Сергей Карелин - Мертвые Миры

Где-то часов в пять вечера невдалеке послышался отчаянный скрип. Покачиваясь на ухабах, к нам приближалась длинная деревянная повозка. В нее были впряжены две дохлые клячи. Управлял повозкой лысый крепыш с грубым лицом, одетый в стеганый коричневый кафтан без рукавов, доходивший ему до пят, поверх которого был напялен металлический нагрудник. Открытые руки бугрились мускулами. Видно, силой мужичок обижен не был.

Самой примечательной частью его лица была выдававшаяся вперед массивная квадратная челюсть, придававшая своему владельцу еще более суровый вид.

На повозку было навалено с десяток мешков, и на них сидела девушка, одетая в холщовую рубаху и такие же штаны. Длинные волосы были схвачены в пучок. Когда повозка подъехала ближе, я смог разглядеть ее лицо. Довольно миловидное, но ничего особенного. Совсем еще юная. Нераскрывшийся бутон, лет шестнадцати, не больше.

Артем поднялся и вышел на середину дороги. Увидев его, крепыш натянул поводья и схватил лежавший рядом меч. В руках у девушки же появилось оружие, напомнившее мне средневековый арбалет, а в ее глазах я увидел с трудом скрываемый страх.

— Уйди с дороги, бродяга! — крикнул крепыш, обращаясь к Артему.

Я прекрасно понимал его слова, но не мог избавиться от ощущения, что произнесены они были не на русском языке.

— Мы не бродяги, — поспешил объяснить Артем, — мы путники. Не довезете ли вы нас до ближайшей деревни?

— Путники? — подозрительно переспросил возница, опустив меч и внимательно рассматривая нас. — Как-то странно вы одеты. Откуда вы?

— Издалека. Из Москвы! — ответил Артем, но этот ответ не особо смутил лысого.

— Из Москвы? — хмыкнул тот и окончательно отложил в сторону меч.

Девушка, видя это, опустила арбалет. Ее зеленые глаза теперь уже не со страхом, а с интересом разглядывали нас. При ближнем рассмотрении она показалась мне гораздо интереснее. Определенно, было в ней что-то необычное.

— Не слышал о таком городе, — пробормотал крепыш, — но оружия у вас нет, и, несмотря на странную одежду, вы не похожи на разбойников. Залезайте. Через час-другой будем в Трясине, нашей родной деревушке.

— Спасибо, — искренне поблагодарил Артем, и мы залезли в повозку.

— А вы не встречали здесь девушку? — спросил я и описал крепышу Зельду.

— Нет, — покачал он головой, — никого не видел!

Мы отправились в путь. Крепыша звали Тамм, и он оказался довольно разговорчивым человеком, чего не сказать о его дочери, которую звали Клеопатра.

От Тамма мы с Артемом узнали, что деревушка Трясина находится в самой глуши Королевства Одвин, и поэтому разбойники и бродяги часто встречаются на местных дорогах. И Тамм заявил с гордостью, что пока он в силах справиться с этими оборванцами! Как выяснилось далее, ближайший крупный город находился в двух днях пути от Трясины и назывался Пад. Оттуда и возвращались Тамм с дочерью.

Тамм, вопреки первому впечатлению, оказался неплохим парнем. Хотя, как я видел, Артема больше заинтересовала его дочь, но девушка не участвовала в разговоре и, когда мы к ней обращались, отделывалась односложными ответами, исподтишка разглядывая нас.

Переглянувшись, мы с Артемом достали крепышу остаток водки. На его вопрос я ответил, что это очень редкий и очень крепкий заморский напиток.

Тамм презрительно фыркнул и опрокинул содержимое кружки в свою глотку. Эффект был впечатляющим. От тут же закашлялся, покраснел и схватился за горло. Клеопатра испуганно метнулась к отцу, но тот махнул рукой: «Сиди, мол!»

Придя в себя, Тамм с уважением посмотрел на нас.

— Знатное зелье! — произнес он. — Я двадцать лет служил в королевских войсках и успел побродить по миру. В Зерранде был и в Моврии. Но такого не пробовал! Как это называется? Водка? Что ж. Спасибо, путники.

Артем хотел ответить, но тут лошади внезапно стали.

Дорогу преградил огромного роста человек с откровенной разбойничьей физиономией. Одет он был в какие-то лохмотья, в правой руке держал длинный меч.

— Слезай! Приехали! — крикнул он и осклабился, показав полный рот гнилых зубов, — я атаман Клосс! Слышал про такого?

Тамм схватился за меч. В руках у дочки вновь появился арбалет. Покопавшись свободной рукой в соломе, Тамм вытащил еще один меч и протянул Артему. Тот после некоторого колебания взял его. Я же вытащил пистолет.

Увидев мое оружие, Артем, чертыхнувшись, отложил в сторону меч и достал свою пушку. Он тут же стал самим собой.

— Эй ты, оборванец! — громко крикнул он верзиле атаману. — А ну вали отсюда, пока цел, если не хочешь, чтобы этот день стал для тебя последним!

Тамм и Клеопатра уставились на моего друга с нескрываемым удивлением.

На самого разбойника слова Артема произвели потрясающее впечатление. Глаза его раскрылись во всю ширь, он словно онемел. Видимо, с атаманом так еще никто не разговаривал. Но так как наличие трех с четвертью противников его не пугало, логично было предположить, что он не один.

Опомнившись наконец, он громко свистнул, и из высокой травы на дорогу выпрыгнуло с десяток оборванцев, вооруженных мечами и топорами. Своей пестрой одеждой они напоминали пиратов из детских книжек и фильмов.

После минутной паузы весь этот сброд бросился на нас, оглашая окрестности дикими воплями. Мы втроем спрыгнули с повозки и дали несколько залпов по надвигавшемуся противнику. Выстрелы прогремели подобно грому и произвели огромное впечатление на атакующих. Лекарство подействовало мгновенно. Позабыв обо всём на свете, разбойники бросились врассыпную. На дороге остались лежать лишь двое, и одним из них был сам Клосс.

Мы с Артемом быстро осмотрели их. Атаману пуля пробила бедро, и он, похоже, потерял сознание. Второй же разбойник был мертв. Пуля попала в сердце.

— О, великие маги!

От раздавшегося рядом с моим ухом вопля я невольно вздрогнул и обернулся. Тамм вместе с девчонкой стоял на коленях и бил нам поклоны, моля о том, чтобы великие маги смилостивились над ним и его бедной дочерью. Мне стало не по себе.

— Замолчи! — оборвал я его причитания. — И встань! Нечего перед нами на коленях ползать.

Тамм и Клеопатра с неохотой повиновались, вытянувшись во фронт и преданно наблюдая за нами.

— Едем! — скомандовал я и, повернувшись к нашим новым знакомым, прибавил: — И, пожалуйста, ведите себя как обычно.

— Да, да, да! — поспешил тут же заверить меня Тамм.

Забравшись на повозку, мы продолжили путь. Теперь Тамм был неразговорчив, предпочитая на любой заданный ему вопрос восхвалять наш подвиг. Клеопатра смотрела на нас как на богов, спустившихся с небес.

К вечеру мы прибыли в деревню. Не зря ей дали название Трясина. С одной ее стороны протекала небольшая речушка, с другой раскинулось болото, а за ним виднелся невысокий лес.