Дмитрий Коростелев - Право на жизнь

— Беги, я их задержу! — Крикнул Данила, отражая атаку.

Северьян не стал произносить высокопарных речей и не бросился на помощь. Сразу юркнул в расчистившийся проход, только его и видели. А Данила еще долго отбивался, молотя руками и ногами, пока ромеи на задавили его массой, подмяли, раздавили.

— Уходит! — Услышал Данила крик, — чужеземец уходит!

Похоже, кто-то из стражников был своим, славянином. Продался, продался с потрохами, решил Данила. А потом по голове ударили чем-то тяжелым, и мир утонул в вязкой тьме.

Тихо потрескивал камин. Огонь успокаивал, убаюкивал, помогал расслабиться. Ликун сидел в глубоком кресле, прислонив холодную тряпку к лицу. Ноги его, ожиревшие, белые, были оголены до колена и опущены в горячую, благоухающую цветочными ароматами воду. На маленьком столике у кресла стоял кувшин, подле него кружка, доверху наполненная дорогим вином. Ликун к нему еще не прикоснулся, не хотел расслабляться настолько, чтобы потом не собрать мысли воедино.

У входа, на стуле сидел Багыр. Уродливое звериное лицо его заплыло от огромного синяка, удар чужеземца, будь он неладен, оказался куда болезненней, чем гигант полагал поначалу. Еще двое охранников стояли за дверью и ожидали приказания начальника. Они были верными слугами.

— Это плохо, — тихо сказал Ликун, — очень плохо. Я лишился своего товара. Я был наглым образом избит. А ты, — бросил он усталый взгляд на Багыра. — Ты мне даже не помог.

— Но хозяин, — возмутился Багыр. — Я немного растерялся…

— И поэтому маленький хлипкий чужеземец уложил тебя с двух ударов? — Издевательски сказал Ликун.

Багыр склонил голову.

— Виноват, хозяин. Мне нет прощения…

— Полно, Багыр. Я не злюсь на тебя. Но теперь ты мне кое-что должен, помнишь?

— Конечно, хозяин. Я выполню все, что ты скажешь.

— Найди этих двоих и убей. Не сможешь убить их… я думаю не сможешь, так убей хоть девку! Все из-за нее, она должна умереть. Тогда, быть может я успокоюсь.

— Будет исполнено хозяин. Когда мне начать, прямо сейчас?

Ликун скривился.

— Куда сейчас, ночь на дворе. С утра приступишь. Кстати, будешь искать, ищи их в Славянском квартале.

Багыр поклонился и вышел. Он был плохим человеком, но слугой был превосходным и умел исполнять приказы. А Ликун наконец дотянулся до чашки, жадно пригубил, чувствуя, как живое тепло растекается внутри тела. Багыр решит все проблемы, он сильный и глупый, а такие всегда добиваются своего. Хорошо, когда такие люди ходят у тебя в подчинении. И плохо, когда они в подчинении у твоих врагов.

Багыр сидел до утра не смыкая глаз. Очень уж хотелось оправдаться перед хозяином, и лицо той девки так и стояло перед глазами. Наглая, она презирала его. Все презирают Багыра, считают его тупым. С детства, с самого детства сверстники дразнили его, кидались камнями. Но однажды Багыр выловил всех до единого и убил. Тогда от него отказалась даже мать. Она тоже считала его тупым, выродком, недостойным жить. Женщины — все твари! А эта, эта была похожа на его мать, и заслуживала смерти вдвойне. Лишь Ликун ценит Багыра, даже уважает. Пусть не за ум, а за силу, но ведь не считает недоделком, выродком! Багыр сладко зажмурился, представляя, как скажет Ликуну об успешно проделанной работе.

Наконец не выдержал, вскочил, сорвался с места диким зверем. Выскочил на улицу, жадно вдохнул прохладный утренний воздух. Все твари сдохнут! Сдохнут, потому что этого хочет Ликун!

