Вера Камша - Башня ярости. Книга 2. Всходы Ветра

Крэсси я отвечу, когда он назад поедет. Старик в Малве собрался, совсем себя загонял, выглядит – краше в гроб кладут. Да оно и не мудрено – всех потерять... Назад он в конце Дракона поедет, тогда я ему кое-что и расскажу, глядишь, и Кэрна к тому времени объявится. А всадника твоего мы поищем, может, и впрямь шпион какой затесался, но, вернее всего, ты просчитался, ведь против солнца смотрел.

Когда Шарло вернулся к себе, он почти забыл про свои страхи, осенняя война полностью завладела его мыслями. Кати еще не спала и выглядела немного виноватой.

– Шарло... Ой, Анрио! Я взяла твое кольцо. То есть не твое, а Рафаэля...

– С ума сошла?!

– Нет, – поджала губы девочка, – я хочу, чтоб он вернулся.

– Я тоже хочу, но кольцо-то здесь при чем?

– Способ есть, – заговорщицки прошептала Кати, – только нужна вещь, которую человек долго носил... Еще лучше прядь волос или капля крови, но и кольцо подойдет. Вот я и позвала его, теперь он домой захочет...

– Глупости, – отрезал брат, – если б это было так, никто б писем не писал и гонцов не держал...

– Ты ничего не понимаешь! Письма нужны, потому что в них объяснить можно. И гонцы нужны, если знать, куда ехать, а если не знаешь... Тогда нужно звать. Магия крови! Только я не знаю, вышло ли у меня. Вот если б Рито был нам родич, он бы точно услышал...

По зеленому лугу бродили гнедые кони, спускались к быстрой, прозрачной реке, тянули морды к воде. Вдали синели поросшие лесом горы, цвел шиповник – алый, розовый...

– Мария!

Кто здесь? И где она, с кем?!

– Просыпайся...

Горы и лошади исчезли. Над ней нависал дощатый потолок, кое-как освещенный масляным светильником, голова кружилась, все тело непривычно ломило.

– Выпей, будет легче.

Царка показалась отвратительной, но голова прояснилась. Сколько же она вчера выпила... Хотя это хороший способ забыть о чуме. Мария с трудом села, тронула рукой волосы. Распущенные, спутанные. Которая сейчас ора? Судя по всему, глубокая ночь, а она в постели у мирийского наемника, хотя через кварту тут не будет ни наемников, ни крестьян, ни торговцев – только трупы.

Хозе с усмешкой на нее смотрел, и Мария, спохватившись, накинула на плечи одеяло.

– Вот как? – поднял бровь наемник. Он, кстати говоря, был полностью одет. – Вообще-то, тебе не мешало бы подняться. Нам пора.

– Куда?

– Подальше отсюда. Мне здесь надоело.

Мария, ничего не понимая, смотрела на смеющегося мужчину, чувствуя, как у нее внутри все закипает. Он сумасшедший! Сумасшедший, да и она тоже.

– Ты уйдешь из чумной деревни? Мимо стражников и скорбящих? Ты – покойник, который вечером не сможет поднять голову.

– Я не собираюсь вечером пить, – хмыкнул мириец, – так что с головой у меня будет все в порядке.

– Ты понимаешь, что ты мертвец, – заорала Мария, – мертвец с тех самых пор, как сюда попал?!

– Не понимаю, – ответил тот, – если хочешь скоротать со мной еще вечерок, так и скажи. Я, пожалуй, задержусь. Днем больше, днем меньше.

Нет, он положительно не в себе.

– Судя по всему, я зря оделся, – заметил мириец. А вот этот блеск в черных глазах она помнила. Помнила, несмотря на выпитую царку. Мария натянула одеяло до подбородка, злясь уже на себя. Хозе – наглец и безумец, но от его взгляда жарко даже на краю смерти.

– То есть мне не раздеваться? – уточнил он. – Ты уж реши, пожалуйста. Или ты идешь со мной, или остаешься здесь, или мы уходим, но не сразу, – незаметным кошачьим движением наемник пересек комнатенку и опустился на край кровати. – А волосы у тебя перепутались ой-ей-ей как. Если сейчас не расчесать, придется обрезать. Помочь? Я умею...

