Кэтрин Куртц - Ложа рыси

Оба Толбэта выглядели изумленными и заметно успокоенными.

— На редкость щедрое предложение, доктор Синклер, — промолвил Джордж Толбэт. — Мы… я просто не знаю, что сказать…

— Что мы от всего сердца благодарны вам! — выпалила его жена, смеясь и плача одновременно. — У нас наконец появилась надежда.

Филиппа и Адам переглянулись. Вера Толбэтов была трогательна — и вызывала тревогу. Со своей стороны, Синклеры знали, что сражение за жизнь Джиллиан только начинается.

В то же самое утро инспектор Маклеод, ненадолго заглянув в Главное управление полиции в Эдинбурге, отправился в Перт на очередную пресс-конференцию, посвященную убийству Рэндалла Стюарта. Он уехал до прихода утренней почты, и потому некий коллега, весьма заинтересованный передвижениями Маклеода, не смог обнаружить его.

Инспектору Чарльзу Нейпиру перевалило за сорок; это был крупный человек с темными, густыми волосами и лохматыми бровями, придававшими ему нахмуренный вид ротвейлера. У него была репутация молчуна, но на этот раз он казался менее замкнутым, чем обычно: расхаживал по всему управлению, то и дело останавливаясь переговорить с подчиненными. Вот так незаметно он ухитрился оказаться недалеко от кабинета Маклеода, как раз когда появилась секретарша, толкающая многоярусную проволочную тележку с пачками писем, стянутыми резинками.

— Доброе утро, мисс Десмонд. Есть что-нибудь для меня?

— Да, сэр.

Пока она, порывшись среди верхних пачек, вытаскивала аккуратную связку писем, Нейпир смог убедиться, что картонная папка, которую он рано утром засунул в щель почтовой комнаты, действительно попала в пачку Маклеода.

— Пожалуйста, инспектор, — сказала секретарь.

— Спасибо. Прекрасно.

Проглядывая корреспонденцию, Нейпир дождался, чтобы секретарь нырнула в кабинет Маклеода и оставила пухлую связку почты на письменном столе. Потом, убедившись, что капкан успешно поставлен, он ушел в свой кабинет — ждать развития событий.

Но Маклеод в тот день не вернулся в управление. Хотя Нейпир, якобы разбирая бумаги, старался держаться поближе к кабинету своей дичи, во время ленча, а потом и днем Маклеод не пришел. К половине шестого Нейпиру пришлось сделать вывод, что сегодня жертва так и не покажется.

Он без удовольствия подумал о предстоящем звонке. Наконец, отложив бумаги, запер кабинет, расписался за день и спустился по лестнице. В вестибюле бросил монетку в телефон-автомат и набрал номер. Ответил ему кроткий, почтительный голос с акцентом, указывающим на северо-запад Пакистана.

— Это Чарльз Нейпир, — кратко сказал звонивший. — Если мой дядя свободен, я хотел бы поговорить с ним.

Через мгновение в трубке раздался голос Ребурна.

— Ну?

— Все на месте, как вы и приказали, — сказал Нейпир. — К сожалению, желаемого события придется подождать до завтра. Сегодня он не вернулся в управление.

Молчание.

— Ладно, — сказал холодно Ребурн. — Помните о цене провала.

На следующее утро Маклеод притащился на работу, чувствуя себя так, словно год не был в отпуске, и более чем готовый к потере выходных. Встречи и дискуссии предыдущего дня в Перте не принесли ничего нового в расследовании убийства Рэндалла Стюарта. Не улучшала настроения и мысль обо всех других делах, накапливающихся из-за вынужденного пренебрежения. И предчувствие оправдалось, когда, открыв дверь кабинета, он обнаружил, что письменный стол практически погребен под аккуратными пачками папок, компьютерных распечаток, писем, служебных записок и протоколов.

Маклеод сердито посмотрел на этот хаос с порога. В тот же миг одетый в аккуратную форму констебль Кохрейн протолкнулся в главную контору через дверь архива и подошел поздороваться.

— Доброе утро, инспектор, — бодро сказал он. — Как там прокурор?

— Никак, — проворчал Маклеод, многозначительно взглянул на подчиненного и спросил: — А как там взлом у Макинтоша? Суперинтендант поймал меня по дороге сюда. Есть какой-то прогресс?

— Очень небольшой. Кое-что из барахла обнаружилось в ломбарде в Карлайле. Карлайлская полиция свяжется с нами, как только проверят след, который им дал ростовщик. А еще, — добавил Кохрейн, — я закончил перепечатывать записи по опросам в Стерлинге. Они у меня на столе, если желаете поглядеть.

— Спасибо. Не сейчас. Дай мне по крайней мере сначала разобраться с макулатурой.

Кохрейн посмотрел на горы бумаг и сочувственно усмехнулся.

— Ага, сэр, понимаю, о чем вы.

— И это только верхушка айсберга, — сообщил Маклеод с проблеском вернувшегося юмора. — А пока, если действительно хочешь помочь, найди мне чашечку кофе.

Хмыкнув, Кохрейн ушел выполнять поручение. Оставшись один Маклеод закрыл дверь, потом откатил кресло с нескольких упавших на пол писем и сел. С чего начать? Вздохнув, он поднял упавшие конверты и бросил на стол, передвинул кучку компьютерных распечаток к боковому креслу и водрузил сверху связку папок. Потом занялся вскрытием почты.

Первая пачка оказалась обычным собранием всякой всячины: огромными каталогами немецкой оружейной компании и американской фирмы, специализирующейся на кобурах и прочих изделиях из кожи; пригласительный билет на уже прошедшие курсы повышения квалификации; письмо с запросом о присутствии офицера на встрече Квартальной Стражи; и две жалобы от якобы озабоченных граждан, возражающих против его недавнего заявления прессе о принадлежности Рэндалла Стюарта к Вольным Каменщикам.

Он бросил пригласительный билет и ненужные конверты в мусорную корзину, переадресовал запрос Квартальной Стражи в Отдел связей и бросил в корзину исходящих, а остальное свалил в корзину входящих, чтобы разобраться потом. Внимательно прочитал обновленную внутриведомственную инструкцию по процедуре связанных с наркотиками арестов, размышляя, куда подевался Кохрейн с кофе, потом снова потянулся к пачке.

Следующим был большой картонный конверт для внутренней переписки с напечатанными на белом самоклеющемся ярлыке фамилией и номером кабинета Маклеода и красным штампом «Лично». Любопытно. Конверт оказался плотно заклеен, вскрывать его пришлось ножом для бумаги. Инспектор заглянул внутрь, потом перевернул конверт и вытряхнул содержимое на стол.

К его удивлению, выпала блестящая золотая фигурка-оригами длиной около шести дюймов, изображающая какое-то животное. Он ухмыльнулся: явно снова дразнит кто-то из коллег, ибо его увлечение было известно во всем управлении. Пробковую плиту на стене у него за головой оживляла разноцветная, хоть и потрепанная коллекция чужих работ и его собственных лучших экземпляров.

Хмыкнув и размышляя, кто же мог прислать это новое вступление в его коллекцию, Маклеод поднял фигурку.