Кэтрин Куртц - Ложа рыси

Перегрин приехал ровно в два, а Маклеод вскоре после него; он привез папку с материалами по инциденту в Балморале. Хэмфри провел их в библиотеку, где Адам уже устроился в любимом кресле, вытянув ноги на скамеечку. Филиппа осталась наверху, чтобы провести обычный ежедневный сеанс мануальной терапии с Джиллиан.

— Насколько я понимаю, Филиппа уже рассказала вам, что Дональд попал в точку, — сказал Маклеод, открывая папку на коленях и роясь среди сколотых документов, явно разыскивая какой-то определенный. — Хотя след остывший. Ни слова обо всем эпизоде с оригами и ни единого промаха здесь… хотя я знаю, что его просто распирают вопросы. Когда уляжется пыль, нам стоит серьезно подумать о том, надо ли немножко просветить его — и посмотреть, как он отреагирует.

Он нашел то, что искал, перевернул страницу и передал Адаму под взглядом молчавшего Перегрина.

— Вот это важно, — сказал Маклеод. — Остальное в основном просто официальные рапорты: сообщения очевидцев, судебные отчеты, составленные следователями из антитеррористической бригады, и заявления представителей различных страховых компаний, привлеченных к оценке общего ущерба, нанесенного зданию. Есть и фотографии, но по ним много не скажешь. Я привез все, чтобы в вашем распоряжении было полное досье, если позже вы захотите почитать его, но, думаю, Дональд попал в точку.

«Не знаю, существенно ли это, — писал Дональд в личном докладе Маклеоду, — но когда я лазил по развалинам у подножия башни, около „эпицентра“, куда, наверное, ударила молния, я заметил металлический предмет, зажатый между двумя камнями в углу. Часть его расплавилась и стекла по нижнему камню. Это было похоже, пожалуй, на олово или серебро. Я попытался выковырять остатки перочинным ножом, но они вплавились в щель. Однако я заметил, что этот предмет, чем бы он ни был, сильно намагничен (он притянул лезвие моего ножа, а оно-то не намагничено). Мне пришло в голову, не эта ли штука притянула молнию».

— Он не смог достать образец? — спросил Адам, поднимая глаза.

— Нет, по его словам, оно практически приварилось к камню… чего вполне можно ожидать после удара молнии. А еще с ним была пара солдат, которые все ему показывали, и он не хотел, чтобы пришлось отвечать на трудные вопросы.

— Он был совершенно прав, — согласился Адам. — И, по словам Филиппы, медальон из Дунфермлина тоже оказался сильно магнитным.

Маклеод кивнул, но Перегрин, казалось, все больше и больше тревожился.

— Адам, это бессмысленно. Я не могу спорить с фактами… но почему Балморал? Это не укладывается в систему.

— Нет, система появилась позже, — ответил Адам. — Вчера вечером Филиппа предположила — и, мне кажется, она права, — что удар по Балморалу был пробным. Или, может быть, это была демонстрация силы. Когда он достиг цели, эти ответственные знали, что готовы перейти к следующей цели.

— Ага, систематическим убийствам разных масонов, — горько сказал Маклеод.

— Да, но я не могу не думать, не прячется ли за этим какая-то еще более мрачная цель, — ответил Адам. — Если просто хочется убивать людей, то незачем идти на подобные хлопоты и, несомненно, психические расходы, чтобы поразить их стихийной молнией… хотя я уверен, что большинству людей в моменты раздражения случалось желать, чтобы молния поразила надоевшего неприятеля. Ружья, бомбы и тому подобное гораздо более эффективны.

— Однако факт, что наши неприятели идут на такие значительные хлопоты и затраты, помещает их исходные мотивы далеко за пределы простой злобы на Вольных Каменщиков. И потому все более важным становится узнать, кто они и в чем заключается их конечная цель, до того, как будет слишком поздно. К счастью, теперь у нас есть один из их медальонов — и это тот шанс, который мы искали. Перегрин, у вас что-то запланировано на сегодняшний вечер?

Перегрин жадно подался вперед.

— Ничегошеньки. Я приготовился на случай, если понадоблюсь вам.

— Хорошо. Тогда мне надо, чтобы вы поехали и нашли кое-какие карты, — сказал Адам. — Мне нужны топографические карты всей Шотландии — самые большие и самые подробные, какие вы сможете найти.

Перегрин тихонько свистнул.

— Я знаю, о чем вы говорите, но за полным набором мне придется доехать до самого Эдинбурга, особенно в воскресенье.

— Тогда вам лучше отправиться, пока не закрылись магазины. Марш!

Когда художник ушел, Адам вздохнул и неудобно поерзал в кресле, переключаясь на Маклеода.

— Ну, что с этим инспектором Нейпиром, который, похоже, так жаждет причинить неприятности вашим собратьям-масонам?

Маклеод фыркнул.

— Хороший вопрос. Не знаю, какая муха его укусила, но вчера после вашего звонка я счел обязательным посмотреть вечерние новости. У любого человека, конечно, есть право на свое мнение, но людям его положения обычно хватает осмотрительности держать подобные мнения при себе.

— Ага, хуже того, что он наговорил, трудно представить, — сказал Адам. — Что заставляет задуматься, не было ли это умышленной неосмотрительностью, рассчитанной на то, чтобы подбросить топлива в огонь. Что вы узнали о нем?

Маклеод пожал плечами.

— Боюсь, ничего особенно замечательного. Сегодня утром заглянул в канцелярию и вытащил его досье. Психологический профиль описывает его эдаким трудягой. Знаете этот тип: человек продвигается скорее тяжелым трудом, чем способностями. Но и у него есть свои амбиции. Его документы показывают, что он провел последние десять лет в управлении, упорно, методично поднимаясь по служебной лестнице, пока не оказался там, где мы видим его сегодня.

— Так, по-вашему, в нем нет ничего необычного?

— Ничего. В сущности, он такой обыкновенный, — во всяком случае, теоретически, — что само по себе почти странно. По общим отзывам, он эдакий нелюдим: не женат, нет близких родственников. Не особенно популярен среди подчиненных, но о врагах говорить не приходится. Кажется, худшее, что можно сказать о нем, что он грубоват и очень замкнут.

— А его послужной список?

— И снова почти нечего сказать. Работает, и это все. У него нет выговоров — даже за мелкие нарушения. Однако нет и поощрений.

Маклеод нахмурился.

— В самом деле, странновато для человека его положения и стажа. Вот так сразу я не могу вспомнить ни одного другого инспектора, у которого не было бы по крайней мере одной похвалы за отличную службу. Интересно, как наш приятель Нейпир смог достичь этой точки карьеры, не совершив ничего так или иначе выдающегося.

— Х-м-м-м, да. Почти так, словно он сознательно избегал привлекать к себе внимание, при этом нарабатывая повышения по службе, — сказал Адам. — Что говорит вам инстинкт?

— Инстинкт говорит, что в этом человеке кроется больше, чем отражено в досье, — откровенно сказал Маклеод. — Если я не нужен здесь, то лучше поеду и попробую еще покопать. Мы знаем, что у Рыси есть свой человек в полиции. Готов держать пари, это Нейпир.