Лиланд Модезитт - Смерть Хаоса

Мужчина в желто-коричневом мундире шагает по деревянному покрытию бронированной палубы и поправляет на лысой голове того же цвета фуражку. Возле орудийной башни он останавливается, некоторое время рассматривает пушечный ствол, высовывающийся из амбразуры, а потом поворачивается и по металлической лестнице взбирается на мостик.

– Приветствую тебя, маршал Дирсс.

– Привет и тебе, командир Гуртель, – с поклоном отвечает Дирсс. – Я явился, чтобы пожелать тебе здоровья и заверить в неизменной благосклонности императора.

– Премного благодарен. Я получил твой приказ и весьма сожалею, что ты не будешь нас сопровождать. Может быть, господин, ты еще передумаешь? – спрашивает командующий флотом.

– К глубочайшему моему сожалению, нет. Не считаю возможным оказывать давление своим присутствием. Полевой командир Спейра и субмаршал Хай’йеррс прекрасно справляются с командованием сухопутными войсками, и я уж всяко не улучшил бы своим вмешательством боеготовность вверенного тебе флота. В морской тактике и технике ты прекрасно разбираешься сам, а моя задача состоит в первую очередь в том, чтобы расширить зону наших наземных операций, дабы обеспечить снабжение и всемерную поддержку флота, – заявляет Дирсс с полной сожаления улыбкой.

– Флот высоко ценит твои усилия, маршал Дирсс, особенно стремление покончить с… – Седовласый флотоводец пожимает плечами. – Ты знаешь, о чем я.

– О покушениях на высших командиров и неожиданной активности противника в области черной магии? – с улыбкой уточняет Дирсс.

– Да. Надеюсь, эти досадные препятствия будут устранены и мы сможем заняться настоящим делом.

Взор командующего флотом обращается на северо-восток.

– Мы сделаем все во исполнение воли императора.

– Да исполнится всякое его желание.

– Не смею более отнимать твое время. Да пребудет с тобой благоволение императора, – говорит Дирсс с коротким кивком.

– И с тобой, маршал.

Флотоводец отдает честь, и Дирсс, повернувшись, спускается по железной лестнице на главную палубу, пересекает ее, минует караул у трапа и сходит с борта корабля на каменный пирс.

Над гладью гавани поднимаются дымки из труб более чем сорока военных кораблей, что ходят под флагом с солнечной вспышкой.

Но глаза маршала на миг устремляются за пределы гавани, к лежащему на северо-востоке, невидимому отсюда острову. Потом он снова смотрит на корабли и, покачав головой, бормочет:

– Несчастные орудия.

На рассвете мои сумы были уложены, посох вставлен в держатель, и я стоял рядом с оседланным, навьюченным Гэрлоком. Джастин с Дайалой уже сидели верхом. Дайала ездила босой, без седла и стремян, с одним недоуздком, который сейчас был брошен на шею ее лошади. В выделенный нам в сопровождение конный полувзвод входили Валдейн, Берли и еще четверо бойцов, которых я знал разве что в лицо.

День обещал быть ясным и жарким. В этом отношении никаких перемен не было и не предвиделось.

Отец обнял меня, а Джастину шутливо велел не отлынивать от дела. На что тот посоветовал брату не отлынивать самому и как следует присматривать за его ученицей.

Кристал обняла меня и шепнула, чтобы я не взваливал все на себя и не вернулся к ней с седой бородой.

Я обещал постараться и в награду за обещание получил нежный поцелуй.

– …эта компания… собирается… остановить армию? – донеслись до моего слуха чьи-то слова.

– …Леррис… малый не промах… сам лопнет, но армию остановит, – отозвался Фрегин.

– Не вздумай! – шепнула мне Кристал.

Я улыбнулся и направил Гэрлока вперед. Лишь немногие прохожие, главным образом нагруженные узлами женщины с отсутствующими взглядами (как казалось мне, оттого, что они страшились взглянуть в будущее), видели, как наш маленький отряд ехал узкими улочками к дороге, что вела к Предвратной теснине.

– Больно уж тихо, – шепнула Берли Валдейну.

– Слишком тихо.

– Слишком много страха, – заключил, взглянув на меня, Джастин и со смешком добавил: – Я старею. Страх – дело обычное: главное не поддаваться ему. Потому что решения, продиктованные страхом, как правило, неудачные.

– То же самое можно сказать о решениях, навязанных со стороны, – отозвался я, размышляя о Кристал, о ее словах и о том, с чем ей предстоит столкнуться. Хотелось верить, что отец и Тамра сумеют защитить ее, хотя я плохо представлял себе, как ветер и волны могут справиться с мощью стальных корпусов и паровых машин.

Правда, тот же вопрос могли бы задать и нам: как могут маг земли и друид остановить многотысячное войско?

Откуда появится это войско, особо гадать не приходилось: в выборе маршрута для наступления хаморианцы были ограничены. Прямой путь из Хидлена через Санту и Арастию был перекрыт кипящим озером, образовавшимся после взрыва серного источника. Таким образом, им оставалось идти через перевал от Факлара.

Чтобы попасть туда, нам следовало пройти тесниной, затем – по Стурбалу к Литге, а там уж с другой стороны подойти к перевалу.

В теснине, как всегда, стоял туман, но на сей раз он поднимался невысоко, и верхушки утесов были высушены солнцем.

– Сухой нынче год, – сказал Валдейн. – Вон как вода в реке упала.

– Это может плохо сказаться на урожае, – заметил Джастин.

– С оливками во всяком случае ничего не случится, – откликнулась Берли.

В сумерках мы добрались до Фелсы, где остановились в пустых казармах и поужинали холодной бараниной с холодной вермишелью. У Джастина нашелся кувшин с элем, Дайала прихватила с собой немного сухофруктов. Холодное мясо не воодушевляло: на мой взгляд, даже зерновые брикеты Гэрлока выглядели аппетитнее. Эль я не любил, так что запивать вермишель пришлось водой.

Рассвет встретил нас уже на дороге. По ту сторону Стурбала простиралась Великая пустыня.

– Здесь поля, – заметил я, – а на том берегу безлюдное запустение. Всего несколько кай, а какая разница!

– Да, так бывает, – буркнул Джастин, похоже, не настроенный вести разговоры.

А вот Дайала разговаривала частенько, только не с ним, а со своей лошадкой. Порой она спешивалась и шла рядом с животным.

Я погладил Гэрлока, гадая, не обменивается ли эта парочка мыслями и не довелось ли мне встрять в их молчаливую беседу? Но в любом случае Джастин мог бы быть полюбезнее. Вот Гэрлок: я его погладил, так он хоть заржал в ответ.

Дорога за Фелсой, проложенная в ту пору, когда горняцкие подводы возили через Фелсу медь в Расор для погрузки на корабли, была широкой, но разбитой. Плиты потрескались и выщербились, поребрики обвалились. Я предоставил Гэрлоку возможность самому выбирать путь: у него это получалось лучше.