Элизабет Кернер - Малый драконий род

Ланен что было силы сжала мне руку: тело ее терзала боль. Едва приступ стих, я помог ей вновь улечься на бок, спиною к стене. Лечь навзничь она не могла, а в таком положении ей удалось хоть как-то расслабиться. Я накрыл ее тонким одеялом, и она смежила веки.

Я попытался мысленно обратиться к ней, но встретил лишь молчание. Это меня напугало.

— Родная моя, ты меня слышишь? — спросил я осторожно. И добавил на Истинной речи: «О кадреши, не засыпай сном, уносящим к Ветрам, не надо, я этого не перенесу!»

— Слышу, конечно, — отозвалась она. Она старалась придать своему голосу легкость, но в нем все же чувствовалось напряжение от терзавшей ее боли. — Если тело мое точно раскалывается на части, это еще не значит, что и с ушами у меня не все в порядке.

— Ланен, взгляни на меня.

Она устало раскрыла глаза: в них я узрел такую муку — меня словно хлыстом стегнули.

— Допускаю, что вид у меня ничего, но, Вариен, любимый, мне не мешало бы отдохнуть. Позволь, я полежу немного с закрытыми глазами...

И тут вдруг она вскрикнула: удивление ее было не меньше, чем боль, пронзившая ее очередной, еще более сильной вспышкой.

— Акор!.. Ох, проклятье, все хуже и хуже! — Ее так и трясло. — Провались все в Преисподнюю, — проговорила она; голос ее звучал словно где-то в отдалении. — Акор, помоги... Святая Шиа, как больно!..

Случайно опустив взгляд, я увидел, как по одеялу быстро растекается кровавое пятно. Потом мне говорили, будто я заорал так, что чуть крыша не обрушилась. Сам я этого не помню. Лишь слабо припоминаю, что был охвачен сильнейшим страхом потерять Ланен, мучительно осознавая, что ничем, совершенно ничем не могу ей помочь.

Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так вопил. Слов в крике не было, но никто не сомневался: это призыв. Велкас, сразу же воспылав лазурным сиянием, повернулся к Джеми и спросил:

— Куда?

Джеми бросился вперед, показывая путь, и распахнул одну из многочисленных дверей. Остальные спешно ввалились внутрь, так что мне даже пришлось посторониться, но все же я успел мельком заметить находившихся в комнате людей. Там было светло, поскольку имелся камин, в котором ярко полыхали дрова. На постели в объятиях сребровласого человека сидела женщина, а под ней растекалось красное пятно. От самых дверей я почуял запах крови.

Стремглав примчался Гайр. Я тут же отослал его за кипятком, мылом и свежими простынями, а вдобавок попросил приготовить еды и питья для целителей и больной, когда дело будет сделано.

Оставалось лишь надеяться, что в новые простыни не придется заворачивать бездыханный труп. Девушка была белой как стена, а крови было слишком уж много...

Была ясная ночь, и в небе сиял молодой месяц, когда я вдруг почуяла Его.

Я очнулась ото сна. Вокруг меня лежали мои новые товарищи, свернувшись друг подле друга, делясь меж собою своим теплом и наслаждаясь близостью столь же пылких сердец. Этой ночью я спала обособленно от других, и хотя до рассвета оставалось еще несколько часов, меня разбудил словно чей-то зов.

Это был Его голос — или эхо его голоса. В глубине души я была уверена, что Он где-то рядом, и сердце мое возрадовалось этому, ибо желание увидеться с Ним вновь возросло во мне неимоверно. Меня влекло на восток, прочь от опускавшегося за вершины гор месяца. Я искала какой-нибудь его след, вдыхая запахи, приносимые ветром, но его запаха среди них не было. И все же меня неодолимо тянуло к востоку — быть может, поднявшись в воздух, я вновь почую Его?

Я вскарабкалась на один из скалистых утесов, что окружали едва ли не всю долину, и очутилась подле широкого уступа, тянувшегося снаружи этой каменной гряды, — казалось, он был создан как раз для того, чтобы можно было им воспользоваться. Я взмыла с него в воздух, оставив сородичей мирно спящими. Попав в восходящий воздушный поток, я широкими кругами поднялась ввысь и заскользила над высокогорным лугом, служившим пристанищем мне и моим соплеменникам. Меня охватило глубокое чувство оттого, что я одна парю в воздухе, а весь мир вокруг дремлет. Далеко на севере виднелись какие-то огни, гораздо ближе горели огни на юге; я знала, что Он может быть в любой стороне, но меня по-прежнему влекло к востоку.

Там, внизу, тоже виднелись огоньки — не слишком далеко, если лететь по прямой, — и оттуда же до меня донесся запах дыма. Я принялась снижаться кругами. Не стоит думать, что мною руководил здравый смысл: тогда мне это было еще совсем не свойственно. Нет, я следовала какому-то глубокому внутреннему зову. Как, скажем, волк отыскивает себе подругу в чаще леса или ястреб находит свою вторую половину в необъятных небесных просторах? Есть нечто такое, что тянет влюбленных друг к другу, и этому не найти ни названия, ни сколько-нибудь здравого объяснения.

Наконец, снизившись, я поняла, что Он действительно находится в той стороне. Почуяла ли я в воздухе его присутствие, уловила ли запах его самого или следов, оставленных им на холодной и мерзлой дороге? Нет.

И все же я знала, что Он там.

Зловещее зрелище предстало нашим глазам. Ланен вся исходила кровью, а Вариен, похоже, был в полном ужасе. Этот парень, Велкас, поспешил к ней и с удивительной осторожностью обратил на нее действие своей силы.

— Она еще жива, — произнес Вариен, — но я не знаю, сколько еще ей осталось жить.

Должно быть, только его голос, омертвелый и безжизненный, мог заставить меня на миг оторвать взгляд от Ланен. Он стоял у постели и прижимал ее к себе, точно намеревался бросить вызов самой смерти. Я никогда не видывал, чтобы живой человек был так смертельно бледен.

— Господин, — произнес целитель Велкас, ни на миг не спуская глаз с Ланен, — прошу тебя, отодвинься: мне нужно находиться как можно ближе к госпоже.

Вариен повиновался, хотя и с большим трудом, и уложил Ланен на кровать.

— Благодарю тебя, господин. Не беспокойся, сейчас она спит, я заглушил ее боль...

Вариен вдруг метнулся к целителю и, схватив его за отвороты одежды, приподнял над полом — мы и глазом моргнуть не успели. Глаза у Вариена полыхали огнем, а голос, мигом утратив былую безжизненность, гулко разнесся по комнате:

— Я уже слышал подобные речи от гедри! Коли позволишь смерти овладеть ею, лжецелитель, готовься предстать пред собственной гибелью!

Никто не пошевелился, но девушка-целительница мягко произнесла:

— Сударь, мой друг говорит вовсе не о смерти, а о сне, в который человека погружают при исцелении. Это как если бы твоя госпожа была без сознания: так она не чувствует боли. Она не умерла и не умрет — если позволишь целителю продолжить его работу.

— Прости меня, — проговорил Вариен, осторожно опустив целителя на пол. — Я ее не слышу, я очень испугался... Джемет, помоги...