Патриция Маллен - Повелители камней

— Я останусь с ним, — сказал Тим.

— Нет, я останусь, — твердо ответила Сина. — Возвращайся в конюшню. Придешь ко мне, как рассветет, поможешь приготовить припарку.

Тим никак не хотел уходить. В конце концов Сине пришлось строго-настрого приказать ему выйти за дверь.

Дело было в том, что Сина забыла кое-что сделать из того, чему учил ее Фаллон днем раньше. Когда Тим наконец ушел, она встала на колени около перевязанной ноги Ньяла и погрузилась в медитацию. Вечерний ветерок покачивал пламя единственной свечи, по стенам и потолку метались тени. Сина пыталась представить Ньяла бодро шагающим, сильным и здоровым, но ее воображение взбунтовалось. Лучшее, что у нее получилось, — это увидеть юношу скачущим на гнедом жеребце во весь опор. Огненный Удар висел у него на боку, а щит — дар ее отца — на передней луке седла. Погоня, и Ньял — преследуемый.

— И почему я об этом думаю? — удивилась Сина и выругала себя за выдумывание историй вместо того, чтобы заниматься лечением. Но никакие другие образы не желали приходить, и в конце концов она тоже заснула.

Тим не послушался Сины и провел ночь в коридоре под дверью Ньяла. Хотя ему было неспокойно из-за того, что ученица-колдунья узурпировала его обязанности, вечерняя пирушка (а также фляжка с бренди, которую Руф тайком принес ему) обеспечила ему крепкий сон. Когда Тим проснулся, он лежал на полу. В окно били лучи солнца. Они на миг ослепили Тима. Голова у него раскалывалась. Слуга заслонил глаза рукой и попытался совершить невозможное — зарыться в теплый пол.

— Тим! — донесся из-за двери голос Ньяла.

— Сэр! — крикнул Тим в ответ и вскочил на ноги. Он поплевал на ладонь, пригладил волосы и одернул помятую куртку. — Сэр! — повторил он и открыл дверь в комнату Ньяла.

Голый до пояса Ньял прыгал на здоровой ноге возле кровати, держа на весу негнущуюся больную. Фетровая повязка развязалась и волочилась по полу.

— Тим, дай мне одежду, — приказал Ньял.

— Сходи за Фаллоном, Тим, — велела Сина. Она стояла, не пуская Ньяла к двери, сжав кулаки.

— Тим! — проревел Ньял.

— Сэр! — Тим вошел в комнату и попытался проскользнуть мимо Сины к сундуку, где хранилась одежда Ньяла. Сина схватила слугу за руку.

— Тим, твой хозяин принял сильнодействующее снадобье и не соображает, что делает. Он хочет повредить своему здоровью. Не обращай на него внимания. — Ньялу же она сказала тоном, каким обычно урезонивают ребенка: — Сейчас поднимутся Нед и Брэндон и отнесут тебя, куда твоей душеньке угодно.

Тим заколебался. Он переводил взгляд с хозяина на девушку.

— Я не желаю, чтобы меня таскали, как ребенка! — процедил Ньял сквозь стиснутые зубы. — Это мое Наименование Меча. Я должен поблагодарить гостей и принести обеты! Я не допущу, чтобы меня таскали. — И он запрыгал вокруг кровати к сундуку. — Я не допущу, чтобы церемония была нарушена.

— Твой меч наименован, и ты уже принес торжественный обет, — отрезала Сина, — а твоя лодыжка опухла и величиной уже с твою голову! На церемонии могут прекрасно обойтись без тебя. Ну, или ложись, или жди Неда и Брэндона, чтобы они отнесли тебя вниз! Тим, помоги мне.

— Тим! — предупреждающе зазвенел голос Ньяла, и Тим замер в нерешительности, разрываясь между двух огней. Он доверял мастерству Сины и склонен был верить ей, но привычка и преданность тянули его к Ньялу.

