Лиланд Модезитт - Магия Отшельничьего острова

— Подай к баранине подливу. Ты не забыла?

Баррабра принесла подливу, два огромных свежеиспеченных каравая, а вслед за ними — кувшин и поднос со щербатыми кружками. После этого она уселась за стол лицом к лицу со мной. От нее сильно пахло чесноком, но почему-то это не было неприятно.

— Слушай, маг, а у тебя есть женщина?

Я смутился.

— Не то чтобы... и вообще...

— Так есть или нет?

— Эй, подай подливу!

— Возьми ломоть и передай каравай магу!

— Меня зовут Леррис и... — мне хотелось сказать «и я не маг», но эти слова застряли у меня в горле.

— Он сказал, что его зовут Леррисом, — сообщила Баррабра.

— Ну так ведь лучше звать его по имени, чем называть магом. Он слишком молод, чтобы зваться магом, пусть даже он самый разволшебный волшебник, какой может быть, — заявила бабушка.

— Хочу подливы!

Я растерянно посмотрел на Шервана, но тот лишь ухмыльнулся и погрузил ложку в миску. В другой руке он держал здоровенный ломоть хлеба.

— Так насчет твоей женщины, Леррис. Небось, она у тебя молоденькая? Ручаюсь, сама худющая, как соломинка, а язык у нее навроде помела. И готова уморить себя голодом, только бы не раздаться в боках, — все северянки таковы.

— Угощайся. И тиклы отведай, — промолвила девица, наверное, представлявшая собой копию Баррабры в юности.

Мой взгляд переметнулся с одной на другую, но тут мне под нос поставили поднос с хлебом. Я отломил большой кусок.

— Баррабра, ну что ты к нему прицепилась? Молод он еще, наверняка у него нет никакой женщины. Небось и сестры-то нету. Верно?

— Нет, — согласился я и, зачерпнув ложку пряной бараньей похлебки, отправил ее в рот. После чего, охнув и вытаращив глаза, потянулся за кружкой.

Легче мне не стало, потому как напиток к столу подали горячим. Ощущение было такое, словно мне довелось проглотить пригоршню горящих угольев и запить крутым кипятком.

— Ты бы лучше не за тиклу хватался, а заел баранину хлебом, — снисходительно посоветовала девица.

Поскольку текла — огненный напиток с фруктовым вкусом — и вправду не помогала унять жжение во рту и гортани — я последовал ее совету и принялся торопливо жевать хлебный мякиш.

И хотя мне пришлось утереть тыльной стороной ладони выступившие на глазах слезы, через некоторое время жжение и вправду ослабло. После чего я смог толком прислушаться к разговорам за столом.

— ...Кузина Халин сказала, что его освободил маг...

— Ха, охота ему приплетать магов к чему угодно. Это он, чтобы отвлечь внимание от своей оплошности...

— ...Еще подливы, пожалуйста...

Среди этой добродушной болтовни я, на сей раз с куда большей осторожностью, отведал еще одну ложку острой похлебки и тут же заел хлебом. Это помогло, во всяком случае на сей раз обошлось без слез. Только на лбу выступил пот.

— Ты так и не ответил насчет женщины, ма... я хотела сказать, Леррис.

— На данный момент... у меня ее нет, — промямлил я, отхлебнув глоток из кружки. — Это было бы... неразумно.

— Я ж тебе говорила, Баррабра! Ты глянь, разве он похож на человека, у которого есть женщина?

В этом светловолосая девушка безусловно была права.

— Тихо, Киррла! — Баррабра подняла руку. — Ты сказал «неразумно». А когда тебя искушает каждая симпатичная мордашка — это, по-твоему, разумно?

Она покачала головой:

— Все вы, мужчины, одинаковы. Считаете женщин слабыми и думаете, что великие дела по плечу только вашему брату.

— Я не говорил...

— Не говорил, так думал. А где бы ты предпочел жить: в Кифриене под властью самодержца или в Галлосе, которым правит спятивший префект? Великие дела... Мечтания о великих делах ведут только к великому злу, а мужчины, чуть ли не поголовно, грезят о подвигах. Покажите мне здорового, крепкого мужчину, который предпочел бы не махать мечом, а возделывать сад!

Мне подумалось, что работа с деревом сродни возделыванию сада, но я промолчал, предпочитая прислушиваться, Раз уж Баррабра так настроена, она все равно нашла бы, за что еще осудить мужчин.

— ...с каждым набегом их солдаты все моложе и моложе...

— ...увы, наши тоже. Мы все истекаем кровью...

— Передай хлеб.

— ...остановимся в Мелтозии. Даже оттуда еще целый день пути верхом.

Оставившая-таки меня в покое Баррабра переглядывалась с Киррлой, а я старался разобрать, о чем толкует Шерван с двумя другими солдатами. Однако их слова тонули в общем гомоне, так что мне оставалось лишь есть и гадать, не предстоит ли мне в ближайшие дни изрядно помаяться желудком.

Трапеза закончилась так же неожиданно, как и началась.

— Довольно, — заявила Баррабра. — Дай вам волю, вы целый день за столом проторчите. А между прочим, магу надо в Кифриен, тогда как Салтос с Геррарой, — она указала на молодых солдат, — должны сменить в пикете моих Никлоса и Кармен.

— Уже? — воскликнул один из юных воинов.

— Давно пора. Кончай разговоры, давайте убирать со стола. Посуду на кухню.

Мы с Шерваном отправились на конюшню,

— Твоя сестра? — спросил я его.

— А как ты догадался?

— Вы похожи.

Шерван принялся седлать Паббло, а я, порыскав по сусекам, нашел стопку фуражных лепешек.

— Нельзя ли прикупить несколько штук?

— Не надо денег, бери так. У нас есть свежее зерно и сено.

— Нет, так я не могу.

Шерван пожал плечами:

— Тогда... тогда сделаешь потом подарок. Баррабре.

— Непременно, — пообещал я, подумав, что понял его правильно. Вообще-то мне едва ли стоило обременять себя обязательствами, но выбора, похоже, опять не было.

Послышался перестук копыт.

— А вот и Пендрил.

Второй солдат был старше Шервана, шире в плечах, а его физиономию украшали длинные черные усы.

— Ну что, Шерван, в путь? Если хочешь попасть в Мелтозию, пока не закрыли Парлаан, лучше не мешкать! А он что, собирается проделать весь путь на этом потешном пони? Впрочем, о чем я... Чародей и на курице куда хошь доскачет, — Пендрил покачал головой.

Шерван подмигнул мне.

Мне хотелось пожать плечами, но вместо того я щелкнул поводьями, и Гэрлок вынес меня на полуденное солнышко.

Дорога на Кифрин оказалась такой же, как и та, что привела меня к перекрестку — жаркой и пыльной.

Шерван ехал на своем Пабло, жеребце золотистой масти с белым хвостом и гривой, а Пендрил — на черном в белых яблоках мерине. Рядом с обоими скакунами Гэрлок казался совсем крошечным.

— Для пони у него неплохой аллюр, — заметил Пендрил.

— А маг совсем неплохо сидит в седле. Для чародея.

— А ты уверен, что он настоящий чародей?

— Еще какой! Ты только послушай...

Прежде чем мы одолели первые пять кай, Шерван рассказал историю с извлеченной из воздуха лепешкой, по меньшей мере, трижды. И всякий раз с новыми подробностями.

Тем временем солнце ушло за облака, жара стала спадать, и прогулка начала доставлять мне удовольствие. Я приметил, что холмы вокруг сделались более плоскими и не такими каменистыми. Кое-где паслись козы, но только на огороженных участках.