Пол Андерсон - Девять королев

– Во имя Лера, мир. Да не падет на нас его гнев.

Грациллоний передал Молот Эпиллу, которого назначил своим наместником, и выпрямился, озирая собравшихся. Тридцать три человека – не считая высших жриц, все мужчины, представители тринадцати суффетских кланов. (Как он понял, суффеты были кем-то вроде римских сенаторов и отличались только тем, что чести принадлежать к этому сословию нельзя было добиться подкупом, интригами и даже честными заслугами. Суффетами становились по рождению, женщины – по замужеству и еще по праву усыновления.) Среди суффетов выделялся Сорен Картаги, в красном одеянии и митре Оратора Тараниса. Он, как и Ханнон, представлял свой храм, хотя и не принимал участие в ритуале. Кроме того, он имел право выступать от лица Великого Дома плотников, к которому принадлежал. Еще три человека входили в Совет по обязанности: Адрувал Тури, Властитель Моря, глава моряков и военного флота, Которин Росмертай, Начальник Работ, надзиравший за каждодневными делами города, и Ирам Элуни, казначейская должность которого была чистой синекурой. Властитель Моря был одет в добротную исанскую одежду, его коллеги предпочли закутаться в тоги.

Еще несколько человек были одеты в тоги, кое-кто был в мантиях, а большинство – в рубахах и штанах. Не все одеяния поражали богатством – к суффетам могли принадлежать и небогатые семьи. Делегаты гильдий сами были рыбаками, матросами, возчиками, художниками… Даже некоторые из глав Великих Домов в юности знавали бедность, хотя и немногие.

Тридцать три пары глаз смотрели на Грациллония. Все разные, и в то же время… Аристократы Иса стремились не допускать близкородственных браков. Никому не дозволялось жениться на девушке своего клана. С радостью встречали невест неисанского происхождения. Женатые пары часто усыновляли подающих надежды мальчиков из Озисмии, чтобы влить в жилы рода свежую кровь. Но несмотря на все старания, большинство лиц было типично «суффетскими». Тонкие, с высокими скулами и орлиными носами – живое воспоминание об утерянной Финикии.

Пора начинать. Грациллоний остался стоять, но сменил позу на более вольную.

– Привет вам, – заговорил он на языке Иса. – Прежде всего я хочу поблагодарить всех за проявленное терпение. Я знаю, что этот достойный Совет собирается только четыре раза в год, во время равноденствий и солнцестояний. Следовательно, последняя сессия состоялась совсем недавно, а у каждого из вас есть свои дела, требующие внимания. Хотя король имеет право созывать экстренные заседания Совета, я хотел бы заверить вас, что сделал это в заботе о благе и безопасности Иса, а не из каприза, и что в будущем постараюсь избегать подобных мер. Я рассчитываю, что возникающие вопросы можно будет разрешать на коротких совещаниях с заинтересованными лицами, и я всегда готов выслушать каждого из вас.

Он улыбнулся.

– Надеюсь, я не задержу вас надолго. Все вы знаете, зачем мы собрались. Ради экономии времени прошу вас говорить на латыни или, по крайней мере, позволить это мне. В противном случае мне придется медленно увечить ваш язык, который, конечно, не заслуживает подобного обращения. Я надеюсь, что вскоре овладею им в должной мере. А пока – есть ли среди вас такие, кого не устраивает латынь?

Ханнон поднял руку, и Грациллоний кивнул ему.

– Сам я не возражаю, – сказал моряк на тяжеловесной арморикской латыни. – Кое-кто не практиковался со школьной скамьи, но такие могут говорить по-исански. Пусть мой король, если затруднится в понимании, попросит перевести. То же относится к тем, кто с трудом понимает латынь.

– Нужно назначить одного переводчика, – заметил Сорен, – иначе мы будем перебивать друг друга, как дрозды.

