Вера Камша - Башня Ярости. Книга 1. Чёрные маки

Как бы я вас ни любил, я бы исполнил свой долг, но ублюдку Тартю и тем, кто его запихнул на престол, я не должен ничего. Александр был хорошим королем и настоящим рыцарем. Проклятый, – прорычал барон, – никогда себе не прощу, что при Гразе я не был рядом с королем!

– С королем?

– Да, – ноздри Фарни раздувались, – Александр вытащил Арцию из ямы, приструнил эту воронью стаю Вилльо… Это был король-воин и король-умница, а я, видите ли, не мог ему простить имени… А теперь к нам наползли ифранские ублюдки, да еще с капустницами! Ну нет… Мы еще поборемся! – Барон грозно расхохотался. – Мальчишка мне понравился. Очень понравился, на отца похож! Я буду не я, если не доделаю начатое. Шарль станет славным воином, а там посмотрим. Сын Александра – это сын Александра…

– Эгон!

– Мы еще увидим, как мальчишка вышвырнет эту нечисть из Арции. – Великан остановился и, глядя в глаза Клотильде, в упор спросил:

– Так сигнора выйдет за меня?

– Да, – ответила женщина и, рассмеявшись, добавила:

– Проклятый меня побери!

От преследования они оторвались. Так утверждал Крапивник, оказавшийся прекрасным, хоть и удивительно сварливым разведчиком, у которого имелась замечательная способность оборачиваться при необходимости рыжей бабочкой. Первая фраза возвратившегося из очередного полета зануды была: «Что бы вы без меня делали», и в этом была доля правды. Трижды они успешно обходили королевские разъезды и, кажется, оставили их позади. Затем Крапивник потребовал обещанную лошадь – после дня Осеннего Равноденствия он должен был либо уснуть до весны, либо принять человеческий облик. Крапивник избрал последнее, и Рито купил для него и Николая лошадей и теплую одежду для всех, после чего денег почти не осталось: Яфе и Николай бросили свои пожитки в Мунте, а у Крапивника ничего не было и быть не могло.

Новые кони, крепенькие гнедые жеребчики, хоть и уступали скоростью и статью двоим своим собратьям, оказались неплохими ходоками, а Крапивник, ставший небритым молодым человеком с кислым выражением лица и неожиданно прекрасными темно-зелеными глазами, прятавшимися в ресницах такой длины, что любая девушка умерла бы от зависти, показал себя отменным наездником. Попутно выяснилось, что в человеческом обличье он еще болтливее. Несмотря на то что его никто ни о чем не спрашивал, Крапивник не замолкал ни на мгновение. К вечеру он пришел к выводу, что ему необходимо человеческое имя, и, перебрав множество арцийских и атэвских имен, так ни на чем и не остановился. В конце концов в разговор включились все, предлагая и вспоминая все новые и новые прозвища, которые отвергались один за другим. Наконец Николай, чья кротость и незлобие в последние дни подвергались сильнейшему испытанию, вопросил, что бы хотел выразить своим именем уважаемый Крапивник.

– Бум-бум-бум, – задумался тот, – ну, во-первых, оно должно быть только моим, потому что я неповторим и не хочу ни на кого походить, во-вторых, оно должно звучать красиво, в-третьих… Оно должно иметь смысл…

– Какой? – устало поинтересовался Рито. Происходившее казалось ему глупым сном, который никак не желал кончаться.

– Великий, – сообщил Крапивник, – все должны знать, что я опасен, мудр, хитер, мне нет ни до кого дела, и вообще, что хочу, то и ворочу…

– Может, что-нибудь кошачье? – предложил мириец; разговор с крапивным божком был всяко лучше молчания и мыслей о лежащем в пыли мертвом Сандере. – Кошкам на всех наплевать, они сами по себе.

– Не! годится. Кошек никто не боится, они мелкие. Кроме того, теперь на троне по вашей глупости уселся отмеченный кошачьей лапой бастард, свергать его придется мне, так как же я могу назваться кошачьем именем?

– А лев или барс? – внес свою лепту Яфе.

– Ну нет, все бараны и ослы их ляпают себе на сигны. А я не хочу зваться как какой-нибудь дубина-барон. Так что львы и прочие орлы не подходят…

– Может, Дракон?

– Драконов не бывает, – отрезал Крапивник, – а я есть. И я не хочу своим авторитетом поддерживать веру в существование не поймешь кого.

– Ну ты и змея, – вздохнул Кэрна.

– Змея? – быстро переспросил тот. – А ведь в этом что-то есть… Только не змея, а змей! Как там у вас называют змеев?

Рито и Яфе ответили одновременно.

– Серпьенте, – сказал мириец.

– Эр-кулеб, – произнес атэв.

Крапивник наморщил лоб.

– Придумал! Меня будут звать Серпьент Кулебрин!

Базиль Гризье молча отхлебнул вина, ожидая продолжения, которое не заставило себя долго ждать. Мать явно намеревалась высказать сыну все, что думает обо всем вообще и о нем в частности. Ее можно было понять – висящая над головой свадьба, выходки Филиппа, раненый Жорес, но как же громко она кричит…

– Ты не должен был позволить прекратить погоню!

– Матушка, – поморщился Базиль, – у меня голова болит.

– Голова… Жорес ослеп, а ты… Ты позволил уйти этому предателю!

– Гаэтано не предатель. – Проклятый, ну зачем он с ней спорит? С женщинами вообще не нужно спорить, особенно когда они в ярости. – Это Рогге у нас предатель. Мириец – враг, но…

– Он изувечил твоего брата!

– Жорес мне брат, а Кэрне король был больше чем братом. Кстати, можно вас поздравить, если уж мириец не усомнился, что перед ним Тагэре, остальные и подавно поверят. Кажется, в Книге Книг пишут, что лжецы будут наказаны…

– Мерзавец…

– Не спорю, это у нас семейное. – Базиль вытащил из кармана золотую монетку и подбросил. – Решка… К чему бы это?

– Ты проморгал мирийского ублюдка!

– Матушка, вы опять путаете. Ублюдок – это Тартю, но даже он уже не ублюдок. Пока я гонялся по крапиве за мирийцем, Генеральные Штаты решили, что кошачьи следы Пьеру не идут. И Норе тоже. Вы скоро будете вдовой короля, а Нора – принцессой… Интересно, станет ли Филипп королем?

– Твой брат такое же чудовище, как и ты! У меня только один сын – Жорес!

– А про Александра вы, как всегда, забыли, – золотой кружок сверкнул в воздухе, – или он вам не сын, потому что отец назвал его в честь брата? Глупый у него, кстати говоря, девиз был… Я говорю про горбуна Тагэре. Ну что такое «Верность меня обязывает»? Надо было «Пригреваю змей на груди».

– Ты… Ты…

– «Пудель», – услужливо подсказал сын, отпив вина, – «пудель», которого попробовали превратить в гончую, но увы… Не сподобил Творец.

– Тут особого ума не надо. У вас было три сотни человек, а вы их упустили…

– Я уже говорил, мы облазили всю округу. Клеман считает, собаки ошиблись с самого начала, и вообще мы выбрали не ту дорогу. Кэрна поехал не на север, к Лосю, а на юг, к Тигру. Не страдайте, матушка. Байланте ищут и будут искать, Тартю не успокоится. Вы думаете о мести, а он о своей шкуре, которой отчего-то очень дорожит. Хотя она даже на башмаки для отхожего места не годится…