.

— Юстинда, прошу тебя, давай спокойно обо всем поговорим…

— Кончились разговоры! И кончилось мое терпение!

Хозяйка замка вдруг издала оглушительный свист. Следом за этим прилетели крылатые чудовища — да, да, те самые, что Хара видел еще по пути к Сентиментальному лабиринту. Тогда они казались лишь безобидными театральными манекенами, висящими в воздухе. Сейчас же эти создания гневно двигались, и сразу стало ясно, что они, не терзаясь моральным выбором, готовы исполнить любое слово своей госпожи.

Дальше события развивались по худшему из сценариев. Та, которую звездочет упорно называл Юстиндой, сделала знак рукой, и чудовища схватили всех пятерых пришельцев, поняв их высоко в воздух над самой пропастью. Астемида вскрикнула, закрыв ладонями лицо. Ханниол от крайней неожиданности лишь непонимающе моргал. Раюл пытался вырываться, совершал несуразные движения, размахивая руками да ногами. Сам звездочет отчего-то намертво вцепился в свою шляпу и обреченно молчал. Страшная кукла повернулась наконец в сторону Хариами:

— Ну что, мой почтенный гость, говори — кого убьем первым?

Хара стоял передернутый медленным шоком:

— Н-никого… я никого не собираюсь убивать, отпусти их!

— Ты что, Хариамчик, мы же с тобой уже недавно играли в эту игру! Помнишь?

— Нет-нет! Прошу, верни их на место!

— Назови имя, или в обрыв полетят все пятеро!! — хозяйка дворца искривилась злобой, — а так я кого-нибудь да оставлю в живых… Имя!

— Одумайся, все можно решить миром…

— Если ты сейчас же не назовешь имя, я начну считать до трех, и тогда сдохнут все! — Юстинда выставила на него свой единственный глаз, буравя безумным взором. Даже трещины на ее лице, казалось, стали глубже от спонтанного гнева. — Один… два…

Хариами запаниковал. Все чувства и мысли в его голове спутались клубком. Он дергал себя за волосы, словно пытаясь вытащить собственное тело из этой бредовой реальности. Потом, опасаясь, что и капля-секунда промедления может оказаться фатальной, сказал:

— Авилекс, прости… ты как-то в этом замешан… — его голос звучал очень тихо, в надежде, что звездочет ничего не расслышит.

Одно из чудовищ разжало черные пальцы. Авилекс камнем полетел вниз, так и не выпуская из рук свою драгоценную шляпу. Будучи еще в воздухе, он успел произнести:

— Прощаю…

Из глубины рва донесся приглушенный звук удара. И словно молоточками стукнуло по вискам.

— Кто следующий? Говори!

— Раюл, ты тоже меня прости…

Оказывается, второй раз приговорить к смерти психологически легче первого. Хара ужаснулся такому открытию. Раюл летел в пропасть совершенно молча, до последнего мгновения он просто не верил, что все происходящее происходит именно с ним. Третьим из приговоренных был Фалиил, он только успел громко бросить в воздух «за что?!» и, не получив ответа, с силой зажмурил глаза. Испугался лика собственной смерти, хотел обмануть ее своим ложным отсутствием. Но она приняла его там, на каменистом дне, распахнув, как нежные объятия, крутые берега оврага.

— Следующее имя! — Юстинда не унималась.

— Может, достаточно? Остальные и так наказаны страхом! Умоляю тебя…

— Имя!!

Выбор между Ханниолом и Астемидой, казалось, был очевиден. Асти как-никак единственная девчонка в их несчастной компании. Хара же просто последовал этой очевидности:

— Хан, прощай…

Его ярко-рыжая шевелюра падающим факелом пронеслась в воздухе. На лице — лишь отпечаток ужаса с широко распахнутыми глазами. До финального удара он тоже не издал ни звука. Астемида уже ревела. Вытирая слезы с грязного лица, она кричала:

— Я-то что плохого тебе сделала?!

— Что плохого?! — кричала Страшная кукла. — Не помнишь, да? Сейчас треснешься башкой о землю, авось память да вернется!

Последнее чудовище разжало пальцы, и Асти с визгом полетела вниз, навстречу своей угасающей средь бездушных камней судьбе… А чудовища еще какое-то время махали гигантскими крыльями, создавая искусственный ветер.

У Хариами потемнело в глазах, он не чувствовал ни рук, ни ног, когда поворачивался к хозяйке замка:

— Ты… ты…

— Знаю, что я я.

— Ты же обещала кого-то оставить!

— Конечно обещала, вот ты и останешься. Пойдем, я открою двери.

Она зашаркала по паркету, волоча за собой грязное, украшенное налетом пыли платье. Дневной свет стал серым, лишенным оттенков жизни.

— А может, в классики еще поиграем? Тут вот в чем секрет: надо уметь быстро вращаться и вовремя менять ноги, гляди! — Она принялась прыгать по нарисованным мелом фигурам, хлопая в ладоши да восклицая: — Одна нога, две ноги! Снова одна нога, снова две ноги! Умеешь так?

Хариами уже не помнил, как оказался снаружи, как плелся в сторону рва, отчаянно надеясь, что для кого-нибудь падение не оказалось фатальным. Краем уха он расслышал далекий, догоняющий его заторможенный рассудок голос:

— Я буду скучать по тебе, Хариамчик…

Окончательно измарав свою одежду, он скатился на дно оврага, а, находясь уже там, долго боялся открыть глаза. Первым попалось тело Астемиды: она лежала меж камней и как будто спала. Одна рука была неестественно вывернута, коса небрежно отброшена в сторону, в янтарных зрачках не отражалось даже капельки света.