Лиланд Модезитт - Война гармонии

— Годится.

Джастин достал кошель, но открывать его повременил. Тяжело ступая, Хослид подошел к стоявшему в углу столу и, скрипя пером, составил договор. Молодой инженер перечитал его, исправил вписанные таки торговцем семь золотых на шесть с половиной и велел торговцу завизировать исправление, прежде чем достал монеты.

— Ты мастер торговаться, — заметил купчина.

— Просто не хочу переплачивать. А справедливую цену дам всегда.

— Так ведь не дашь цены, не получишь товара, — усмехнулся Хослид. — В убыток себе никто не торгует.

Джастин улыбнулся в ответ и сконцентрировался. Окружавшая его гармоническая аура сделалась столь сильной, что торговец подался назад.

— Э, да ты маг! Что ж не предупредил?

— Зачем? Ты ведь честный малый и обманывать меня не собирался. Тем паче уже получив задаток.

— Даже и не думал ни о чем подобном, — заверил купец, лоб которого покрылся испариной.

— Вот и прекрасно, — промолвил Джастин, свернув договор и одарив торговца широкой улыбкой.

— Гистен, ты где? Почему без света?

Толкнув дверь из белого дуба, Белтар вошел в находящиеся на самом верху Белой Башни покои, со времен Керрила Великого служившие личными апартаментами Высшего Мага.

Чародей осмотрел помещение. Стоявшая в алькове широкая белая кровать была аккуратно заправлена, на столе лежало магическое зеркало, книжные полки опустели. Лишь на одной из них лежал придавленный тяжелыми звеньями золотой цепи и древним амулетом лист пергамента.

— Нету его. Ушел, — промолвил Белтар, обернувшись к Элдирену и Джихану.

— Не скажу, чтобы меня это удивило, — невозмутимо откликнулся Джихан.

Подойдя к полке, Белтар бережно, пробежав пальцами по золотым звеньям, отложил в сторону амулет, взял пергамент и начал читать вслух:

«...Ввиду слабого здоровья и повинуясь решению Белого Совета я оставляю амулет Высшего Мага своему преемнику, Магу-Командующему Белтару и принимаю на себя менее обременительные обязательства Мага-Советника при дворе герцога Лидьяра...»

Пергамент вернулся на полку.

— Он понял, что лучше уступить власть миром, — с едва заметной улыбкой промолвил Элдирен. — Это умно.

— Но не исключено, что Гистен считает свой отказ от власти лишь временной уступкой, — заметил Белтар.

— А ты заметил, как смотрел на тебя Дерба? — спросил Джихан.

— Вот уж на кого не смотрел... Я ведь искал Гистена. А что?

— А то, что Дерба едва ли уступает тебе в мощи.

— Разве это имеет значение?

Элдирен и Джихан переглянулись.

Белтар еще раз оглядел помещение, кивнул в подтверждение своим мыслям и сказал:

— Да, надо думать, это объясняет, почему Гистен уступил так легко. Он хочет отсидеться в сторонке, предоставив нам с Дербой возможность уничтожить друг друга. Гистен практичнее меня, трезвее и несравненно опытнее. Из чего следует, что в придачу к власти я получил и необходимость каждодневно бороться за ее сохранение.

— Это верно, — почти равнодушно произнес Джихан.

— И очень трудно, — добавил Элдирен.

— Как вы оба умеете утешить, — хмыкнул Белтар, бросил еще один взгляд на амулет и повернулся к выходу. — Думаю, нам нужно созвать Совет.

— Это точно.

Хотя широкие двери кузницы были распахнуты настежь, Джастину едва-едва удалось выкатить из нее еще не завершенный наземный корабль. На вид изделие представляло собой некий странный остов, собранный из железных прутьев, дубовых брусьев, распорок, стоек и перекладин. Сей предмет был водружен на четыре колеса с железными ободами. Тяжелые подъемные обручи крепились перед местом водителя и позади него, там, где на раме предстояло установить другое сиденье. В задней части корпуса размещались пузатый паровой котел и топка с заканчивавшейся раструбом дымовой трубой.

Тропа пошла на подъем, и чтобы прокатить свою махину, Джастину пришлось поднапрячься. Впрочем, колеса вращались свободно. Использованные при создании этих колес морские осевые подшипники были рассчитаны на куда большую нагрузку. А вот нагрузка на двигательную систему, напротив, могла оказаться близкой к предельной, из чего следовало, что инженеру следует хорошенько подумать над облегчением защитной брони.

— Ты хорошо поработал над ходовой частью, — заметила Кирлин. — Колеса не зажимает, оси не прогибаются, и это под таким-то весом!

— Но выглядит эта штуковина безобразно, — безапелляционно заявила Элизабет.

— Это ведь только скелет! Твой небось тоже не так уж прекрасен, — отшутился Джастин, одновременно подсовывая деревянный клин под левое заднее колесо. Поступив таким же образом с правым, он выпрямился, взял ведро и отправился к колодцу.

Элизабет отряхнула с рук садовую грязь, приблизилась к машине и обошла ее кругом, порой касаясь пальцами ребер жесткости или откосов.

— На ощупь прочно, не то что на вид, — признала она.

Вернувшись с ведром, Джастин влил воду в бак и потопал обратно. Кирлин, бросив на машину последний взгляд, вернулась в кузницу.

— Долго тебе придется с ведром бегать, — усмехнулась Элизабет, поглядывая на вместительный бак. — Тут же потребуется уйма воды!

— Не такая уж и уйма, — возразил Джастин, наполняя второе ведро. — Я смонтировал систему, при которой большая часть воды используется вновь и вновь. Правда, конденсатор утяжеляет конструкцию, тем паче что я не могу использовать такой естественный охладитель, как морская вода, — он вылил в резервуар второе ведро и добавил: — Пришлось придумать систему воздушного охлаждения. Видишь трубы? Циркулирующий по ним воздух позволит охлаждать воду во время движения.

— Ага, значит тебе потребуется помощь Гуннара!

— При чем тут Гуннар?

— Джастин, не думай, будто я такая уж дурочка. Если эта штуковина начнет двигаться быстро, она и перегреется очень быстро. Чтобы охладить ее, потребуется невесть сколько холодного воздуха, и тут не обойтись без мага Воздушной Стихии. Кстати, почему обязательно Гуннар? Я тоже могу тебе помочь. Можно, а?

— Нельзя.

— Ага, я так и думала, — проворчала Элизабет, продолжая разглядывать радиатор охлаждения. — Ты боишься подвергнуть меня опасности. Ручаюсь, тут все здорово раскалится.

— Здорово не здорово, но что раскалится, это точно, — согласился Джастин. Захлопнув крышку резервуара, он отправился к ларю с углем, принес полное ведерко, разжег огнивом в топке сухие щепки и стал добавлять в огонь уголь.

Горас окликнул дочь, и та вернулась к прополке. Оставшись один, Джастин раскочегарил топку и стал проверять работу системы.

Некоторое время он стравливал пар через предохранительный клапан, а потом закрыл его и стал подбрасывать уголек, наращивая давление. Ходовая часть при этом оставалась отсоединенной. Конструктору вовсе не хотелось, чтобы машина вдруг сама собой покатилась неизвестно куда.