Катарина Керр - Чары кинжала

Принц Галрион занимал соответствующие его положению комнаты во втором этаже главной башни. Его приемной была просторная круглая комната с высоким потолком, каменным камином и искусно выложенным деревянным полом. На стенах, обитых дубом, висели роскошные гобелены, привезенные из далеких земель и подаренные торговцами в надежде на то, что принц замолвит за них словечко королю. Галрион, получая взятки в виде таких подношений, всегда честно выполнял их просьбы. Комната была богато обставлена сундуками резной работы и мягкими креслами с заморскими подушками. Особенно хорош был стол, на котором лежали между бронзовыми драконами семь книг — самая большая ценность. Когда Галрион научился читать, король, будучи человеком ограниченным, впал в настоящую ярость, так как считал, что это неподходящее для мужчины занятие. Но Галрион, со свойственным ему упрямством, продолжал возиться с книгами. И сейчас, после четырех лет упорных занятий, он мог читать почти так же хорошо, как любой писец.

Сторонясь суматохи и шума официальных обедов в большом зале, принц, как обычно, обедал отдельно в своей комнате. Этой ночью он принимал гостя, и после еды мужчины выпили по серебряному кубку меда. Гостем принца был гвербрет Мэдок из Гласлока, в чьем ведении находились земли кланов Ястреба и Вепря. Хотя по рангу он был ниже членов королевской семьи, но звание гвербрета по традиции было самым почетным в королевстве. Еще во времена Рассвета племена избирали правителей, которым доверяли вершить правосудие и выступать на военных Собраниях. В основном, их избирали из числа знати, но со временем этот пост в Дэверри стал переходить от отца к сыну. Наконец человек, который вершил правосудие и распоряжался землями, получил возможность значительно укрепить личную власть. Таким образом, гвербреты стали наиболее могущественными и богатыми людьми в королевстве и могли содержать для защиты своих прав небольшие армии, а лорды вынуждены были прислушиваться к их мнению. По обычаю, пришедшему также со времен Рассвета и с течением времени принятому в Совете выборщиков, старший клан мог получить эту должность в случае угасания клана гвербрета.

Каждый гвербрет в королевстве обладал силой, с которой приходилось считаться, и Галрион суетился вокруг Мэдока, словно тот и сам был принцем. Он усадил его в мягкое кресло, собственноручно угостил медом, отослав пажа, чтобы иметь возможность поговорить с Мэдоком наедине. Объект этих хлопот принимал знаки внимания со снисходительной улыбкой. Он был тучным мужчиной с густой проседью в черных волосах. Породистые лошади и верховые прогулки заботили его больше, нежели вопросы чести и воинской доблести. Нынче вечером он был в хорошем расположении духа, шутил и то и дело поднимал кубок, произнося тосты с насмешливой торжественностью.

— За вашу свадьбу, мой принц! — объявил Мэдок. — Для такого молчуна, вы большой ловкач. И как это вы отхватили себе лучшую красотку в королевстве?

— Признаюсь, я удивлен тем, что она приняла мое предложение. Право, меня ведь не назовешь красавцем.

— Принцу не пристало оценивать себя так низко. Бранвен, в отличие от многих, ценит в человеке не только внешность. — Мэдок сделал глоток, достаточно большой, чтобы обжечь медом горло. — Я уже не говорю о том, что каждый мужчина в королевстве позавидует вашей первой брачной ночи. Или вы уже предъявили свои права в качестве жениха?

— Нет. Я не хочу ссориться с ее братом, ради короткого удовольствия.

Хотя Галрион говорил небрежным тоном, однако Мэдок повернулся и пристально посмотрел на него поверх кубка.

— По-вашему, — продолжил принц, — как бы воспринял мои посягательства Геррант, если бы я овладел его сестрой в его собственном доме?

— Он странный парень. — Мэдок небрежно посмотрел по сторонам. — Слишком часто ездит в этот проклятый лес, хотя, в общем, парень неплохой. Я воевал с ним бок о бок во время последнего восстания против вашего отца. Проклятье, ну и дерется же он! Я никогда не встречал человека, который так хорошо владел бы мечом. И это не праздные слова, мой принц. Я видел своими глазами. — Мэдок снова отпил меда.

— Тогда, из ваших уст, это и впрямь высшая похвала.

Мэдок рассеянно кивнул, а затем сменил тему, свернув беседу на обычные дела, и больше не возвращался к началу их разговора.

Было уже поздно, Мэдок давно ушел, как вдруг явился паж с вызовом от короля. Король презирал роскошь и излишества, считая все это несущественным для настоящего мужчины, даже титулованного. Его апартаменты были очень скромны, лишь железные подставки с факелами украшали каменные стены. Возле камина, в котором поддерживался слабый огонь, согревающий от весенней прохлады, на простом деревянном стуле сидел король Адорик; Илейна устроилась рядом с ним на скамейке. Когда Галрион вошел, король поднялся и встал подбоченясь. Адорик Второй был тучным мужчиной: широкоплечий, рослый, с толстой шеей и румяным грубоватым лицом, украшенным пышными усами. Волосы и усы были уже почти совсем седыми…

— Эй, парень! У меня есть к тебе разговор.

— В самом деле, мой повелитель?

— В самом деле. Что ты, прах и пепел, делал в лесу с этим сумасшедшим стариком?

Застигнутый врасплох, Галрион молча смотрел на него.

— А ты и не подумал, что я следил за тобой? — продолжил король. — Если ты такой дурак, что отправился туда сам по себе, то у меня-то хватило ума не отпустить тебя туда одного.

— Будь ты проклят! — вскрикнул Галрион. — Шпионить за мной!

— Ты послушай этого дерзкого щенка! — Адорик посмотрел на Илейну. — Проклинать собственного отца! Нет, ты ответь мне, мой мальчик. Чем это ты занимаешься? Крестьяне шепнули моему человеку, что этот травник Регор — сумасшедший. Я могу пригласит к тебе целителя, если принца замучили прыщи, или что-то в этом роде.

Галрион почувствовал, что наступил момент сказать правду, хотя на самом деле он еще не был готов к серьезному разговору.

— Он зарабатывает себе на жизнь, собирая травы, это правда. Но прежде всего он владеет двеомером.

У Илейны перехватило дыхание.

— Дерьмо! — рассвирепел Адорик. — Неужели ты действительно думаешь, что я поверю всей этой болтовне? Я хочу знать, зачем ты проторчал у него столько времени, вместо того чтобы гостить в крепости Ястреба, как было условлено?

— Я учусь у него, — ответил Галрион. — Почему принц не может обучаться двеомеру?

— О, боги! — воскликнула Илейна. — Я всегда знала, что ты покидаешь меня ради этого.

Адорик тяжело развернулся и пристально посмотрел на свою жену, заставив ее замолкнуть.

— Ты спрашиваешь, почему не может? — продолжил король. — Потому что я запрещаю!

— Послушай, ты только что назвал это пустой болтовней, — заметил Галрион. — Так почему же ты так бесишься из-за сущей ерунды?