Элизабет Кернер - Малый драконий род

— Тогда, во имя Шиа, расскажи нам свою историю, — потребовал Велкас. — И лучше бы что-нибудь позанимательнее, будь я проклят. Меня уже холод до костей пробирает.

Я улыбнулся сам себе во тьме.

— Ну что ж, моя история не хуже других, да к тому же все в ней чистая правда. — Я сделал глубокий вздох. — Салеру встретил я в объятьях пламени — снедаемое горем, сирое, печальное дитя...

...Едва я завершил рассказ о своей жизни вместе с Салерой, как впереди показался свет. На много миль в округе не встречалось иных поселений, так что это, вне всякого сомнения, была деревня Волчий Лог, где нас ждала корчма «Голова Дракона». Я выпрямился и взъерошил рукой волосы, сожалея, что не захватил с собой побольше серебра. Я надеялся, что пятна крови на моем плаще были не так заметны, как на суконнике Велкаса.

В ночном воздухе мы учуяли запах горячей еды, и это придало нам всем бодрости.

— Вкус будет не хуже, чем запах, клянусь, — проговорил я оживленно.

— Да пусть даже это окажется тушеная кошачья печенка, я все равно не откажусь, — отозвалась Арал. К моему удивлению, она взяла меня в темноте за руку и легонько сжала ее. — Надеюсь, ты отыщешь Салеру вновь, раз уж ты покинул Верфарен, — произнесла она вполголоса.

— Я тоже на это надеюсь, — откликнулся я. Ее рука в моей ладони лежала настолько естественно, и мне было так приятно... Но Арал уже отпустила меня. Я решил держать свои дурацкие мысли при себе, и мы прибавили шагу, чтобы поскорее оказаться в теплой и хорошо освещенной зале корчмы «Голова Дракона».

Дхрейтан быстро, насколько мог, показывал мне дорогу — мы летели к северу. Миновали старый вех-чертог Акхора и уже приближались к южным склонам гор и Старику, когда Дхрейтан начал снижаться. Мне было трудно держаться все время позади него, чтобы ненароком не обогнать, и нелегко было лететь так низко, но бедняга старался изо всех сил.

"Ну вот, — сказал он мне на Истинной речи, кивнув головой в сторону. — Пещера вон там, где небольшая полянка перед входом".

«Лети вперед, Дхрейтан, и предупреждаю: я сейчас собираюсь взывать к ней», — ответил я.

Я начал на Языке Истины.

«Никис! Никис! Пробудись!» — прокричал я что было сил. Я продолжал выкрикивать ее имя, а когда мы приземлились и Дхрейтан показал мне вход в пещеру, я поспешил внутрь и начал кричать вслух:

— Никис, это Хадрэйшикрар! Ты должна пробудиться, твоя жизнь под угрозой! Нет ответа.

— Никис, дом наш вот-вот будет уничтожен, мы должны улетать отсюда!

Точно эхо, слова мои сопроводил глухой рокот, и земля коротко вздрогнула.

От Никис ответа не было.

— Подойди поближе и позови ее по истинному ее имени, — велел я Дхрейтану. — Я выйду. Кричи что было мочи, не бойся, я удалюсь на достаточное расстояние, чтобы ничего не слышать.

Я отправился в лес и отыскал там ручей, присутствие которого учуял еще до этого; он питал своей водою маленькое озерцо, и я решил напиться, пока Дхрейтан будет занят своим делом. Я прилагал все усилия, чтобы случайно не услышать, что он там кричит.

"Старейший, она не просыпается! - вдруг донеслось до меня. — Она даже и ухом не ведет!"

"Дотронься осторожно до ее кожи, - сказал я, отправившись назад к поляне. — Проверь, насколько она затвердела, чтоб хотя бы иметь представление, сколько еще предстоит ей провести времени во сне".

Я услышал его вскрик прежде, чем он вновь обратился ко мне мысленно:

«Увы! Кожа почти не затвердела. Чешуйки свободно прогибаются, господин!»

Словно подхватывая его смятение, глухо прокатился повторный рокот, и земля вновь начала дрожать; но теперь дрожь длилась несколько дольше. Сердце мое бешено колотилось, и каждая частица моего существа вопила мне, что нужно убираться отсюда; однако раз уж я явился сюда, то не мог ее теперь бросить.

Я поспешил в пещеру, на этот раз подметив, что крылья мои, хоть и плотно прижаты к бокам, все же задевают за стены. Нам не удастся вдвоем вытащить ее наружу — развернуться будет просто негде.

Дхрейтан, должно быть, тоже это заметил, ибо когда я подошел к Никис, он спросил:

— Удастся ли нам, господин?

Я впервые хорошенько рассмотрел Никис; как ни странно, оказывается, можно обращать внимание на различные мелочи, даже когда время отчаянно поджимает. Она казалась милым молоденьким созданием: новые, мягкие чешуйки ее кожи цветом напоминали темную сталь, а самоцвет ее души был подобен янтарно-желтому топазу. Она была всего лишь на несколько келлов старше Дхрейтана, и на том спасибо, но все же оказалось достаточно крупной: я понял, что нести ее мне будет нелегко, и долго я не выдержу.

— Помоги мне перевернуть ее, — сказал я. — Скорее, скорее!

Вдвоем мы исхитрились повернуть Никис на спину.

— Сложи ей крылья, только осторожнее, — велел я, — смотри, чтобы они лежали по бокам, а не под ней. А теперь дай-ка мне взяться...

Слова мои заглушил страшный грохот. Совсем рядом! Сейчас же последовали очередные толчки: начавшись едва заметно, они быстро становились все сильнее и сильнее — с каждым разом.

Я едва мог стоять на ногах и все же сумел подхватить Никис под плечи, там, где начинались крылья, и прокричал Дхрейтану:

— Нужно сейчас же выбираться отсюда, мы слишком близко к огненным пустошам! Следи за ее крыльями!

Я поволок Никис, пятясь назад, стараясь как можно быстрее выбраться наружу. Дважды я падал на нее, сбитый с ног подземными толчками. И все же двигался я до ужаса медленно; я знал, что острые камни царапают ее нежную кожу, а крылья покрываются ссадинами и мнутся, но мне нужно было любой ценой вытащить ее, поэтому я не останавливался.

Наконец я оказался снаружи; теперь, выпрямив спину, я мог волочить Никис гораздо быстрее — и пару мгновений спустя она была вне пещеры.

Однако пара мгновений — это все, что у нас было в запасе. Земля перестала дрожать, едва я выбрался на поляну, но сейчас же в ноздри мне ударил резкий запах. Когда Дхрейтан вышел следом за Никис, он тоже почуял его.

— Старейший, чем это полон воздух? — спросил он. — А этот шум... Это же просто рев какой-то, господин Шикрар!

— Это огонь, малыш, — ответил я, всеми силами стараясь сохранять спокойствие. — Помоги мне перевернуть ее на грудь, чтобы я мог поднять ее. — Пока мы ворочали Никис, я добавил: — Горит ли это земля или полыхают деревья, у нас в любом случае времени в обрез: огонь того и гляди настигнет нас. — Меня передернуло: с каждым мгновением смрад становился все сильнее, а Дхрейтан, казалось, двигался медленнее улитки. — У нее переплелись задние ноги — скорее, Дхрейтан! Времени больше нет!

— Но этот запах, — проговорил он, когда вместе мы вновь перевернули Никис спиною вверх. — Это ведь горит не дерево.