Он вышел к Славянскому кварталу засветло. Дождался, когда уйдут дружинники и прошел дальше, оглядываясь по сторонам. Твари должны были где-то жить. А где еще можно жить, как не на постоялом дворе. Оный как раз маячил впереди, зазывая путников пряным запахом жареного мяса.

Корчма уже открылась, и даже несколько случайно забредших посетителей сиротливо ежились по углам, глотая пиво и уминая жареного окорока. Багыр шумно облизнулся, принюхался к диковинным ароматам. У стойки лениво облокотился хозяин. Подозрительно поглядывал на Багыра, решая, выставить ли его, или оставить. Кто знает этих варваров, что у них на уме. Багыр первым подошел к корчмовщику, взял за грудки. Мощный, в общем-то мужик выглядел по сравнению с Багыром щуплым мальчишкой.

— У тебя останавливались два мужика с девкой? — Прорычал гигант.

— У меня здесь много мужиков… и девок, — выкрутился хозяин.

— Повторяю для дураков, — высказал Багыр любимую фразу Ликуна, — остановились ли у тебя два высоких варвара с бабой?

— Да! Вторая дверь справа, — поспешил сказать корчмовщик, радуясь, что легко отделался.

Багыр удовлетворенно хмыкнул. Как легко уговаривать таких вот жалких ублюдков, достаточно лишь показать силу. Силу, которой у гиганта было с избытком.

Он ворвался в комнату, как дикий тигр. Вышиб ногой дверь, злорадно расхохотался. Девка была одна. Сидела на кровати прислонившись к стене и с ужасом взирала на гиганта. Багыр довольно засмеялся. Она его боялась. Багыру нравилось, когда его боялись.

— Тварь! — Прорычал Багыр довольно. — Теперь ты моя, тварь.

Девушка билась в его руках, пыталась укусить. Гигант отвесил ей оплеуху, и она замолкла, бессильно откинувшись. Багыр повалил ее на кровать, сорвал с девушки одежду, чувствуя, как кровь приливает к чреслам. Не сдерживаясь, он набросился диким зверем, терзая бесчувственное тело. Девушка очнулась, вскрикнула от боли и ужаса. И к Багыру вновь вернулись силы, вновь дурная кровь наполнила то, что ниже пояса. Девушка уже не дергалась, просто бессильно стонала, разбитая, раздавленная, униженная. Гигант довольный, поднялся.

— Вот что такое настоящий мужик, шлюха.

Девушка с трудом повернулась. Лицо ее пересекал кровоподтек, нижняя губа распухла. Но она смеялась, она смеялась над ним, над Багыром, как смеялся, умирая старик.

— Ты жалок, — прохрипела она. — Мой жених придет и убьет тебя. Молись, да услышат тебя боги, и моли о быстрой смерти!

Багыр зарычал, схватил девушку, в ярости стал молотить ее кулаками.

— Замолчи тварь, замолчи!

Но она все еще смеялась. Он сдавил ее, слыша хруст ломающихся костей. Девушка охнула и обмякла. Но Багыр не успокоился, выхватил кинжал и воткнул ей в грудь. Девушка захрипела и затихла. А на разбитом лице ее по-прежнему была торжествующая улыбка. Гигант взвыл от злости. Вот и она умерла, умерла слишком быстро. И смеялась, смеялась над ним! Тварь!

Багыр выбежал из корчмы, не обращая внимания на оклики и крики, бросился по вымощенной камнями дороге. Стыд, стыд сжигал его. Он сам не понимал почему и отчего вдруг пришло это забытое чувство, но оно сжигало его изнутри, разлагало внутренности и сбивало с ритма сердце.

— Багыр сильный! Багыр сильнее всех! — В исступлении кричал гигант. Только теперь он начал понимать что дело не только в силе. Эта девушка, бывшая в сотню, в тысячу раз слабее его все равно умерла победительницей. Но почему он снова проиграл? Он ее убил, но проиграл. Гигант не находил себя места, слезы катились от злости. Ничего, решил он. Ликун утешит, он обязательно все объяснит. Он ведь знает, что надо сказать и когда. Ликун хороший хозяин.