Катарина Керр - Чары кинжала

— Пора возвращаться в лагерь. Я хочу установить защиту над аурой Родри.

Всего в нескольких милях от них Лослейн ворочался с боку на бок в своей палатке и старался заснуть. Он крутился, проклиная про себя людей, шумевших снаружи. Он так устал, что ощущал свое тело мешком с камнями. Как только он начинал засыпать, какая-нибудь мысль или образ снова тревожили его. В конце концов он сдался и попытался вызвать тьму. Он представил себе образ темноты и приказал ему шириться и распространяться. Но черная точка исчезла. Он промучился несколько часов… и все тщетно. Тьма так и не пришла.

— Надо дать людям хотя бы день отдохнуть, — ворчал Слигин. — Вчерашнее сражение слишком тяжело далось нашим воинам.

— Ты прав, как всегда, — волновался Родри, — но я не могу успокоиться, зная, что Корбин все еще топчет землю… Ведь у нас теперь есть Джилл.

— Завтра увидим, чем все это закончится, — вмешался Прайдир. — Корбин не сможет так же быстро выдвинуться, как мы. Его потери больше наших.

Этим холодным серым утром лорды собрались после завтрака на военный совет. Адерин сообщил о том, что пришедшие в уныние войска Корбина расположились лагерем около пяти миль к северу, так что до них легко теперь добраться. Но Родри знал, что Слигин прав — людям нужна передышка.

После окончания Совета Родри предстояла неприятная работа: составить письмо и отправить его вместе с телом лорда Даумира в крепость.

Воины из его отряда были похоронены вместе с остальными на поле боя. Оставшиеся в живых бойцы ожидали его. Их капитан Маер опустился перед Родри на колени.

— Смилуйтесь, господин командующий, — сказал он. — По закону мы должны вернуться домой вместе с нашим лордом. Позвольте нам остаться. Мы хотим отомстить, господин.

Родри колебался, раздумывая. Эти люди вернутся к девятилетнему сыну Даумира, над которым будет назначена опека согласно обычаю.

— Пожалуйста, господин, — произнес Маер, — Мастер двеомера убил нашего лорда, мы хотим покончить с Корбином. Я знаю, что вы подумали о сыне, — но разве он не захотел бы отомстить за своего отца?

— Вы правы. Пусть так и будет. Поедете вместе с моими людьми — и доберетесь прямо до Корбина.

Убедившись в том, что тело Даумира отправлено домой в сопровождении скромной охраны из двух раненых, Родри отправился в свою палатку навестить Каллина. По дороге он встретил Невина. Тот нес охапку трав и какие-то лекарские приспособления.

— Я собирался сделать Каллину перевязку. Могу подождать, пока вы с ним поговорите. Не надо только сообщать ему, что Джилл здесь. Он еще очень слаб, начнет волноваться.

— Я действительно как-то не подумал об этом… Но что мне ответить Каллину, если он спросит о ней перед сражением и обнаружит, что ее нет в лагере?

— А вы как думаете? Этот парень упрям, как бык. Когда он проснулся сегодня утром, то был счастлив видеть ее, — и сразу же приказал вернуться в Каннобайн, где она была бы в безопасности.

— Как еще может поступить любящий отец?

— Да, это правда, он очень любит дочь. — Невин выглядел необычайно встревоженным.

Родри проводил Невина до палатки в надежде на то, что Джилл сможет хотя бы позавтракать, пока Невин будет делать перевязку. Они направились к продовольственному обозу, где Родри приказал ее накормить, затем отошли от лагеря на открытую поляну погреться на солнышке. Родри никогда не желал ни одну женщину так сильно, как Джилл. Она улыбалась ему, и это обнадеживало.

— Знаешь, Джилл, мне кажется, ты на самом деле ястреб, а мое сердце похоже на маленькую птичку, схваченную цепкими когтями. Ты не находишь?

— Господин, вы едва знаете меня.

— А сколько времени надо ястребу, чтобы упасть камнем вниз и схватить добычу?

Джилл уставилась на него, не веря своим ушам. Родри улыбнулся и придвинулся немного ближе.

— Ну, ты, наверное, знаешь, какая ты красивая, — продолжал он, — держу пари, что все мужчины, с которыми ты встречалась на своей длинной дороге, вздыхали, глядя на тебя.

— Может, и вздыхали, но они не отваживались сказать мне об этом. Да если бы и так, что с того? У вас тоже были девушки, которых вы жаловали своим вниманием. Дочка мыловара, например.

— О, проклятье! Как ты узнала о ней?

— Ваша мать рассказала мне, когда я была в Каннобайне.

— Что это ей взбрело в голову болтать?

— И еще она сказала мне, что я красивая. Я думаю, она не случайно рассказала мне о ваших похождениях… потому что слишком хорошо знает вашу милость.

Родри покраснел.

— О, боги, ты должна презирать меня.

— С какой стати? Просто я не хочу родить от тебя бастарда.

Родри лег на живот и стал рассматривать траву, которая вдруг сильно заинтересовала его.

— Когда мы вышли в поход, Невин приказал мне ночевать с Адерином, и я следую его приказу.

— Ты выразилась достаточно ясно. Так что больше не сыпь мне соль на рану, хорошо?

Родри слышал, как она встала и пошла прочь. Долго лежал он в траве и грустил. Наконец почувствовал, что готов расплакаться — из-за внезапно нахлынувших чувств к девушке, которую едва знал.

Невин возвращался к обозу после осмотра раненых, когда Джилл окликнула его. Она шла по лагерю, и все смотрели, на нее как на чудо. Некоторые вставали и кланялись ей, другие шепотом произносили ее, имя. «На нее вся их надежда, она для них словно талисман», — подумал Невин. Если он постарается удержать Джилл от поединка, это вызовет общее негодование. Даже если Дженантар и Калондериэль научатся владеть мечом, ни один из них не имеет шанса победить Корбина. Посылать за эльфами, которые умели сражаться, уже не было времени.

— Ты хотела поговорить со мной, детка? Твоему отцу стало хуже?

— Нет, никаких изменений. Я хотела поговорить с тобой о личном деле.

Они миновали обоз и вышли в поле, где не было людей. Джилл долго шла молча, но наконец заговорила:

— Ты помнишь, как я узнала, что отец был ранен? Ну, когда я увидела этот проклятый бой в Видении. Откуда это?

У Невина перехватило дыхание от удивления. Он полагал, что у нее просто интуитивное предчувствие опасности.

— Со мной и дальше может такое случиться? — продолжала Джилл дрожащим голосом. — Я не хочу иметь дело с двеомером. Это приходит ко мне время от времени. Но я никогда не просила об этом. Может быть, это хорошо для такого человека, как ты, но меня это только пугает.

— Никто не может заставить тебя изучать двеомер. — Невин раскрывал очень горькую правду, но его клятва заставляла говорить об этом. — У тебя, конечно, врожденный дар. Но если ты не будешь развивать его, он просто пропадет. Все в твоих руках.

Джилл улыбнулась с нескрываемым недоверием, но потом опять стала серьезной.

— А как же с диким народцем? — спросила она. — Я тоже перестану видеть их?