— Сходи за Фаллоном, — тихо сказала Сина, и Тим, благодарный судьбе за возможность сделать выбор, убежал.

Чародея Тим нашел в его комнате. Фаллон одевался к завтраку.

— Господин Фаллон, вы нужны наверху. Госпожа Сина сказала Ньялу, что ему нельзя спускаться самому. Она хочет, чтобы Нед и Брэндон отнесли его, а он просто помешался, сэр. Они сцепились, прямо как тролли. Сина просит, чтобы вы сейчас же пришли.

Фаллон сунул руку за ворот своей длинной полотняной нижней рубахи и почесал костлявую грудь.

— Ясное дело, сцепились. Ты позвал Неда и Брэндона? Хорошо. И не зови. Принеси мне немного теплой воды в миске, ладно?

Когда Тим вернулся, чародей все еще стоял в нижней рубахе перед бронзовым зеркалом, висящим на стене.

— Спасибо. Это то, что надо сейчас. — Фаллон плеснул воду на лицо и нащупал полотенце. — Да, так лучше. — Он взял гребень и начал причесывать волосы и бороду, поглядывая при этом на Тима, который нетерпеливо топтался у двери. — Кстати, рад тебя видеть, парень. Как твоя рука?

— Хорошо, сэр. Госпожа — прекрасная Целительница, хотя у меня и были поначалу сомнения.

— Дай я посмотрю.

— Но, сэр, они там кидаются друг на друга…

— А как же. Дай я посмотрю твою руку.

Тим беспокойно переминался с ноги на ногу, пока чародеи внимательно осматривал лошадиный укус. Синяки побледнели и стали желтовато-зелеными, сустав двигался легко, без боли.

— Превосходно, — отметил Фаллон. — Теперь помоги мне одеться.

Тиму это казалось пустой тратой времени, поскольку у Фаллона было только два балахона, оба совершенно одинаковые, небесно-голубые, оба подпоясывались на талии. Но он держал и тот, и другой, пока чародей раздумывал, который надеть. Затем Фаллон попросил его стереть пыль с сандалий и натереть салом ремешки. Когда чародей наконец оделся, он с мучительной для Тима неторопливостью отправился к спальне Ньяла. По пути он останавливался у каждого окна, восхищался красотой пейзажа, а потом надолго застрял в зале, объясняя Тиму, что нужно делать, чтобы факелы не коптили потолок.

Наконец они дошли до комнаты Ньяла, и Тим услышал, как его хозяин сердито кричит. Тим распахнул дверь, и они с чародеем заглянули внутрь. Ньял прыгал на одной ноге, а Сина, придерживая локтем свернутую одежду, ловко уклонялась от него.

— Драконихин Огонь! Отдай мою одежду! — кричал Ньял, прыгая и пытаясь загнать девушку в угол между окном и кроватью.

— Отбери, если ты такой сильный! — воскликнула Сина, перепрыгнув через кровать и оказавшись на другом краю комнаты. Ньял бросился за ней, рухнул на кровать и взвыл от боли. Сина увидела Фаллона в дверях и застыла.

В наступившей тишине Фаллон шагнул в комнату.

— Сина, вот так ты заботишься о своих пациентах?

— Господин, я…

Фаллон не стал ее смущать и повернулся к Ньялу, который сидел на кровати, сжимая руками больную лодыжку.

— Так ты слушаешься свою Целительницу? У тебя нет никакого уважения к Магии? — Чародей сурово посмотрел на них. — Прислушайтесь, — сказал он. — Прислушайтесь друг К другу. — Он повернулся к Тиму. — Пойдем, парень, покажешь мне дорогу в большой зал, я хочу позавтракать.

Но, выйдя в коридор, он отмахнулся от Тима, противореча сам себе:

— Лучше оставайся здесь. Принесешь, что им там понадобится. Хотя я бы на твоем месте встревать не стал.

Тим согласился. Оказаться между парой разъяренных единорогов — и то лучше.