Фабрис Колен - Возмездие

На горизонте показались грозовые тучи. Солнце медленно опускалось за линию скал, птицы летали все ниже. Ночью будет гроза. Орион потянулся и слез с парапета. В его покоях была только самая необходимая мебель. Он всегда ненавидел роскошь — возможно, в память о матери, которая жила в монастыре в самой убогой обстановке.

Раскинув руки, юный принц рухнул на кровать. Он думал о битве, которая его ожидает. Думал об уроках фехтования, о взглядах других солдат, об этом странном ощущении, которое преследовало его всегда, а в последние дни особенно. «Я из другого мира». Он думал о дочке гуонского вождя. Думал об Амоне Темном, о том, что чувствует человек, у которого отобрали все и которому еще предстоит сражаться. Он думал о своем отце — о том, кого он никогда не знал и, наверное, уже никогда не узнает.

— Ваше высочество.

Орион рывком поднялся.

Кто-то яростно барабанил ему в дверь.

Натянув вышитый халат, принц бросился открывать. Перед ним стоял слуга. Вид у него был совершенно потерянный.

— Ваше высочество, ваш наставник…

— Алкиад?

Тот кивнул, утирая пот со лба.

— Что Алкиад? Говори!

— Ему грозит опасность, ваше высочество. Он послал меня за вами.

— Где он?

— Идите за мной.

Мужчины вприпрыжку сбежали по широкой каменной лестнице и помчались по коридорам. По дороге они сбивали с ног сенаторов, те оборачивались и осыпали их ругательствами, но бежавшие не слышали этого. Они спустились еще по одной лестнице, пересекли Зал Побед и вышли во внутренний сад. Старый советник Алкиад, державший в руке меч, повернулся к ним. Напротив него стоял Раджак Хассн.

— Учитель! — воскликнул юный принц, хватая старика за рукав.

— Вы будете секундантом, ваше величество, — сказал появившийся из-за дерева сенатор Адамант. — Ваш наставник велел послать за вами.

— Секундантом?

— На дуэли, ваше величество.

— Нет, постойте, — закричал принц, размахивая руками, — он слишком стар, разве вы не видите?

— Замолчи, — прошипел Алкиад. — Этот человек оскорбил меня, принц Орион. На карту поставлена моя честь. И я послал за тобой, чтобы ты помог мне защищаться, а не учил, что мне делать.

— Но, учитель…

— Ну, раз вы здесь, — улыбнулся сенатор, — мы можем начать бой.

— Нет! — закричал юный принц, взглядом ища помощи у собравшихся.

Позади него собралась группка любопытных.

Прежде чем кто-либо успел помешать ему, Раджак Хассн двинулся на своего противника, на ходу обнажая меч. Советник нанес неловкий удар перед собой. Генерал без труда отклонился и быстрым жестом вонзил меч старику в живот. Без единого звука старик упал на колени. На его тунике выступило кровавое пятно.

— Чудовище! — взревел принц, выхватывая меч из руки своего престарелого учителя и занимая позицию. — Защищайся!

Раджак Хассн секунду молча глядел на него. Затем быстрым движением выбил оружие из руки своего противника. Потом, развернувшись спиной, но не сводя с него глаз, пошел вглубь сада. По рядам присутствующих прокатился гул ужаса. Голова генерала была повернута под совершенно немыслимым углом. Помогая себе рукой, Алкиад медленно опустился на землю. Адамант знаком велел зрителям разойтись.

— Вы все будете молчать о том, что видели, — сказал он. — Ибо вы знаете, что иначе произойдет. И его высочество также будет молчать. Закон Империи запрещает дуэли.

Орион смерил сенатора презрительным взглядом и склонился над телом своего учителя.

Люди расходились нехотя, тихо переговариваясь и боязливо поглядывая через плечо. Принц чувствовал, что они боятся. Раджак Хассн метил на императорский трон. Теперь он даже не считал нужным это скрывать. Наверняка очень скоро он перейдет к действиям. И кто тогда осмелится встать у него на пути?

Адамант тоже развернулся и ушел.

Орион почувствовал, как ему на глаза наворачиваются слезы.

Алкиад по-прежнему был в сознании. Обхватив его за плечи, юный принц осторожно оттащил его в сторону. Он был почти уверен, что его отец это видит. Сверху, из одной из своих башен. Но он не станет туда смотреть. Он не доставит ему этого удовольствия.

— Орион…

Принц склонился над умирающим.

— Зачем? — спросил он, вытирая лицо. — Зачем?

— Я был очень стар, — ответил учитель, сплевывая кровь.

— Вы же знали, что он вас убьет.

— Это был единственный выход, — тихо сказал Алкиад с полуулыбкой. — Я… трус, — добавил он. — Падение азенатской Империи… Я… я не хочу его видеть. Я предпочитаю уйти сейчас, по… понимаешь?

Орион глубоко вздохнул. Вокруг было тихо. Ночь медленно разворачивала свой длинный звездный плащ, кусты трепетали от легкого ветерка.

— Орион.

— Да, учитель?

— Уходи. Уезжай, беги из Дат-Лахана. Тебе здесь не место.

— Вы хотите сказать…

Старик схватил своего ученика за руку и сильно сжал ее.

— Если бы ты знал, — прошептал он. — Если бы ты знал. Ты… ты только что сказал «чудовище».

Принц грустно кивнул.

— Мы все чудовища. Все, понимаешь? И пожалуйста, не думай, что я лучше других. Я сделал много того, о чем теперь очень жалею.

— Тсс.

— Нет, нет, послушай: когда Император предложил мне стать твоим наставником, моя жизнь… изменилась. Я почувствовал, что у меня есть шанс…

Старик остановился и закашлялся. Из угла его губ потекла тоненькая темная струйка. Орион нежно вытер ему рот.

— Твоя кожа, — продолжал Алкиад. — Цвет твоей кожи. Орион, в твоих… в твоих жилах течет варварская кровь. Ты знаешь, кто твоя мать. Но твой истинный отец… я всегда думал, что…

— Учитель!

Старик закрыл глаза и перестал шевелиться. Его пальцы, сжимавшие руку юного принца, медленно ослабили хватку. Потом его вдруг передернуло и, собрав последние силы, он попытался сесть.

— А что… что же я? — бормотал он. — Какой участи заслужили м… мы, все мы, приведшие зло на эти земли? Дитя мое, ступай, поговори со своей матерью, ступай… Варварская кровь… Я думаю… я думаю, что убил… Человека, который, возможно, был… я… возможно, был…

— Учитель! Учитель!

— Твоим отцом, — закончил Алкиад из последних сил.

Он вновь закрыл глаза, и голова его упала на бок.

— Ваше величество!

Перед ним стоял стражник с поднятым забралом.

— Ваше величество, с вами желает говорить вестник.

— Вестник?

— Разведчик, ваше величество.

Полоний Четвертый тщетно пытался унять дрожь в руках.

Он повернулся к своему трону и молча уселся на него. После этого, глядя прямо перед собой, он разразился смехом — страшным смехом, в котором не было и намека на радость. Стражник судорожно сглотнул. В последнее время, из-за слухов о заговоре и все более и более удручающих новостей с фронта, его величество, кажется, начал сходить с ума. Поговаривали, что с наступлением темноты Император отправляется в темницы нижней части города и самолично истязает узников. Что, прежде чем прикоснуться к пище, он заставляет пробовать все свои блюда трех разных поваров. Все эти мысли со скоростью молнии пронеслись в голове молодого солдата.