Дж. Кинг - Сердце полуночи

Подняв голову Казимир хрипло сказал:

– Я иду.

Сквозь темный дверной проем до Ториса доносилось ровное дыхание спящей Юлианны. Девушка крепко спала в соседней комнате, а Торис все ворочался на своей койке. Отчего-то ему не спалось. Кроме дыхания Юлианны, он слышал скрип дощатого пола в коридоре, приглушенный смех, раздававшийся где-то в других комнатах, звон посуды и быстрых шагов. В сотый раз перевернувшись с боку на бок, он подумал о том, не проверить ли запоры на входной двери, но он и так проверял их уже три раза. Можно, конечно, было встать и немного пройтись по комнате, но он боялся, что скрип половиц разбудит Юлианну. Оставалось только одно: лежать тихо, закутавшись в одеяло по самый подбородок, и гадать, когда же вернется Казимир.

"Завтра мы сбежим отсюда”, – пообещал он себе.

За окном раздался какой-то скребущий звук, и Торис замер, насторожившись. Звук раздался снова, напоминая скрежет когтей по стеклу. Молодой жрец осторожно повернул голову и посмотрел наружу сквозь запыленное стекло. Под окном не было никакого дерева, чьи ветки могли бы скрести по стеклу под порывами ветра.

Звук повторился в третий раз, и тут уж ошибки быть не могло. Кто-то или что-то пытался забраться в окно.

Окно было не заперто.

Торис неловко соскользнул с кровати и тут же попал на рассохшуюся половицу, которая пронзительно заскрипела. Звук за окном повторился, и Торис начал подкрадываться к окну. “Что, если оно меня услышит?” – обливаясь потом думал юноша всякий раз, когда под ногами его стонали и жаловались старые доски. “Что, если оно прыгнет в комнату сквозь стекло?”

Снаружи опять что-то скрипнуло. Позабыв об осторожности, Торис прыгнул к подоконнику и вцепился обеими руками в задвижку окна. Заржавленная задвижка не поддавалась, и Торис начал дергать и рвать ее из стороны в сторону, раскачивая в гнезде. Стекло мелко задребезжало, и рама поползла вверх. Ударом кулака Торис опустил ее обратно и невероятным усилием защелкнул задвижку. Затем он отскочил в сторону и прижался спиной к стене рядом с окном. От волнения он почти задыхался, а ладони его стали мокрыми от пота. Губы жреца слегка дрожали от страха.

"Даже живущий во мраке песню Милилу поет”. Слова старого гимна, зазвучавшие в ушах Ториса, немного успокоили его. Вытерев влажный лоб, он прислушался и не услышал ничего, кроме ровного дыхания Юлианны и приглушенного смеха, доносившегося из бара.

– Пойду-ка я лягу! – вполголоса простонал он.

Таинственный скрип повторился.

Торис весь сжался и искоса глянул за окно, но ничего не увидел.

С кррич – скрруууп!

Что– то должно было там скрипеть! Торис сделал крошечный шаг ближе к окну, стараясь немного увеличить свое поле зрения, но по-прежнему ничего не видел.

Еще ближе. Показался кусок двора под окном, но там никого не было.

С кррич – скрруууп!

Собрав все свое мужество, Торис встал перед самым окном и поглядел сначала в одну, потом в другую сторону. Снова никого и ничего.

С кррич – скрруууп!

"Что же это шумит?” – подумал Торис, чувствуя, как паника поднимается в нем. Рука его отодвинула задвижку так быстро, что он не успел даже ужаснуться, что же он наделал.

Оконная рама стремительно скользнула наверх. Когтистые лапы стиснули его горло, прежде чем он закричал от ужаса. Широкий большой палец надавил на дыхательное горло с такой силой, что из глаз жреца посыпались искры, он задергался и захрипел задыхаясь. Какая-то сила потянула его наружу через открытое окно, и Торис, судорожно размахивая в воздухе руками, каким-то чудом схватился за оконную раму. В тумане перед ним появилась чудовищная голова, похожая на голову волка.

– Казимир? – прохрипел Торис, но рев водопада заглушил его слабый голос.

Когти немедленно сжались еще сильнее, совершенно закрыв доступ воздуха в легкие жреца.

Налившиеся кровью красные глаза чудовища были ничуть не похожи на глаза Казимира. В них не было ни следа разума. Один лишь голод, лютый голод наполнял их.

Ни сострадания, ни милосердия, ни стыда…

Задыхающиеся легкие Ториса горели от недостатка воздуха. Глаза вылезли из орбит. Руки дрожали от нечеловеческого напряжения, и оконная рама понемногу выскальзывала из судорожно сведенных пальцев. Он увидел вертикальный шрам на лбу чудовища – шрам, оставшийся у Казимира от маски Раненого Сердца, которую насильно сорвал с его лица наемник Кляуса.

Это был Казимир.

Торис чувствовал, что умирает. Одинокая слеза скатилась по его щеке, а посиневшие губы прошептали беззвучно:

– Прощай, Казимир!

Морда чудовища неуловимо-быстро изменилась, и на ней промелькнуло что-то похожее на жалость. Пальцы с острыми

Когтями разжались, и сильные руки втолкнули его обратно в комнату сквозь раскрытое окно. Затем сквозь оглушительный шум водопада до слуха Ториса донесся хриплый голос кошмарного существа:

– Будь осторожен, Торис! Держи Юлианну подальше от Люкаса. Завтра ночью я вернусь.

Торис даже не заметил, как оборотень исчез.

– Что случилось? – донесся из соседней комнаты испуганный голос Юлианны.

Торис отступил от окна жадно хватая ртом воздух.

– Это… просто кошмар, – проговорил он, с трудом захлопывая окно и запирая его. – Все из-за этого проклятого водопада.

Весь остаток ночи Торису снились кошмары, связанные с недавним явлением Казимира. Он видел детей с зубастыми пастями там, где должны были быть их глаза, видел женщин, купающихся в крови святых, видел Милила в образе глухого попрошайки. Стоило только ему задремать, как очередное жуткое видение выбиралось из тайников подсознания, и он вздрагивал и просыпался еще более измотанным и отчаявшимся. Наконец он оставил всякую надежду уснуть и распределил свое внимание между окном и дверью в комнату Юлианны, сосредоточившись на одном: защитить Юлианну даже ценой своей жизни.

На следующее утро постоялый двор “Картаканец” укутал туман еще более плотный, чем накануне. Все же за окнами стало чуть светлее, чем было ночью, и Торис, расценив это как признак наступившего дня, поднялся со своего влажного от пота матраса, так и не сомкнув глаз по-настоящему. “Безусловно, теперь, при свете дня, Юлианна будет в большей безопасности, – сказал он себе. – Но чем скорее я организую наше бегство, тем лучше”.

Одевшись и слегка приведя себя в порядок, Торис спустился в таверну. Входя в бар сквозь занавешенную старой портьерой дверь, он еще раз обратил внимание на плотный туман, который безмолвно и угрожающе льнул к стеклам окон с внешней стороны.

Торис нехотя спустился в бар по короткой лесенке. При его появлении все посетители дружно повернулись к нему, однако увидев, что это не важная персона и не кто-то из знакомых, они по одному, по двое вернулись к своим яйцам вкрутую и тарелкам с кашей.