В этом она не сомневалась, и отчего-то это очень задевало.

– Я сама.

– Ты в этом уверена? – темные губы изогнулись в усмешке. Проклятый, его забавляет все. Даже чума! Даже смерть!

Чтобы добраться до гребня, нужно было встать и сбросить спасительное одеяло. Или встать прямо в нем?

– Воистину, вы – странные создания, – философски заметил Хозе.

– Мы?

– Женщины. Вчера ты собиралась умирать и пришла ко мне, гм, с весьма необычной просьбой. Сегодня ты по-прежнему собираешься на тот свет, но тебя волнует, что я снова увижу то, – он засмеялся, – что, уверяю тебя, прекрасно рассмотрел. Думаешь, чем в меня бросить? Попробуй подушкой!

Мария знала, как разговаривать с мужчинами, но не в таком положении и не с такими. Ее ярость никуда не исчезла, равно как и страх перед неизбежным, но ей стало смешно. Хозе все же принес гребень и без лишних слов принялся разбирать спутавшиеся пряди. Надо отдать ему должное, он действительно делал это великолепно, напевая вполголоса какую-то песенку и то и дело отпуская сомнительные замечания в адрес женщин вообще и двадцатишестилетних девственниц в частности. Мария пыталась огрызаться, но когда ты сидишь голая в кровати и тебя держат за волосы, изображать оскорбленное достоинство трудно, а Хозе не собирался ее выпускать.

– Светлые волосы тоньше и сильнее путаются, чем черные, – мириец ловко разбирал прядь за прядью, – хотя приятнее всего расчесывать конские хвосты, лошади – создания умные, когда не надо, не брыкаются.

– Вот и иди к лошадям! – Проклятый, что она несет? Словно какая-нибудь мещанка, да он ее таковой и считает!

– Всему свое время. Для некоторых вещей лошади не годятся. Готово! – Хозе умело заплел ей косу, а потом резким движением сорвал и отбросил в сторону одеяло. Мария попыталась вцепиться наглецу в лицо, но тот стремительно уклонился и смирно сел на краешек постели, скрестив руки на груди.

– Будем драться? Любить? Или уходить? – черные глаза лукаво блестели, он ждал ответа, но любой ответ был бы глупым. Одеяло было недосягаемо, а мириец был рядом. И, в конце концов, скоро все равно все кончится навсегда. Мария молчала, и Хозе истолковал ее молчание так, как счел нужным. Кстати говоря, совершенно правильно.

Все шло, как и предполагали мы с Эрасти. Началось с войны смертных, в Арции победил Тартю, но в Таяне таянско-корбутская армия разнесла Биллану в клочья и готовилась к прыжку на Тарску. Ройгианские колдуны оказались бессильны, убивать нынешние «бледные» умели, но дальше дело у них не шло. То ли не хватало талисмана, то ли опыта, но от Ройгу на этой войне было столько же толку, сколько от Триединого, а именно – никакого. Александр, первенство которого признали и таянцы, и гоблины, с ходу взял столицу Билланы и пошел дальше на северо-восток.

Южные орки разрушили капища, заваленные еще теплыми трупами, а заодно перебили «Косцов», «Жнецов» и «Ожидающих», которые в сравнении со своими предшественниками были не больше, чем речные лягушки рядом с эр-хабо. Признаться, когда я об этом узнала, у меня отлегло от сердца. Умом я понимала, что без гривны и меня ройгианские ритуалы утратили всякий смысл, кроме обычного для клириков пускания пыли в глаза пастве, но в глубине души боялась. Одно дело во время празднеств замучить на алтаре десяток девчонок и совсем другое – защищать свою жизнь и свою власть. Тут, если в запасе имеется хоть какой-нибудь проблеск силы, он проснется, но силы у ройгианцев не было, разумеется, если говорить о волшбе. Топоры, мечи и арбалеты в Биллане и Тарске имелись в изобилии, и владели ими неплохо, но Сандер всякий раз умудрялся делать то, чего северяне не ждали. К середине лета в счастливую звезду арцийского изгнанника поверили окончательно и бесповоротно.