Павел Корнев - Повязанный кровью

– Сейчас идем к реке, – неожиданно для нас заявил Арчи. – Берем лодку, спускаемся до заводи. Оттуда они точно никого не ждут.

– Толково, – кивнул Джонатан и пригладил короткие рыжеватые усики, которые вкупе с украшенной несколькими рубцами широкой физиономией придавали ему вид тертого жизнью помоечного кота. – Семья у мельника большая?

– Бобыль он, – припомнил я вскользь оброненную кем-то из деревенских фразу.

– Тогда еще проще, – усмехнулся Джонатан и поправил сбившийся подкольчужник. – Кто на мельнице околачиваться будет – валим, хозяина оставляем на поговорить. Возражения?

– Смотрите, по ошибке мельника не прирежьте, – предупредил я решительно настроенных пехотинцев, которых вовсе не смущала некоторая сомнительность предстоящего мероприятия. А с другой стороны, чего смущаться? На подавление мятежа ох как много списать можно… – Мельник нам живым нужен.

– Не боись, не прирежем, – хохотнул Артур и передал напарнику тул с арбалетными болтами. – Вы, главное, сами ручки испачкать не бойтесь: уйдет кто – лихо нам придется.

– Не маленькие, – фыркнул в ответ Габриель. – Когда выходим?

– Пошлите уже, – посмотрел в сторону дома Джонатан. – На воротах сейчас Джером и Чарли, капрал их предупредил. Только на глаза лейтенанту не попадайтесь. Мальчишке о нашей вылазке знать вовсе не обязательно. Правильно я толкую?

– Нет, а мы собирались ему докладывать! Совсем, что ли? – покрутил пальцем у виска Шутник.

– А кто вас знает? – на полном серьезе заявил Артур. – Чтобы потом непоняток не было.

– Двинули! – прервал начинающуюся перепалку Арчи, который спрятал под навес замотанный в плащ фламберг и взамен сунул за пояс найденный среди инструментов тяжелый молот на длинной рукояти.

– Напрямик к реке не пойдем, – решил я. – Лучше круг сделаем, зато на хвосте никого не принесем.

– Дело говоришь, – согласился со мной Джонатан.

Мы выскользнули через приоткрытые ворота и, не теряя времени, направились к околице. Солнце давно село, и местные уже попрятались по домам, так что навстречу нам никто не попался. Вот только не думаю, что хоть для кого-нибудь наш маршрут был секретом: деревенские собаки так и рвались с цепей, провожая нас хриплым лаем.

Стараясь не шуметь, мы свернули на едва заметную в наступившем сумраке тропку и поспешили к речке. По обеим сторонам от вытоптанной рыбаками и прачками тропинки возвышались заросли крапивы, а когда под ногами захлюпала вода, на смену низеньким ивам пришел качавшийся под легкими порывами ветра камыш.

Посвежело. На фоне темного неба черными пятнами ползли грозовые облака, которые то и дело закрывали узенькую полоску месяца. Как обычно перед непогодой, в воздухе стоял звон комариных крыльев, вдалеке квакали лягушки, да со стороны леса доносилось уханье какой-то ночной птицы.

Найти лодки труда не составило – вытащенные из воды плоскодонки лежали на берегу неподалеку от сколоченного из потемневших досок причала. А вот найти подходящую лодку оказалось куда сложней: одни рассохлись, и в днищах у них зияли щели в палец толщиной, другие не могли вместить пятерых человек. Поколебавшись, мы остановили свой выбор на небольшом рыбацком ялике, который и оттащили к реке.

– Весел нет, – огляделся по сторонам Шутник и шлепнул себя по шее, сгоняя вконец обнаглевших комаров.

– Зачем тебе весла? – Арчи пошарил в зарослях высокой травы и вытащил оттуда длинный шест. – Скрип уключин разве что глухой не услышит.

– Ковшик брать? – Шаривший под соседней лодкой Джонатан повертел в руке деревянный ковш с короткой ручкой. – Воду там вычерпать… Да тут и второй есть!

– Обязательно.

Мы по очереди забрались в покачивавшийся у причала ялик, и под ногами тут же захлюпала вода. Шутник выругался и протянул мне один из ковшей. Да уж, ничего не остается, как поработать черпальщиками. Арчи уперся в воткнутый в илистое дно шест, поднатужился и направил ялик на глубину. Хорошо хоть идти по течению – а то бы замаялись.

Река в ночной мгле лениво несла свои воды, и тишину нарушали лишь изредка выпрыгивавшие из воды рыбины, да постепенно усиливавшийся плеск падавшего с мельничной запруды потока. Ну и сиплое дыхание запыхавшегося Арчи тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Как бы он не надорвался.

Я вылил за борт очередной ковш и ладонью вытер вспотевший лоб. Берега реки терялись во тьме, но мне казалось, что у самой кромки воды пляшут тени еще более темные, чем ночная мгла. Что это было? Обман зрения, колыхавшиеся под порывами ветра ветви деревьев или выбравшиеся под безлунное небо из царства Старого Короля обрывки полуночных кошмаров? Скорее, первое или второе – хоть на свете в последнее время и творится слишком уж много непонятного, принимать на веру детские сказки все же не стоит.

По речной глади побежали невысокие волны, вода с плеском забила в борта ялика, и Арчи сразу же принялся править к берегу. Оно и понятно: поднявшийся ветер запросто может перевернуть перегруженную лодку, да и темный силуэт мельницы уже маячит совсем неподалеку.

Арчи осторожно подвел ялик к берегу, и тот, шаркнув днищем о дно, мягко ткнулся в песок. Мы тут же выбрались из лодки и, настороженно прислушиваясь, замерли: ветер принес аромат жарившегося мяса и запах дыма.

– Ты, – Джонатан ткнул пальцем в Шутника, – и Артур обойдите мельницу со стороны дороги, мы зайдем со двора. И не шумите особо, главное – никому уйти не дать.

– Ну выйдем, дальше чё? – Артур взвел арбалет и наложил болт.

– Ушки на макушке держите. Как услышите, что заварушка началась, действуйте по обстоятельствам. – Убрав меч в ножны, Джонатан забрал у приятеля арбалет. – Всё, нечего время терять. С богом!

– Если бы, – тихонько хмыкнул себе под нос Габриель и отправился вслед за растворившимся в ночной темноте пехотинцем.

Почти сразу же невдалеке послышался собачий лай, и Джонатан досадливо выругался – не иначе, наши парни хозяйского пса спугнули.

Тень! Нечего было с той стороны подбираться, раз уж на берег высадились.

Уклоняясь в темноте от веток кустов, мы заспешили к мельнице и шагов через полсотни вышли к запруде. Неподалеку от реки во дворе дома мельника горел костер с жарившейся над огнем уткой, за которой присматривал сидевший рядом молодой парень в куртке с нашитыми металлическими бляхами.

Внезапно он перестал переворачивать вертел с уткой и одним плавным движением натянул на короткий лук тетиву. Развалившийся на постеленном на землю плаще батрак покойного Фиценвольда отхлебнул из меха вина и поднялся на ноги.

Вот, выходит, и свиделись, гаденыш.

Мельника нигде не видно. Оно и к лучшему – случайно в схватке не зацепим. А в том, что без драки не обойтись, никаких сомнений быть не может: парень, оставивший без присмотра утку над огнем, уже наложил на тетиву стрелу, а батрак ухватил рукоять вил.