Вера Камша - Башня ярости. Книга 2. Всходы Ветра

Дверь в Охотничью комнату была открыта, хоть и занавешена выцветшим от времени бархатом. Там было тихо, затем скрипнула дверь, раздались шаги и голоса.

– Я рада вашему приезду, Люсьен, – Клотильда, как всегда, была приветлива и спокойна. – Признаюсь, я собиралась вам написать и пригласить в Гран-Гийо для разговора, но решила выждать еще кварту или две, чтоб убедиться в том, что опасность и впрямь миновала.

– Я восхищаюсь вашим мужеством, сигнора, – в голосе Крэсси звучала искренняя теплота. – Вы пережили страшное испытание – потеряли супруга...

– Ваши потери, барон, не менее невосполнимы, – перебила баронесса. – Я благодарю вас за сочувствие, но я из тех не правильных женщин, которые топят горе в делах.

– В этом вы не одиноки. Сигнора, я вынужден начать разговор с вопроса, который может показаться вам странным, но, поверьте, это очень важно. Я доверил Эгону Фарни одну вещь, представляющую огромную ценность. Смело скажу, что от нее зависит судьба Арции. К сожалению, я просил барона хранить все в тайне. Это небольшая шкатулка, украшенная перламутром. Сигнора Клотильда, помогите мне ее найти.

– Я догадывалась, о чем вы спросите, – послышался шорох и шелест разворачиваемого шелка, – вот она. Я знаю, что в ней. Мой, – Клотильда слегка запнулась, – покойный муж рассказал о ней сразу же, но он ее не открывал.

– Понимаю, ее открыли вы после его смерти.

– Нет, барон, ее открыл тот, кому по праву принадлежит ее содержимое, вернее, его часть.

– Моя сигнора!

– Шарло, – громко позвала Клотильда, – иди сюда!

Рафаэль взглянул на побледневшего мальчика и встал. В Охотничью комнату они вошли вдвоем.

– Рад вас видеть, сигнор Крэсси.

– Рито... Этого не может быть...

– Но это так. Я жив, и я здесь.

– Что ты жив, мы знаем... Ты отомстил этому ублюдку, про твои столичные похождения прямо-таки легенды рассказывают, но как ты очутился здесь?!

– В Гран-Гийо сошлось слишком много тропинок. Я понимаю, что вы поражены, но сейчас вы поразитесь еще больше.

– Добрый день, сигнор Крэсси, – Шарло даже здоровался так, как отец.

Люсьен не ответил, застыв наподобие статуи, изображающей негаданную радость.

– Сигнор, – виконт Тагрэ улыбнулся, – вы меня узнаете? Это и вправду я, просто у меня волосы короткие. Это из-за краски, которую мы решили срезать.

– Монсигнор, – барон опустился на колени, подозрительно шмыгнув носом, – может ли такое быть?!

– А вот этого не надо, – Шарло бросился к Крэсси, вынуждая его подняться, – я не король, я просто Шарло Тагрэ. Я очень рад вас видеть, а вот отец рассердится, если вы встанете перед ним на колени.

– "Рассердится"?! – барон уже ничего не понимал, вернее, понимал, но боялся поверить. – «Рассердится»?! Так Александр... его не...

– Сандер жив, – твердо сказал Рафаэль, – хоть мы не знаем, где он теперь. Его... его оглушило в бою, но Садан вынес всадника из схватки на опушку Гразского леса. Его подобрала и выходила какая-то колдунья. Зиму Александр провел у нее на болотах, я там был и видел следы подков Садана. Потом они вдвоем куда-то ушли.

– Куда?!

– Где бы он ни был, он делает то, что нужно.

– А нам следует брать с него пример, – вмешалась Клотильда. – Я понимаю, Люсьен, что на вашу голову свалилось слишком много тайн, но они, как ни странно, радостные. Давайте уж я расскажу вам все.

– Все?! Моя сигнора...

– С вашего позволения, Клотильда аре Тагэре аре Фарни. Я – та самая женщина, на которой в юности женился Филипп Тагэре.

Люсьен Крэсси стойко перенес и этот удар, хотя Рито на мгновение показалось, что бедняга вот-вот хлопнется в обморок.

– Тильда! – не выдержал Шарло. – Значит, ты нам не чужая? Как хорошо!

– И правда хорошо. Я очень люблю вашего отца, хотя по-настоящему говорила с ним всего лишь раз. У него лучшее сердце в Арции!

– Это точно... Ваше Величество, – пробормотал Крэсси, – а Филипп, не тем будь помянут, дураком оказался. Редким.

– Не надо об этом. Я сказала о себе правду по одной-единственной причине. Я – живое опровержение навороченной Тартю и его покровителями лжи. У меня сохранились ВСЕ доказательства. Я молчала, когда на троне сидел мой, скажем так, супруг, так как ни к чему хорошему мое появление не привело б. Я молчала, когда корона перешла к Александру – у меня была дочь, а не сын, и лучшего короля, чем младший из Тагэре, нельзя было и пожелать. Но я не позволю ублюдку и детоубийце корчить из себя государя! Отныне я – Клотильда Тагэре из дома Лагаров, вдовствующая королева Арции, и я не успокоюсь, пока в Мунт не вернется настоящий король.

– Святой Эрасти, – пробормотал Крэсси, – в один день и в один час я... Я узнал, что мой король жив, нашел законного регента Арции, вдовствующую королеву и сына короля.

– Катрин тоже здесь, – улыбнулась Клотильда, – а также наши друзья. Брат калифа Наджеда, принц Яфе и инок обители Святого Эрасти Гидалского, посланного отцом настоятелем на помощь Александру. Барон, мне кажется, вам следует выпить!

Клэр въехал в Арсенальный двор Высокого Замка в то мгновение, когда Последний из Королей снял со спины коня высокую женщину с роскошными светлыми косами. Эльфу показалось, что он бредит, но все было именно так, как было. Колдунья из Гразы, спасшая Александра Тагэре и ставшая его возлюбленной, была Герика Годойа, Эстель Оскора. Теперь многое становилось ясным – и чудесное спасение короля, и потерянный след, и дорога через Тахену, но как Геро могла предать Рене ради кого бы то ни было! Александр достоин любви, как никто другой, и все равно это предательство.

Влюбленные почувствовали на себе чужой взгляд и обернулись. Да, они любили друг друга, в этом не было никаких сомнений! Темная Звезда не лгала Последнему из Королей и не жалела его, она ему принадлежала, а он – ей. Клэр мысленно поблагодарил Звездного Лебедя за то, что возвращается в Варху. Если б его дорога по-прежнему сплеталась с дорогой Рене, она была бы полна сомнений.

Эльф спрыгнул с коня и пошел навстречу улыбающемуся Александру. Он ничего не знал, иначе никогда не коснулся бы чужой подруги. Вся вина лежит на Геро, которую придется называть Ликией и с которой придется говорить, как с чужой. Женщина стояла у крыльца, не пытаясь ни скрыться, ни подойти. Она всегда была смелой и всегда давала другим право выбора. Если б не Рене! Клэр Утренний Ветер обнял Александра Тагэре.

– Да пребудет с тобой Звездный Свет, эмико, – Эмзар шлет тебе привет и правду об Арции.

– Спасибо тебе, – просиял глазами Сандер, – я думаю о доме меньше, чем должен, но я слишком счастлив.

– Твое счастье вряд ли помешает твоему долгу. Твою подругу, я слышал, зовут Ликия?