Энн Маккефри - Поиски Акорны

И все же когда авангард наступающих плеснул первой волной ракет, превратившейся в нескончаемый поток, Рафик обратился к духам своих воинственных предков с искренней молитвой. Так что первые ракеты с «Акадецки» выпустил Гилл. Захлопала в ладоши Акорна, потом Калум накричал на Маркеля… которому вообще не полагалось быть на борту… а потом Гилл похлопал Рафика по плечу.

– Перезаряжено. Твоя очередь.

Оскалившись, Рафик бросил вслед первому ракетному залпу второй, и отшатнулся от экрана, когда на нем расцвели огненные бутоны взрывов. Снаряды с «Акадецки» взрывались один за другим, превращая мчащиеся им навстречу боеголовки кхлеви в крошево осколков.

– Отворачивай, мы летим в самое пекло! – рявкнул Гилл, и Рафик подал двухсекундный маневровый импульс, выводя корабль из-под удара, а бортовые датчики подсказали, что этого едва хватило, чтобы «Акадецки» не разметало в прах. В пилотском кресле вдруг оказался Гилл, хотя Рафик не помнил, чтобы уступал ему место. Здоровяк скалил зубы в жесткой усмешке, и, судя по напряжению на его лице, его предки-викинги отзывались на мольбы потомка куда охотнее, чем бедуины Рафика.

– Вы посмотрите! – воскликнула Акорна, указывая на боковой экран. – Первые корабли кхлеви разваливаются!

– Нет ! – В голосе Калума отчетливо звучал страх. – Они расходятся !

Гилл обернулся туда, где наемники продолжали молотить ракетами клиновидный строй атакующих. Три звездолета на острие клина на глазах распадались, сбрасывая стаи более мелких суденышек… Огромные стаи.

С ужасом звездолетчики наблюдали, как бросаются в атаку новые корабли, словно стая кильки, набросившейся на акул, как вспыхивают огнями носовые лазеры, целясь акулам в хвост… И трижды нападающим повезло – но всего лишь трижды. Верно, удача улыбнулась обороняющимся, потому что слишком много малых судов кхлеви мчалось теперь в направлении Рушимы.

Один из дредноутов Иквасквана обрушил на колоссальный звездолет кхлеви такой шквал огня, что лишь горстка пинасов успела отделиться от его туши, словно сухие семечки из стручка. Но они не сделали и попытки изменить направление.

– Сдох!

Крейсера вывели из строя еще три корабля-матки, а их эскадрильи истребителей расправились с теми немногими пинасами, что избежали их сокрушительного огня. Эсминцы обрабатывали основание клина, но стоило кораблю-матке получить хоть одно попадание, как его тут же окутывала туча катеров-мошек.

– Их тысячи! – воскликнула Акорна. – Как мы их все уничтожим?

– Очень постаравшись, Акорна, акушла , – отозвался Гилл. – Кэл – как у нас с боеприпасами?

– Разумней будет перейти с залпового огня на одиночный, – ответил Калум. – Одна ракета – один пинас.

– По-моему, – добавила девушка, – надо сосредоточить огонь на матках. Я понимаю, что это уже не такая крупная мишень, но если мы уничтожим их все, кхлеви вынуждены будут высадиться на Рушиму… но им некуда будет подниматься.

– Хорошо придумано, малышка, – воскликнул Гилл, ухмыльнувшись ей через плечо, и развернул «Акадецки», ловя в скобки прицела отощавший корабль-матку.

Из-за нелепой своей формы матки казались почти безобидными, хотя округлая надстройка явно скрывала мощное вооружение – любую цель в пределах досягаемости матка осыпала ракетами и поливала лазерным огнем. От яйцевидной надстройки отходила длинная балка, на которой крепились прежде мелкие суденышки, делая звездолеты кхлеви на вид куда массивней, чем было на деле.

Огонь с дредноута превратил матку в расплывающийся комок пламени. Могучий звездолет начал медленно разворачиваться ко второй. Получил серьезное повреждение один из двух крейсеров, и вышел из боя, уводя за собой свои истребители в качестве прикрытия.

– Две из девяти! – Рафик азартно размахивал кулаками.

– Три, – поправил Гилл, указав на переставшую стрелять матку.

– Да, а сколько десятков мелких кораблей мы упустили? – спросила Акорна.

– Ну, давайте хоть немного на тот свет отправим, – предложил Гилл, выходя наперерез стайке кхлеви.

– Ракеты кончились, – предупредил Калум.

– Ах ты, ублюдок пораженного дурной болезнью погонщика верблюдов! – рявкнул Рафик, и выругался. – Если бы ты с самого начала послушался Пала, мы бы смогли достать корабль-матку, а не гоняться тут за мелкой рыбешкой.

– Давайте драться с кхлеви, – остановил его Гилл, – а не друг с другом. Попал!

Пилот не ошибся, но под лазерным огнем пинасы противника распадались на еще более мелкие катера.

– Сколько они могут делиться?! – раздраженно пожаловался горняк.

Истребители с крейсеров и почти чудом уцелевшие пинасы с «Прибежища» принялись отстреливать вражеские катера, точно перелетных птиц. Но эти птицы не были беззащитны; один за другим пинасы, уже нацелившиеся на добычу, взрывались.

– Космические мины? – предположил Гилл.

Из подбитых пинасов сыпались спасательные капсулы.

– Надо подобрать уцелевших.

Пестробокий звездолет линьяри и «Ухуру» занялись тем же. Капсулы прочно цеплялись за борта своих спасителей тяговыми лучами, но те, нагруженные, теряли маневренность.

– Давайте оттащим их на «Прибежище», – предложил Гилл, указывая на выползающую из-за лимба главной луны тушу звездолета Странников. За меньшей луной Рушимы, бежавшей по далекой орбите, не спрятался бы и пинас.

К тому времени, когда нагруженные капсулами «Акадецки», «Ухуру» и «Балакире» благополучно вошли в ангар «Прибежища», капитан Андрезиана получила от Иквасквана приказ выходить из засады, чтобы расстрелять три последних матки – шесть уже были уничтожены.

– Остальные кхлеви или вошли в атмосферу, или уже на поверхности планеты. Теперь можем подвести кинетические заряды и смолоть их в пыль, – звенящим от торжества голосом объявил Икваскван. – На наших клиентов замахнулись, да? Пиратствующие паршивые плешивые паразиты, вскормленные протухшей блевотиной изъязвленных извращенцев! Больше вы в этот сектор не вернетесь! Всех до последнего изведем, как вшей на козе!

Рафик прислушивался к адмиральским инвективам с видом мастера, наблюдающего за работой соперника.

– Но их там столько… – пробормотала Акорна.

– Тысячи! – ухмыльнулся Икваскван. – Это может встать в копеечку… но клиенты у нас богатые…

«Прибежище» неторопливо выплыло из тени спутника, и одну за одной поймало в прицел колоссальных лазеров корабли-матки, пытавшиеся за оборотной стороной луны найти укрытие от неуклонно преследовавших их дредноута и крейсера.

Когда взорвался последний корабль-матка, и буря восторга немного унялась, Маркель с радостным предвкушением заявил нечто совершенно неожиданное:

– Ну, теперь дело за доктором Хоа?