Джеймс Клеменс - Ведьмин огонь

Потом она слегка подняла правую и поднесла ее к огню.

— Но я… Я больше не ведьма, — пролепетала она. — Это ушло.

Дядя успокаивающе положил ей на плечо свою добрую руку:

— Это происходит не так, родная.

Но Эррил зацепился за это:

— Она еще дитя. Как я могу вам верить?!

Бол отошел от Елены к огню, и по тому, как он шел, шаркая ногами и опустив плечи, девушка поняла, что дядя тоже на грани срыва, вернее, истощения.

— Вы сомневаетесь? — тем не менее громовым голосом вдруг произнес он. — Вы слишком долго были в дороге, Эррил! Разве вы не чувствуете, что я говорю правду? Зачем же иначе черному магу понадобилась эта девочка? Да потому, что он почувствовал родившуюся в ней силу.

— Так вы приводите мне действие черного сердца как доказательство?!

Бол протянул руки к огню и заговорил уже более спокойно:

— Вы знаете, что я не лгу. Нам нужен Кровавый Дневник.

— Так вы и об этом знаете?

— Разумеется. Как же не знать? Именно поэтому мы все здесь этой ночью.

Забытая трубка погасла в руках Эррила:

— Я пришел для того, чтобы вернуть вам вашу племянницу. И только.

— Нет. Это ветер судьбы принес вас туда, где вы необходимы. Ведьма и Книга идут одной дорогой.

— Мой брат ничего не говорил мне о ведьме. Он сказал лишь, что Книга будет создана в том случае, если осталась хотя бы малейшая надежда на конец темного царствования гульготалов. А об этой ведьме он ничего не знал, — последние слова Эррил произнес с таким отвращением, что щеки Елены вспыхнули.

— Мы решили, что Шоркану знать об этом необязательно.

— Так о чем же вы говорили?

Бол задумчиво пустил очередные несколько колечек:

— А как вы думаете, где же ваш брат научился созданию Кровавого Дневника?

— Понятия не имею. Он говорил что-то о древних текстах, не более.

— Это знание было передано ему Сестринством. Незнаемые и невидимые, мы водили его рукой.

— Невозможно!

Бол пожал плечами и спокойно посмотрел прямо в глаза Эррилу — тот выдержал взгляд, но все-таки не вынес молчания и заговорил первым:

— Итак, мы с братом оказались лишь случайными орудиями в чужой игре по возвращению потомков Сисайкоффы в Родную страну? Ведь вы говорите об этом?

— Нет, не совсем. Ваша цель та же, что и у Сестринства, — вернуть в наш край свет, свергнуть гульготалов. Неужели вы думаете, что она в одиночку, — он кивнул на Елену, — даже с помощью Кровавого Дневника сможет справиться с полчищами Темного Лорда и победить самого Черного Зверя?

Эррил уставился на девочку потемневшими глазами, глазами, в которых гнев уступил теперь место смущению.

— Пришла пора соединиться Братству и Сестринству, — продолжал Бол. — Братство создало и сохранило Книгу. Сестринство приготовило все для возвращения ведьмы. А теперь время слиться в одно, и для одного — разбить Гульготу и освободить страну!

— Как? — с болью спросил Эррил.

— Соединив ведьму и Кровавый Дневник.

— И что потом? — горько усмехнулся Эррил. — Что ждет нас потом?

Следующие слова Бола прозвучали тихим вздохом, словно это были не слова, а дым:

— Мы не знаем. Кровавый Дневник — талисман огромной силы, но даже то, как он действует, скрыто тенями сомнений. Водоворот, что возникает вокруг него, силен настолько, что становится закрытым для прочтения. И кроме союза Дневника и ведьмы предсказать невозможно ничего. Кто-то видит — победу, кто-то — смерть. Но большинство — и то, и другое вместе.

— Но если будущее столь туманно, зачем жертвовать и Дневником и ведьмой?

— Затем, что если мы этого не сделаем, то судьба Аласии останется ужасной. Страна пойдет своим черным путем, который поглотит не только ее саму, но и весь мир, и все время. Ведьма и Книга должны соединиться.

Елена забилась в самый угол кресла. Зачем все это? Откуда пришел к ней этот ужас? Она не хочет, не хочет! Эррил, казалось, тоже не был уверен ни в чем.

— Но моя-то какая роль во всем этом?

— Вы страж Книги, ее вечный хранитель. Теперь вы должны взять под свое покровительство и ведьму. Охраняйте Елену и приведите ее к Книге.

— Но зачем рисковать ребенком? Почему бы мне самому не достать книгу и не принести ее сюда?

Бол покачал головой:

— Вы не сможете сделать этого. Так предсказано. Для того, чтобы все могло свершиться, ведьму должен сопровождать страж, и три остальных составляющих, которые и собрались здесь. Это мы уже выяснили. Но будьте осторожны, даже этот путь неясен и темен, и успех не гарантирован. Путешествие чревато слишком многими опасностями.

— И никакого выбора?

— А разве он у вас есть сейчас? Разве эта бессмысленная жизнь жонглера с переездами из одного города в другой так вам нравится?

Эррил опустил голову:

— Я хочу вернуть свою прошлую обыкновенную жизнь — ту, которую вел, прежде чем переступил порог той харчевни вместе с Шорканом много столетий тому назад.

— Это невозможно. Но, быть может, на том пути, к которому призываю вас я, вы сможете найти способ приблизиться к тому состоянию.

Эррил опустил голову еще ниже, и Елена, хотя и испуганная пророчествами дяди, почувствовала глубокую жалость к этому смелому, умному и несчастному человеку. Казалось, от тяжести прожитых лет он устал так, что едва может носить свое тело.

— Так сделайте же выбор, Эррил из Стендая!

— Я отведу ее туда, где спрятана Книга, — Слова мертвыми листьями легли на каменный пол.

— В Алоа Глен?

— От вас воистину ничего не скроешь, — поднял темные глаза Эррил.

Дядя Бол пожал плечами.

— Я знаю лишь намеки и знаки, — тихо сказал он . — Слова в книгах и рукописях. Я ничего не знаю о реальном мире.

— Дорога до Алоа Глен длинна, город охраняется волшебством, и, прежде чем попасть туда, надо принести отмычку, скрывающую вход в город. Я спрятал ее здесь, в развалинах школы, неподалеку от…

Бол махнул кончиком трубки в сторону Эррила.

— Не надо, не говорите. Чем меньше людей знает о чем-либо, тем лучше.

После этих слов в комнате надолго воцарилось молчание.

Елена застыла в кресле и мучительно пыталась осмыслить услышанное. Большая часть из этого не имела для нее никакого смысла. Ясны были только вещи. И страх.

— Я не хочу быть ведьмой! — вдруг выкрикнула она самое страшное, что душило ее весь этот час.

Бол попытался улыбнуться в ответ, но смог лишь провести рукой по усам, И горькая печаль, мелькнувшая в его глазах, ударила девочку в самое сердце. Вместо того, чтобы успокоить племянницу, Бол встал к ней спиной, повернувшись к Эррилу:

— Вы, кажется, просили доказательств? — Он вытащил что-то из жилетного кармана и показал собеседнику. — Узнаете, Эррил?

Елена видела только лицо, но и этого было достаточно. Рот Эррила раскрылся, как у безумного: