Патриция Маллен - Повелители камней

Тиму показалось, что на алчном лице толстяка эйкона, когда тот знаком попросил еще бренди, зажглась победная улыбка. Остаток ужина прошел в тревожном молчании, гости задумались каждый о своем.

С тех пор как около двадцати лет назад после битвы за Гаркинский лес в Морбихане установился хрупкий мир, лорд Телерхайд, лорд Ландес и чародей Фаллон руководили здесь людьми. Лорд Ландес — отец Сины — был самым верным другом Телерхайда. Коренастому, сильному — ему больше подходила прямолинейность воина, чем тонкости света. Он очень гордился тем, что его часто называли правой рукой Телерхайда, тогда как Фаллон с безразличием относился в тому, что был известен как левая рука Телерхайда. Все в Гаркине считали, что без силы и мудрости Фаллона Морбихан давным-давно проиграл бы Укреплению.

Сина была единственной ученицей Фаллона и наслаждалась этим. Особенно она наслаждалась драгоценным временем, которое проводила наедине с учителем. Как ученица чародея, она имела право спрашивать его обо всем, чего не понимала. Хотя Сина часто считала, что понимает многое, события предшествующей ночи возбудили ее любопытство.

— Это правда, — сказал ей Фаллон во время завтрака под яблоней во дворе. — Мы с Глисом вместе учились. Я всегда думал, что он талантливее меня, но кто может судить о таком наверняка? Он, несомненно, был более честолюбивым, и честолюбие испортило его.

— Но как вышло, что чародей стал эйконом Новой Веры? — Взволнованные глаза Сины стали темными и тревожными.

Фаллон любил говорить о Магии и Законе. Он отрезал кусочек сыра и помахал им, как учительской указкой.

— Когда учишься, Сина, чтобы стать чародеем — или волшебницей, — ты должен обрести Дар. Все Дары исходят от силы Закона, и все они магические. Но я думаю, что Глис, обладая великим талантом, ожидал великого Дара. Когда я получил свой Дар Превращений, — продолжал Фаллон, — он смеялся надо мной. По его мнению, превращения — просто фокусы, детская забава. Он претендовал на ясновидение или даже пророчество! Но чем дальше, тем больше становилось ясно, что его Дар — красноречие. Прекрасный Дар, но Глис считал его даже более низким, чем Дар Превращений, и стыдился его. Он бросил ученичество и, думаю, провел несколько лет в Укреплении. Я редко видел его, а потом он начал проповедовать Новую Веру и ненависть, которыми калечил человеческие умы. Такова темная сторона человеческой природы, Сина: часто, если мы не можем получить то, что хотим, мы пытаемся это уничтожить.

Сина задумалась о словах учителя, а Фаллон тем временем намазал толстый ломоть хлеба из непросеянной муки маслом и медом.

— А что вы имели в виду, Мастер, когда говорили, что Дар обернется против своего обладателя?

— Закон суров, он не чей-нибудь досужий вымысел. Глис говорит, что его Тиран правит по воле Ворсай, великой силы, которая представляется ему существом, подобным человеку: осыпающим милостями тех, кто ему мил, и бедами — тех, кого ненавидит. Но это слишком мелочный для Вселенной способ управления. Закон никого не оправдывает и ни к кому не питает ненависти. Закону не важно, верит в него кто-то или нет, даже не важно, хорош или плох этот «кто-то». Закон существует для эйкона и для Тирана Укрепления так же, как для меня или для вон той улитки, что ползет по листу. Получить силу Закона через Дар и затем превратить Дар в орудие ненависти и разрушения — означает навлечь ненависть на ненавидящего.

— Поэтому вы и говорите всегда, что Дар должен проявляться в сострадании и творчестве?

— Верно, если сострадание и творчество — это то, чего ты хочешь в жизни. Пройдет время, ты поймешь больше. Когда ты обретешь свой Дар, ты сама познаешь движущую силу Вселенной. Ты получишь ответы на все свои вопросы. А пока иди и помолись об успехе ночной церемонии, ибо я думаю, что Ньял вернется сегодня вечером.

— Хорошо, господин Фаллон.

В большом зале Сина прошла мимо отца, который разговаривал с группой людей.

— Сина, красавица моя, — ласково позвал Ландес, — ты знакома с лордом Адлером? Моя дочь Сина.

— Миледи. — Лорд Адлер низко поклонился. Помня о том превосходстве, которое дает ей небесно-голубой балахон чародейки, Сина только кивнула в ответ. Хотя она была лишь ученицей, она наслаждалась теми преимуществами, которые имели причастные Магии перед остальными. Адлер был красивым молодым мужчиной с ястребиным профилем и пронзительными большими глазами. Будучи не намного старше брата Сины, Недрика, Адлер был могущественным северным лордом, чьи земельные владения включали город Элию, известный жителям Гаркинского леса под названием Волчий Глаз.

— Недрик много рассказывал мне о вас, — улыбаясь девушке, проговорил Адлер.

— Все это неправда, уверяю вас, — улыбнулась Сина, ее взгляд метнулся к брату, который, как обычно, стоял немного в стороне. Он отличался угрюмой красотой — этот двойник Сины в мужском обличье. На среднем пальце его правой руки блестело тяжелое золотое кольцо.

— Надеюсь, правда, леди, поскольку он говорил замечательные вещи. — Адлер снова поклонился.

Сина улыбнулась, но от лести Адлера ей сделалось неловко. Произнеся дежурные фразы, она оставила мужчин. Ей вдруг неудержимо захотелось покоя и молитвы.

— Сина, подожди!

— Нед! — Она подождала, когда брат догонит ее.

— Ты даже не поздоровалась, — укорил Нед сестру.

— Мне показалось, что ты занят.

Недрик взял Сину под руку и повел в пустую комнату, залитую лучами солнца.

— Ты все еще сердишься на меня?

— Мне не из-за чего сердиться, Нед, — ответила Сина прохладно. — Это твоя жизнь, и ты имеешь право жить по-своему.

— Ты не это хочешь сказать. Ты думаешь, что я должен был остаться с Фаллоном. Что я должен был еще дольше ждать своего Дара. Тогда я стал бы самым старым учеником в истории Морбихана, Сина!

Сина вздохнула и села на край холодного каменного подоконника.

— Нет, я правда так не думаю, больше уже не думаю. Я жду своего собственного Дара, Нед, и знаю, что ты, должно быть, чувствовал. — Она притянула к себе левую руку брата, чтобы луч солнца упал на его золотое кольцо. На потолке возникли яркие световые круги. — Но ты получил кольцо Целителя, ты работал с величайшим Чародеем нашего века… Мог бы потерпеть немного и не отказываться от своего будущего.

— Ты ждешь только два года, Сина! Я ждал почти четыре!

Сина покачала головой. Она и раньше спорила с Недом и всегда чувствовала, что он слушает ее вполуха.

— Твое кольцо не на той руке, — сказала она сухо.

— Да, я знаю. Я больше не целитель.

— Фаллон до сих пор говорит, что ты был его лучшим учеником.

— Вот как? Очень жаль, что он не говорил этого мне тогда, когда это было мне нужно. Но хватит о ворчливых стариках. Как ты? Я слышал от отца — ох, опять я о ворчливых стариках! — что ты жила в лесу у великанов! — Недрик притворно зарычал и склонился к сестре, старательно изображая улыбку смущенного великана.