– Я предлагаю обратиться к королеве Бодилис, – вставила Виндилис. – Она обладает ученостью и проницательным умом. Ты согласна, Сестра?

– Пусть будет так, – на классической латыни согласилась Бодилис.

Грациллоний взглянул на нее. Привлекательная женщина, подумал он, немного за тридцать – как говаривал отец – лучшие годы женщины. Мысль о том, что ему предстоит делить с ней постель, возбуждала. Удивительно: ведь рядом сидела Дахилис. Бодилис перехватила его взгляд и ответила спокойной, понимающей улыбкой.

Грациллоний прокашлялся.

– Благодарю. Позвольте прежде всего объяснить мои намерения. Некоторые из вас уже слышали о них от меня, что же до остальных, то мои слова могли дойти до их ушей искаженными передачей из уст в уста. Потом мы обсудим мои предложения, и я надеюсь получить от вас официальное одобрение и помощь.

Он говорил все увереннее. В конце концов, почти так же он обращался к солдатам своей центурии. К тому же его вдохновляло присутствие Дахилис. А ведь входя в зал, он едва сумел скрыть смущение и растерянность.

– Насколько я понимаю, Ис повидал самых разных людей на троне, – продолжал Грациллоний. – Что до меня, я, как вы знаете, легионер, Гай Валерий Грациллоний, центурион. Служил в Британии. В прошлом году я помогал отбивать атаки пиктов и скоттов. Я слышал, что у вас тоже были столкновения со скоттами. Сам я британец, белг, из рода куриев, и в былые времена бывал в Арморике. Вам следует иметь в виду, что я явился сюда не с целью стать королем. Это произошло случайно. Честно говоря, я до сих пор не могу поверить в такую случайность, но что есть, то есть. Возможно, такова была воля благосклонных богов. По-видимому, не слишком многим нравился Колконор. – Среди собравшихся послышались смешки. – Не знаю, получится ли из меня новый Хоэль, но я сделаю что смогу.

Искренность сейчас была его единственным оружием.

– Я был и остаюсь префектом Рима в Исе. С незапамятных времен эта должность пустовала, тем не менее, договор и клятва остаются в силе. Вы союзники Рима. Это накладывает на вас определенные обязанности, но и Рим имеет обязательства перед вашим городом, и я намерен проследить, чтобы обе стороны выполнили свой долг. В конечном счете, возможно, то, что я оказался королем, может обернуться к вашей выгоде. Я не намерен пренебрегать долгом Короля или злоупотреблять властью префекта. Мои Цели просты. В империи назревают беспорядки. Галлия может оказаться посреди осиного гнезда. Несомненно, вам ни к чему, чтобы Ис оказался втянутым в войну. Ваш город всегда, насколько то было возможно, держался в стороне от смут и войн. Я стремлюсь сохранить мир. Ни более, ни менее. Но нам не удастся достичь мира бездействием. Если в Римской Арморике, по крайней мере, в западной ее части, начнется брожение, Ису не удастся остаться в стороне. А Рим, которому я служу, снова получит удар в спину, и эту рану нелегко будет залечить. Ис должен приложить усилия для поддержания мира и порядка. Легаты и правители соседних областей, возможно, захотят вмешаться в борьбу. Мы должны удержать их от этого. Где замолвить слово, где подкупить, где продемонстрировать мощь флота – думаю, большего и не понадобится. Конкретный план действий мы выработаем совместно с вами и совместно приведем в исполнение. Это все. Позднее мы обсудим, что еще следует предпринять для мирной жизни, которая, как я надеюсь, ждет нас в будущем. Но сперва придется выстоять перед назревающей бурей. Я прошу вашего согласия и всемерной поддержки для достижения целей, поставленных мною – вашим королем и префектом Рима. Для блага Рима и Иса! Благодарю вас. Он сложил руки на груди и застыл, ожидая ответа. По рядам прошел шепоток, и Сорен попросил: