Дж. Кинг - Сердце полуночи

– Посмотрим, кто кого убьет. Сегодня ночью Торис будет мертв.

– А где мадам Мароза? – спросил Торис у погонщицы цыганской кибитки. Жрец прикрывал лицо капюшоном, с беспокойством оглядывая темную улицу.

Молодая черноволосая цыганка, сидевшая на облучке, отвязала вожжи и спрыгнула на землю перед священником.

– Она занята. Я ее дочь, Доня. Садись. Я отвезу тебя в Гундарак.

Торис нахмурился, заметив, что молодая цыганка была одета точь-в-точь как старуха – предводительница цыганского клана, с которой он договорился о поездке. Разглядывая разрисованный тент кибитки он сказал:

– Надо подождать. Второй пассажир сейчас прибудет.

Цыганка положила ему на плечо тонкую сильную руку.

– Я не спешу. Мне уже заплачено, заплачено твоим золотом.

– Помни, самое важное – тайна, – напомнил Торис. – Как только мы заберемся к тебе в фургон, не позволяй никому, кроме стражей городских ворот, останавливать тебя, до тех пор пока мы не достигнем Гундарака. Стражам скажи, что ты одна. Поезжай быстрее, но пусть никто не заподозрит, что ты спешишь.

– Хорошо, хорошо, жоржик, – ответила Доня, насмешливо похлопав Ториса по плечу. Жрец скинул ее руку со своей спины и сказал:

– Выслушай меня внимательно, это важно. Три недели назад, когда мы пытались бежать в Гундарак, мы услышали странную песню, которая зазвучала как раз в тот момент, когда мы достигли…

– И она заставила вас обоих заснуть, – перебила Доня. – Я знаю. Не беспокойтесь, цыгане не поддаются сонным картаканским напевам.

– Я слышал об этом. Именно потому я и нанял вас, – кивнул Торис и насторожился.

На улице раздались шаги. Торис тихонько ахнул и прижался к борту повозки, сдерживая дыхание.

"Только бы это не был Казимир”, – подумал он.

– Прошу прощения, я немного опоздала, – поздоровалась Юлианна, появляясь из-за угла фургона.

Торис жестом указал ей на парусиновый тент.

– Я все устроил, – шепнул он. – Несколько храмовых старейшин отправились к Казимиру, чтобы поговорить с ним и попытаться убедить его подвергнуться лечению.

Взбираясь в фургон по маленькой лесенке, Юлианна сказала с тревогой:

– Он очень рассердился, когда я упомянула о его болезни. Надеюсь, старейшины не станут вынуждать Казимира на крайние меры?

– Я уверен, что они смогут постоять за себя.

Казимир спустился со ступенек небольшой террасы и плотнее закутался в свой темный плащ. Ночь была холодна не по сезону. Подняв капюшон, он посмотрел на небо. На востоке, словно огромный глаз, плыла ослепительная полная луна.

Казимир шагнул на садовую дорожку и пошел по ней мимо фонтана, мимо кустов мекульбрау, на которых появились первые бутоны. Достигнув вымощенной булыжником дороги для экипажей, он пошел по ней к чернеющим воротам усадьбы. Его подбитые стальными гвоздями башмаки гулко лязгали по камням.

Пройдя каменным коридором под сторожевой башней, он миновал решетчатую кулису и, пройдя мимо поста стражников, снова оказался под звездным небом. Спустившись по наклонному пандусу въезда, он зашагал по правой стороне дороги. С этой стороны улицы стояла элегантная гостиница “Лонгпайп”. Приблизившись к ней, Казимир слегка провел кончиками пальцев по неровной каменной стене, затем направился к освещенному фонарями перекрестку.

"Сегодня ночью я убью Ториса”.

Тяжелым решительным шагом он обогнул гостиницу и налетел на женщину, стоявшую на тротуаре. Не сумев вовремя остановиться, он врезался в нее всем телом и сбил с ног.

С его губ сорвалось удивленное восклицание. Опустившись на одно колено, Казимир протянул женщине руку.

– Прошу прощения, уважаемая. Я вас не заметил.

Женщина посмотрела на него снизу вверх, стараясь под тенью капюшона рассмотреть черты его лица. Несмотря на страх, застывший в ее глазах, женщина была потрясающе красива. Золотисто-желтые волосы обрамляли правильное лицо, на котором выделялись маленький изящный нос и рубиново-алые полные губы. Казимир уставился на нее во все глаза. Женщина медленно протянула ему тонкую руку, и Мейстерзингер помог ей подняться. Кружевной широкий воротник подчеркивал безупречную форму ее груди, а складки платья были собраны на тонкой талии цветным поясом.

– Ночью довольно опасно бродить одной, – сказал Казимир с легким упреком.

– Я пойду с вами, – ответила женщи-

На глубоким голосом, который нисколько не соответствовал по-детски невинным чертам ее лица.

"Я пойду с вами?” – удивился Казимир, а вслух сказал:

– Но вы же не знаете, куда я иду.

– Да, – кивнула незнакомка и добавила дрожащим голосом:

– Я не знаю.

Казимир с сомнением смерил ее взглядом:

– Может быть, вам лучше вернуться домой?

– Прошу вас, – сказала женщина неожиданно взволнованным голосом. – Я очень боюсь. Не надо играть со мной в прятки. Я не вернусь домой без своего сына.

"Она либо пьяна, либо безумна”, – подумал Казимир. Несмотря на это логичное умозаключение, его с непонятной силой потянуло к женщине. Жар ее тела пробудил в нем страшный, нечеловеческий голод. Глаза его скользнули по изящной линии шеи, а ноздри втянули сладкий соблазнительный запах.

– Я с радостью провожу вас, куда бы вы ни шли, – галантно предложил он.

Женщина взяла его за локоть дрожащей рукой и прислонилась головой к плечу.

– Скажите, пожалуйста… куда мы пойдем?

Казимир судорожно вздохнул, чувствуя, как от голода и желания все внутренности у него сводит судорогой.

– В храм Милила, – прошептал он негромко.

– Так отведите же меня туда, Мейстерзингер! – печально отозвалась женщина.

Услышав эти слова, Казимир почувствовал, как по спине его побежали мурашки. Голос странной женщины усилил легкое покалывание во всем теле и растекающийся по членам жар. Казимир уже чувствовал запах ее крови, а закрыв глаза мог представить себе, как его острые когти один за другим погружаются в тонкую нежную кожу, сдирая ее с разорванных трепещущих мышц.

С трудом он отогнал от себя манящие видения. Зверь внутри него уже овладел большей частью его тела, но Казимир остановил его. Пока остановил.

– Прошу вас, мастер Казимир, – умоляющим голосом сказала женщина. – Если мы идем куда-то, так давайте отправляться в путь.

Казимир кивнул, неохотно прикрывая ладонью ее холодные как лед пальцы. Они пошли к храму Милила, и хотя ни один из них не разговаривал, Казимир был уверен, что женщина слышит громкие удары его сердца.

Три мрачные фигуры с осторожностью наблюдали из темной аллеи за тем, как Казимир ведет женщину в сторону храма. Примерно через минуту после того, как Мейстерзингер миновал их укрытие, один из мужчин что-то хрипло шепнул двум своим напарникам. Прозвучали столь же хриплые ответы, и в аллее снова воцарилась тишина. Один из мужчин оставил своих товарищей, а сам выглянул из-за угла и посмотрел вдоль ярко освещенной улицы. Казимира и его спутницы нигде не было видно. Тогда ночной соглядатай подобрал полы своего плаща и что было сил метнулся через дорогу мимо гостиницы “Лонгпайп”. Подбежав ко входной двери соседнего особняка, он отворил входную дверь и оказался в полутемной прихожей.